Книга Кадры решают все - Мария Воронова

Вера поспешила заверить, что справится сама.

– Позвони обязательно и на свидание с мужем тоже сходи! И не спорь! – прикрикнула Альбина, заметив, что Вера хочет возразить. – Ты ведь у меня настоящий коммунист, значит, не имеешь права отмежевываться, тем более от близких. Воспитывать надо, даже если они где-то оступились, направлять на правильный путь, верно?

Вера энергично кивнула.

– Ну так и все! Объясни мужу, что он будет наказан за свое преступление, но если он достойно это примет и сделает правильные выводы, то ничто не помешает ему потом вернуться к нормальной жизни. Искупления и исправления у нас пока еще никто не отменял.

– Хорошо, Альбина Семеновна, я постараюсь.

– И еще, Верочка, самое главное. Надеюсь, ты понимаешь, что возвращение к нормальной жизни начинается с признания своей вины и принятия ответственности на себя. Набедокурил, так умей и ответить, а юлить и перекладывать вину на честных людей не нужно. Как дети, ей-богу… – начальница усмехнулась, – у меня внучка так поступает, нашкодит, а потом заявляет «это Нюшка приходила». Ну так ей пять лет, а твой супруг, кажется, постарше?

– Немножко.

– Ну так вот и объясни ему, что он не ребенок, а муж и отец семейства. Должен думать о том, как жена с сыном будут жить, пока он отбывает наказание.

– Ничего, справимся.

– Вера, дело не в этом. Пойми главное – пока он в надежде облегчить свою участь клевещет на ни в чем не повинных людей, я никак не смогу тебе помочь.

* * *

Настя была девушкой бережливой, даже скуповатой, и знала за собой этот грешок. В ее кругу было принято презирать иностранцев за то, что они перепроверяют в ресторане счет и дают на чай ровно десять процентов. Ишь, какие скареды, нет в них широты русской души! Даже тетя Нина в жизни готова была удавиться из-за каждого рубля, а в теории таких иностранцев презирала. Ну а Настя наоборот. Они с Игорем никогда не ходили по кабакам, но если бы вдруг Соломатин ее пригласил и заплатил строго по счету, то после этого ничего бы не потерял в ее глазах.

В общем, Настя умела экономить, но прожить на одни декретные не получалось, сбережения таяли, и призрак бедности замаячил в перспективе довольно отчетливо. Пора было выходить на работу.

Лариса убеждала ее не беспокоиться, обещала, что поможет на первых порах, но Насте не хотелось становиться приживалкой в собственной квартире.

Дождавшись, когда поздняя ленинградская весна подарит горожанам яркий солнечный день, Настя посадила Данилку в коляску, взяла бутылочку с компотом, несколько сушек, твердых, как базальт, добавила еще яблочко и, дав сыну в руки любимого медведя, поехала на «Ленфильм». Людей посмотреть, а больше себя показать.

Обычно Настя, выходя на улицу, убирала волосы в косу или хвост, но сегодня оставила распущенными, чтобы все заинтересованные лица могли оценить, какие они у нее густые, блестящие и волнистые. И вместо любимых летних брючек выбрала простое ситцевое платье, напомнить привередливым режиссерам, что у нее не только талант, но еще и идеальной формы ноги. И вообще она, как говорил один ее поклонник из Таджикистана, «красивая красавица», не снимать которую просто грех.

Данилка вел себя прекрасно, только иногда от избытка чувств выбрасывал медведя из коляски, но прохожие быстро поднимали и с улыбкой возвращали ему игрушку, вглядываясь Насте в лицо. Наверное, думали, ах, как эта молодая мама похожа на Снегурочку. Или, вздыхала Настя, никак не могли сообразить, кого она им напоминает. На кого-то очень похожа, только вот на кого… Скромнее надо быть и знать, что человеческая память короткая. Почти полтора года она не снималась, вполне естественно, что ее забыли. Даже во дворе, куда она ходит гулять с Данилкой, мамы и бабушки первое время поохали, повосторгались, но очень быстро привыкли, и она стала просто обычной мамашкой, такой же, как они. Даже в детской поликлинике ее ни разу не пропустили без очереди и участковый педиатр не давала поблажки.

В общем, съехала она вниз, придется заново покорять вершину славы. В принципе, что на улице не узнают и не пристают с автографами, это даже хорошо, но денег хочется. Счастья они не заменят, конечно, только быть несчастной лучше с ними, чем без них.

Хоть даже передачи Игорю посылать или на свидания к нему ездить. Как без денег? Именно, что никак. А если вдруг ему много дадут? Десять лет, это же целая жизнь почти. Бескрайний срок… Столько они вдали друг от друга не выдержат, придется ехать к нему. В какой бы глухомани он ни сидел, Дом культуры там имеется, значит, без работы по специальности она не останется, но все равно нужна большая сумма на обзаведение. Добротный дом надо купить, чтобы Данилка жил в нормальных условиях. Да, будет расти вдали от Эрмитажа и Кировского театра, зато рядом с отцом. Настя тоже все детство провела в жуткой дыре, и ничего.

Конечно, со всеми мечтами о мировой славе ей тогда придется распрощаться, но это не страшно. Так даже лучше, Игорь зато поймет, как сильно она его любит. Ведь что это за чувство, когда ради него не надо ничем жертвовать? Так, взаимовыгодные отношения, и ничего больше.

Ради того, чтобы быть с Игорем, она откажется от чего угодно, но пока надо поднапрячься и заработать побольше, чтобы иметь реальную возможность ему помогать.

Сейчас она почти не общается с киношниками, но все же сплетни долетают, да и у Ларисы на работе обсуждают это громкое дело, и все в один голос твердят, что воровал Игорь или нет, а его все равно посадят, потому что слишком дерзкие высказывания себе позволял. Он смирится с приговором, а она, Настя, нет. Если будут деньги, наймет ему какого-нибудь маститого адвоката, говорят, есть такие, что умеют даже самого виноватого отмазать от уголовной ответственности. Только и гонорары за это берут заоблачные, ну да ничего, ради любимого человека не жалко.

Конечно, сразу большие деньги не появятся, но если люди увидят, что она снова востребована и снимается, то легко дадут в долг. Да тот же великий адвокат согласится подождать гонорара, почему нет? Пора, пора работать, и обязательно что-нибудь подвернется, если не привередничать и не ждать великих ролей, ведь до декрета она была нарасхват, только свистни. Данилка препятствием не будет, он уже может пойти в ясли, а если командировка – Лариса поможет.

Итак, Настя прибыла на «Ленфильм» в самом боевом настроении. С гордо поднятой головой прогулялась по коридорам администрации, потом вышла на территорию. На всякий случай у нее была заготовлена фраза: «Да вот вызвали в бухгалтерию, какие-то бумажки подписать», но произнести ее ни разу не удалось. Встреченные знакомые вежливо кивали, улыбались Данилке и бежали мимо, не останавливаясь поболтать.

Только народная артистка Карпова на секунду притормозила, оглядела Данилку будто сквозь воображаемый лорнет, пробасила: «Малыш – прелесть!» и, не дожидаясь ответа, прошествовала дальше.

Настя поболталась по студии еще, но чувствовала себя незваной и нежеланной гостьей. Все работают, трудятся, а она, праздношатайка, только путается под ногами у занятых людей. Еще и младенца своего притащила…