Книга Только на одну ночь - Джина Шэй

В холодильнике рассол — деревенский. Экологически чистый (а почему бы и нет, в конце концов, чем-то же Эд понтоваться должен?). Алевтина Михайловна — молодец, понимала, что может пригодиться хозяину после отцовских поминок, о которых он её предупредил вчера, сбросив СМС, чтобы растопила камин и убралась в гостиной.

После трех глотков рассола у Эда в голове чуточку просветлело, там даже начали появляться мысли, и они начали обрабатывать произошедшее вчера.

Все с Сапфирой работало через задницу. Она не реагировала на комплименты, воспринимала в штыки любую попытку сближения или хотя бы намека на него, но уступила вчера, когда Эд даже ни на что не рассчитывал.

И это был очень странный секс…

Тем странный, что после его окончания Эд казался себе выжатым до последней капли. И вовсе не от джина он с час лежал рядом с засыпающей Сапфирой, касаясь кончиками пальцев следов от собственных зубов на её коже. Его следы, его подпись, его женщина. На эту ночь, по крайней мере.

Сапфира была как пожар, выжигающий все до пепла. После неё не осталось ничего — никаких мыслей о наследстве, никаких порывов к тому, как бы испортить ей жизнь. Она заставляла сосредоточиться только на ней, занимала все пространство одной лишь собой. И даже секс — не быстрый ванильный перепих, одно грандиозное сражение — и было у Эда подозрение, что выиграл-то совсем не он. А если и выиграл — то совершенно непонятно с каким счетом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И этот характер…

Этот спокойный тон… Циничные, но честные ответы на сложные вопросы…

Эд казался себе вчера слегка ребенком со всеми своими мыслишками. И правда, чего он взъелся на отца, ну захотел он уйти от матери, ну и что? Это матери стоило унять свои истерики, может, отец и не пошел бы в Тему, не встретил бы Сапфиру.

Что самое нелогичное — хотелось еще. Хотелось обладать ею еще глубже, поставить на колени, делать с ней все, что ему только могло захотеться.

Девчонка была дерзкая, ужасно наглая, зубоскалила даже в те моменты, когда ей стоило прикусить язычок. И просила совсем не того, чего от неё ожидал Эд. Просила боли. И это Эд ей выдавал с удовольствием. И с неменьшим удовольствием слушал её вскрики, натягивал её на себя с неслабеющим остервенением. И кто бы предложил ему вчера остановиться — Эд бы не смог. Даже если б отец сам бы явился с того света, чтобы разобраться с наследничком.

Сам Эд, переспавший с любовницей отца, и то у себя сейчас вызывал больше вопросов, чем сама Сапфира. Она-то не знала. А если бы знала — скорей всего, послала бы Эда в одно бесконечное интимное путешествие. А вот он знал, кого натягивает. И ничуть это не испортило, даже больше триумфа добавило в какой-то момент. А на кой хрен? Кому что доказывал?

Эд поморщился, вспоминая тот злополучный эпизод на Дне Рождения. Он же тогда глубоко лоханулся. Когда, заметив, что отец привел с собой девушку, но оставил её у одного из ресторанных столиков и пробился к нему, а Эд, уже слегка нетрезвый, закусивший удела и слегка шальной, не удержался, поинтересовался у отца со смехом: не его ли это подарок стоит у окна. Было смешно, на самом деле, но фигурка у девочки была аппетитная, и на вид она была молодая. У Эда и в мыслях не было, что у отца “бес в ребро” обострился.

— Эта женщина — моя, — сухо ответил отец тогда. Шутку он не понял. И какой тяжелый был взгляд у него в тот момент…

Эд же пробил Сапфиру по соцсетям, и почему-то еще тогда завис на девушку в белом жакете и черном шелковом топе. Студийная фотография и самая обычная девушка.

Обычная, но что-то в ней было — в развороте плеч, в насмешливо улыбающихся губах.

Но не его. Отцовская.

Эд выбросил её из головы и пошел дальше. И не вспоминал бы, если бы не это проклятое наследство, ушедшее совершенно не туда, да коробка, которую отец просил передать Сапфире.

С флешкой, на которой нашлись такие интересные фотографии. Эд к своему неудовольствию не один раз ловил себя на том, что перебирает те фотки и зависает на них.

Она была обычная.

Нечего было на неё пялиться. Не на что было любоваться.

Вот тогда Эд это все из головы выбросил, а сейчас оно зачем-то лезло в голову обратно. Вопреки тому, что сам Эд все это вспоминать совершенно не хотел.

В один из последних разговоров с отцом, когда он и попросил Эда передать его любовнице прощальный подарок, Эд спросил у отца: с чего вообще он взял, что Сапфира его ждет и не изменяет? Может — следит? Может — есть доказательства? Отец лишь усмехнулся и качнул головой.

Нет. Не следил. И ему не нужны доказательства, он просто знает.

Эд не верил. Не верил в такую верность, хоть ты тресни. Пусть девушка и строила из себя стерву-недотрогу, пусть… Даже после кладбища Эд Сапфире совершенно не верил. Никто не мешал ей тайком ванильно с кем-то потрахиваться. “Для здоровья”, как это называют слабенькие на передок девицы.

И все-таки… Почему-то сложно было равнять Сапфиру и любую другую случайную любовницу Эда, хоть с той же Олей из бухгалтерии “Estilo”. Почему-то даже этот секс, который произошел, чувствовался совершенно другим, не как обычная ночь с любой отдельно взятой девицей.

Ну, да, Сапфира уступила, но почему-то это казалась едва ли не императорским щедрым жестом. Этаким перстеньком, брошенным в руки убогонького озабоченного придурка.

Странное ощущение. Хотелось встряхнуться и сбросить его уже, наконец.

И Эд исполнил это желание, встряхнул головой, вытряхивая из головы всю эту дурь. С каких пор он придает женщине столько значения? И Сапфира… Ну какая из неё императрица? Все-таки Эд своего добился. С Сапфирой он уже переспал. Этого она уже не отменит, как бы ни взбрыкивала.

Женщина не может без мужчины подолгу. Вот и Сапфира — может, еще и повыпендривается, но в конце концов — с чего ей отказываться от связи с Эдом? Может, она и ждала отца, но сейчас-то ей ждать некого. И зачем, собственно, ей искать кого-то еще, если Эд вслух скажет, что не против с ней продолжить? Недельку потрахаются, а там можно и подтолкнуть к новому уровню отношений. Заставить встать на колени. А там…

Это не сложно.

Она — обычная.

Она еще потом, когда он завяжет со своим альтер-эго, будет сама изводить Эда сопливыми смсками. Как и все прочие.