Книга Шёпот ветра - Ольга Заушицына

— Ты чего разорался с утра пораньше? — неизвестный направился к шкафчику, извлекая оттуда бутылку воды и блистер с таблетками. — Разве тренировка уже закончилась? — он отправил парочку таблеток в рот, жадно запивая те водой.

— Не было никакой тренировки. Михайлович слег с язвой, — отрапортовал мажоришка, по-прежнему крепко удерживая меня на руках. Наверное, чуял моё ярое желание сбежать.

— Так, может, я это, — парень поиграл бровями, — так же слягу? Тоже мне работенка, мужиков массажировать. Нет, спасибо, конечно….перед батей отмазал, и вроде как по специальности, но…

— Пожалуйста, — перебил его Серебров. — Я тебе тут, кстати, работенку принес, — и язвительно добавил: — По специальности.

Недоврач удивленно уставился на мою скромную персону и профессиональным тоном поинтересовался:

— Спортсменка?

— Жертва, — признала печальную правду судьбы, потому как быть мне сегодня жертвой этих двух неуравновешенных.

— Твоя? — спросил он у мажоришки.

Серебров окинул меня изучающим взглядом, задержавшись в районе груди, и многообещающе выдал:

— Пока нет. Лечи давай, мне еще на семинар надо успеть. И так три прогула, — с этими словами меня сгрузили на кушетку и отошли в сторонку давая путь молодым и не очень перспективным, судя по виду, врачам.

***

— Ну, вроде все, Кать, — оглядев напоследок мою перемотанную эластичным бинтом ногу, горе-травматолог Михаил озвучил окончательный диагноз: — Жить будешь.

— И на том спасибо, — радостно выдохнула я, намериваясь подняться, но была остановлена строгим:

— Ты куда это? — еще и за плечи придержал для надежности. — Кому я только что рассказывал насчет покоя?

Это он имел в виду нудный десятиминутный бубнеж о бережливом отношении к травмированной конечности и пятиминутные запугивания на тему, как опасны недолеченные травмы.

Вообще-то мое первое впечатление насчет Михаила оказалось обманчивым. Стоило парню приступить к лечению, и он мгновенно преобразился, став серьезным и внимательным, а в некоторых моментах даже веселым. Особенно, когда издевался над Стасиком.

— А что ты предлагаешь? Ни инвалидной коляски, ни костылей я у тебя здесь не наблюдаю, — я демонстративно обвела взглядом просторную комнату и запнулась об Сереброва, который все это время сидел за столом и втыкал в телефон.

— Хм… — Михаил озадаченно нахмурился и тут же просиял: — У меня есть кое-что получше: племенной жеребец очень редкой породы, — парень жестом продавца-консультанта указал на отрешенного мажоришку. — Доставит куда надо в два счета.

— Сам ты конь, — отозвался Серебров, продолжая водить пальцем по экрану.

— Нет, — категорично качнула головой и для верности добавила: — Я это, лошадей боюсь. Особенно породистых.

— Плохо, — пытаясь сдержать улыбку, ответил Михаил. — А осликов? Мы ему даже бантик повяжем. Из бинтов.

— Слышь, Седло, я тебе сейчас кое-что другое перевяжу, — мажоришка расстался со своим гаджетом и теперь с угрозой взирал на друга. — Такси вместо коня подойдет?

— А твоя беха куда подевалась? — недовольно уточнил Михаил.

— Я вообще-то не у тебя спрашивал, — отбил Серебров и вопросительно посмотрел на меня. — Кать?

«Ну, спасибо хоть не «девочка».

— Подойдет, — кивнула я, мысленно прощаясь с обедом, ужином и завтрашним завтраком. Еще один час в компании царька моя нервная система не переживет. А пешком уйти отсюда вряд ли удастся.

— Ничего не подойдет, — запротестовал Михаил. — Такси только до подъезда, а дальше как? И где твоя тачка?

— Моя тачка возле факультета. Это раз, — загнул палец мажоришка, явно раздражаясь. — Я опаздываю на семинар, экзамен по которому не купить. Это два. Три — можно договориться с водителем, и её занесут хоть на двадцатый этаж. Пешком. И четвертое, добренький ты мой, иди-ка лучше и наваяй девушке какую-никакую справку. Как она, по-твоему, на занятия ходить будет? Костылей и коляски у тебя здесь нет, — повторил мои слова Серебров, демонстрируя единственный оставшийся палец — средний.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Точно, сейчас к Эллочке сбегаю за справкой, — нисколько не оскорбился врач, мгновенно скрывшись за дверью.

***

— Ну, пока, — я неловко попрощалась с Серебровым и юркнула в машину, по-прежнему сжимая в руке документ, который позволял мне официально косить пары целых три дня. — И спасибо. Тебе и Мише.

— Одним спасибо не отделаешься, — ответил этот невозможный человек.

Честное слово, я бы его даже в Красную книгу занесла вместе с Пашкой. Подвид «Властные и опасные». С обязательной припиской: «перед общением употребить пузырек успокоительного».

Хотя Пашка не настолько безнадежен…

— Не забыла про свидание? — оскалился мажоришка. Вот пьяным он мне нравился больше, а сейчас вообще разонравился. — В субботу. Только оденься нормально.

— Знаешь что, Серебров… — последняя реплика переполнила мой котел терпения: — Иди ты… — тут некстати в голову полезли мысли о том, что мажоришка вроде как мне помог, да еще и такси оплатил, — … на свой семинар! — и громко хлопнула дверью, буркнув водителю: — Поехали.

— А правда, что у него есть татушка? — продолжала терроризировать мои мозги Булкина уже третий час к ряду, четвертый — если учитывать дальнейшие перспективы и большую перемену.

Спасение меня Серебровым не осталось незамеченным. Только ленивый не знал о «наших возвышенных чувствах». Фотки и видео того, как царек нес мое покалеченное тело на руках, буквально взорвали инсту студентов журфака. Теперь меня можно было с легкостью найти по хэштегам: «#lovelovelove», «#научитсялюбить», «#любовьморковь» и коронный — спасибо Булкиной за креативность — «#Ка_Ста_ foreverlove». И это только цветочки. Ягодки я собирала сейчас, спустя три дня отдыха, то бишь больничного.

— Фу, — скривилась Лизка, — терпеть не могу парней с татуровками.

— Почему? Это красиво, а если еще и на отпадном теле… — Маринка мечтательно прикрыла глаза.

— В большинстве случаев — это полная безвкусица, — оставалась непреклонной Кузнецова. — Вот недавно видела парня с черепом на лбу, — брезгливо поморщилась она. — И отпадное тело ситуацию нисколько не спасало.