Книга Рыцари плащаницы - Анатолий Дроздов

– Самим не пробиться?

– Выход только к дороге, да и тот воины Юсуфа перегородили каменной стеной. Они хорошо поработали прошлой ночью… Наши стрелы не достанут стражу, а всадники из башни не смогут прорваться к ущелью. У нас нет воды, а из еды только соленая козлятина. Завтра мы станем изнывать от жажды, а через два дня никто не в силах будет держать меч. Юсуф все рассчитал.

– Поэтому ты разрешаешь всем веселиться? В последний час?

Роджер замолчал. Затем сказал неохотно:

– Ты умен, чужеземец.

– Зови меня Козмой.

– Пусть так. На рассвете, когда сон врага тяжел, мы пойдем на прорыв.

– Без коней?

– Им не преодолеть стену. Коней захватим у врагов.

– Нас остановят у подножия!

– Враг будет спать…

– Не уверен! – жестко сказал Козма. – Мне кажется, что они будут ждать. Уложат всех на подходе. Даже если нам удастся напасть врасплох и перелезть стену, проснутся другие – те, что внизу. Мы не дойдем до ущелья!

– Ты можешь предложить иное? – сощурился Роджер.

– Если позволишь. Ты рассказывал про свое королевство, я тоже хочу вспомнить. Больше тысячи лет назад в Риме, который вы называете Румом, из-под стражи вырвались пленники. Их было немного, у них было мало оружия. Они поднялись по узкой горной тропе на вершину горы Везувий и там разбили лагерь. Рум послал войско. Воины знали, что имеют дело со слабо вооруженными рабами, поэтому перегородили им единственный путь надежной стеной. Ждали, когда у беглецов кончится вода и пища, и те сдадутся сами. Но пленники их перехитрили: сплели из лозы длинные лестницы, спустились по неприступной горной стене, где не было стражи, и ночью напали на римлян. Врасплох. Римляне, уверенные в своей безопасности, спали спокойно; их перерезали, как овец.

– Я видел, как ты ходил сегодня вдоль зубцов и смотрел вниз, – задумчиво сказал Роджер. – Но у нас нет лозы!

– Есть арканы туркополов.

– Пропасть слишком глубока. Арканов не хватит.

– Есть сбруя двенадцати коней. Прочные кожаные ремни.

– Пусть нам удастся спуститься. Но я уверен, что выход в долину закрыт стражей Юсуфа. Даже если нам удастся пройти незамеченными или убить стражу… Коней на арканах не спустишь, а пешком далеко не уйти. Утром Юсуф обнаружит, что башня опустела, и пустится в погоню.

– Если будет, кому догонять!

Роджер посмотрел на Козму с интересом.

– Ты предлагаешь поступить, как те пленники?

– Именно.

– Не получится. Ночью светит луна. На моих воинах светлые одежды, да и лица белые. Нас заметят издалека.

Козма подошел к черному пятну погасшего кострища, сунул в него обе руки. Обернувшись к Роджеру, мгновенно зачернил перепачканными ладонями лицо. Затем провел ими по рукавам рубахи, оставляя черные полосы.

– Сеиф! – вскричал Роджер. – Бросай пить! Немедленно сюда!..

* * *

Сеиф ловко привязал к веревке камень и стал медленно спускать его вниз. Все, кто был в этот момент на верхней площадке, молча смотрели, как он аккуратно перебирает узлы. Свернутая в кольца веревка быстро уходила вниз; когда осталось последнее кольцо, ослабла. Сеиф, просунувшись между зубцами, приподнял веревку и покачал подвешенным снизу грузом взад-вперед и справа налево. Затем повернулся, показав в улыбке белые зубы.

– Давай! – приказал Роджер.

Сеиф быстро захлестнул свободный конец веревки на каменный зуб башни, стянул узлом. Роджер спросил о чем-то. Туркополы, стоявшие наготове, молча повернулись к нему спинами – за поясом каждого был широкий нож. Затем они повернулись обратно и словно один вытащили из складок халатов и показали длинные шила.

– Зачем им шила? – не удержался Козма.

– Упряжь чинить! – хмыкнул Роджер. – Всаднику без него нельзя.

– Почему сабли и луки оставили?

– Они поползут по камням. Куда саблю девать?

Роджер взял одну из сваленных в кучу на площадке сабель, провел ей по полу. Все услышали отчетливый металлический звук ножен.

– Понятно?

– А если привязать за спину?

– Покажи!

Роджер подошел и приложил саблю в ножнах к спине Козмы.

– Достань клинок!

Козма попробовал вытащить, но клинок, зацепившись последней своей третью, не поддался. Туркополы заулыбались. Зубы их ослепительно блестели на вымазанных углями лицах.

– Я видел, как ассасины носят клинки за спиной, – спокойно сказал Роджер. – Но те короткие – для броска. Не волнуйся! Если Сеиф доберется к лагерю Юсуфа без шума, сабли у них будут. Если не получится, сабли не спасут.

Роджер сделал знак. Высокий, грузный воин вышел из рядов туркополов и взялся за веревку. Дернул ее, проверяя прочность узла, затем с трудом протиснулся между зубцами. Заскользил вниз, перебирая руками, и скоро скрылся в темноте.

– Почему он первый? – опять не удержался Козма.

– Потому что самый тяжелый, – пожал плечами Роджер. – Если веревка выдержит его, выдержит и остальных.

– А если порвется?

– Иншалла! – ответил вместо рыцаря Сеиф.

– На все воля Аллаха, – перевел Роджер.

Когда веревка перестала раскачиваться, все затихли у зубцов, прислушиваясь. Прошла минута, другая, третья… Из черной глубины пропасти послышалось уханье совы. Лицо Роджера, стянутое напряжением, разгладилось.

– Пошли! – махнул он рукой.

Туркополы один за другим протискивались между зубцами и исчезали в темноте. Последним скользнул вниз Сеиф. Когда веревка, по которой он спускался, ослабла, Роджер дернул ее несколько раз, а затем втащил наверх, старательно сматывая кольца. Жестом показал оставшимся в башне собраться вокруг него.

– Если Сеифу удастся задуманное, он подаст знак. Тогда мы спустимся, подкрадемся к стене из камне, что они насыпали, и нападем на стражу.

– Почему не Сеиф? – хрипло спросил Иоаким. Его знобило с похмелья.

– Луна! – указал Роджер на небо. – Подъем к башне из ущелья – как на ладони, охрана увидит туркополов и расстреляет. Как мы их, два дня тому. У Сеифа – другие дела. Надо перебить стражу, которую Юсуф поставил у входа в ущелье, заняться коноводами, которые увели лошадей в долину. Стража у башни – наша забота. Их там немного: три-четыре воина. Самое большее – пять…

– Что будет, если у Сеифа не получится? – спросил вдруг Козма.

– Иншалла! – пожал плечами Роджер.

– Я пойду с вами!

Все оглянулись. Стелла решительно смотрела на них.

– Жаль пачкать такое платье углем! – усмехнулся Роджер.