Книга Леди Мармелад - Марион Леннокс

— Ошибаетесь.

— Ошибаюсь?

— Вам пришлось бы. Я уезжаю в Австралию.

— После пресс-конференции, любовь моя, — возразил Рауль. — А она начнется сейчас. — Он вышел из машины. Репортеры бросились к нему, протягивая микрофоны.

Любовь моя…

Почему он назвал ее так? Наверное, это привычное обращение к каждой из тысячи его женщин…

Джессика прислушалась к происходящему.

— Мы получили сообщение, что вы вступили в брак.

— Да. Около часа назад.

— Леди в машине, мисс Девлин, — ваша жена?

Джессика едва успела щелкнуть замком, когда кто-то попытался открыть дверь.

— Это брак по расчету?

— Была ли мисс Девлин замужем?

— Вы останетесь в стране?

— Будет ли мисс Девлин заботиться о принце?

Рауль уверенно отвечал репортерам, но последний вопрос заставил Джессику насторожиться.

— Говорят, что ваш брак похож на брак по принуждению. Так ли это?

Она вздохнула, и, прижав к себе Бальтазара, решительно открыла дверь фургона.

Ее ослепили вспышки фотоаппаратов. Маленький альпака испуганно уткнулся ей в подмышку. Если бы она тоже могла спрятаться у кого-нибудь под мышкой!

— Вы пугаете моих малышей, — громко и отчетливо сказала Джессика, и все отступили.

— Вы говорите на нашем языке!

— Почему бы нет?

— Джесс, возвращайся в машину, — сказал Рауль и обратился к репортерам: — Моя жена чувствует себя не очень хорошо. Я отвезу ее во дворец и потом отвечу на все вопросы.

— Прости, любовь моя, — ангельски улыбнулась ему Джессика, — но мне уже лучше. Настолько лучше, что я могу уверить всех этих леди и джентльменов в том, что ты не принуждал меня к барку.

Послушался возбужденный гул голосов.

— Вы назвали его высочество «любовь моя».

— Конечно, — весело согласилась она. — А как вы называете свою жену?

Раздался дружный смех.

— Он тоже называет вас так?

Она повернулась к Раулю:

— Дорогой?..

— Э-э-э… естественно.

— Почему вы согласились выйти замуж за его высочество?

Вопрос был задан молодой женщиной, и Джессика решила, что ей следует самодовольно улыбнуться.

— Его высочеству была нужна невеста, — с невинным видом начала она. — Я сделала доброе дело. — Джессика улыбнулась Раулю. — Знаете, решиться было не так уж легко. Принцу Раулю тридцать пять лет, он невероятно красив, любит свою мать и племянника, он врач… представляю, как роскошно он смотрится в белом халате! О! Кажется, я не упомянула, что его высочество богат. Я пожалела его и вышла за него замуж. Из сострадания.

Ее слова были встречены смехом.

— Какой туалет был на вас во время бракосочетания?

— Тот, что сейчас. — Джессика взглянула на джинсы, покрытые шерстью и комочками грязи.

— И альпака там были?

— Нет, у меня не было подружек, — пояснила она, и все снова рассмеялись. Джессика заглянула в фургон и поморщилась. — Рауль…

— Да, дорогая?

— То, чего ты боялся… свершилось… в фургоне.

Он растерянно заглянул внутрь.

— О боже…

Агрессивное любопытство репортеров сменилось неподдельным удовольствием. Они являются свидетелями семейной сцены!

Рауль открыл дверь и осторожно вытащил альпака. Держа его на вытянутой руке, он сунул его ближайшему репортеру.

— Эй, он мне не нужен! — запротестовал тот, и Рауль ухмыльнулся.

— Считайте, что это мой первый королевский приказ. Унесите его отсюда.

Сопровождаемый смехом, репортер отнес провинившегося альпака на обочину.

— Ты сама объяснишь Джорджио, почему его фургон в таком состоянии! — в притворной ярости сказал Рауль Джессике, и она хихикнула.

— Да, дорогой.

Репортеры были в восторге.

— Завтра вы уезжаете. Сохраните ли вы навсегда узы брака, которые связали вас с его высочеством? — спросила неугомонная женщина-репортер.

— Я никогда больше не выйду замуж, — ответила Джессика, решительно вздернув подбородок.

— Позвольте нам сфотографировать вас вместе, — попросил кто-то, и, встретившись взглядом с Раулем, она кивнула.

Вручив Бальтазара Раулю, Джессика взяла на руки второго альпака, беспомощно стоявшего у дороги, и, повернувшись к репортерам, улыбнулась.

— Ну, вот. Снимайте, сколько хотите. Перед вами королевская семья.

Улыбающийся Рауль свободной рукой обнял ее за талию, и Джессика почувствовала… почувствовала…

Смущение?

У него такая теплая, сильная рука. А улыбка…

Я должна уехать как можно скорее, решила она.

— Просто удивительно, как вы обвели их вокруг пальца, — признался Рауль, когда дворцовые ворота наконец закрылись за ними. Он опустил альпака на траву.

— Идиотизм! — откликнулась Джессика.

— Ничего подобного. Теперь пресса на нашей стороне. Народ узнает, что мой брак означает свободные выборы и постепенный переход к демократии.

— Каким образом? — с любопытством спросила Джессика.

— Как регент я могу распустить парламент и внести предложение об изменении конституции.

— Вы обладаете такой властью? Будучи всего лишь регентом?

— Всего лишь? В течение следующих восемнадцати лет я буду действующим правителем.

— Но потом вы уйдете в отставку.

— Эта мысль поможет мне сохранить рассудок. В пятьдесят три года я стану свободным.

— Вы возвратитесь в Сомали?

— Возможно.

— Знаете, — осторожно сказала Джессика, — мне только что пришло в голову… Я была замужем. У меня был сын. Но вы… Если вы останетесь здесь на восемнадцать лет, разве вам не понадобится жена?

— У меня уже есть жена.

— Нет, я имею в виду настоящую жену.

— Но это вы.

Она растерянно улыбнулась.

— Вы понимаете, что я имею в виду. Теперь вам будет трудно перейти к следующей тысяче женщин.

— К следующей тысяче?

— Вы сказали, что у вас была тысяча женщин, — напомнила Джессика.

— Ах, да, — тихо проговорил Рауль. — Я забыл.

— Поэтому, если вам понадобится развод…

— Нет. Я не хочу разводиться.