Книга Анжелика в Новом Свете - Анн Голон

Следует скорее сообщить в Квебек о невероятном факте, заслуживающем особого внимания: европейцы добрались с юга не водным путем, а прибыли на лошадях сюда, в края, где никогда не видели этих животных. Среди них есть женщины и маленькие дети. Их привел сюда человек в маске, с хриплым спокойным голосом, который с первой же минуты решительно дал понять, что считает себя хозяином положения. Словно здесь не было двухсот вооруженных индейцев — союзников французов, готовых по первому знаку раздавить весь его маленький отряд.

Де Ломени умел ценить храбрость и благородство…

Когда он поднял голову, в его глазах можно было прочесть не только уважение, но и внезапно вспыхнувшую симпатию.

Вот слова, которые он написал несколько лет спустя Даниэлю Мобежу в письме, датированном сентябрем 1682 года. Он воскрешает на его страницах свою первую встречу с графом де Пейраком, и хотя с тех пор утекло немало воды, он с грустью и восхищением вспоминает каждую мелочь.

«В тот вечер, — пишет он, — на берегу реки, в этих диких безлюдных краях, которые мы тщетно пытались охватить цивилизацией и христианской мыслью, я встретил одного из самых необыкновенных людей нашего времени. Он прибыл туда со своим отрядом на лошадях. Не знаю, отец мой, сможете ли вы оценить, что значит это на лошадях, если вам не довелось побывать в суровых и величественных местах верхнего Кеннебека. С ним были женщины, маленькие дети, юноши, безропотно выносящие все лишения; женщины не догадывались о своем героизме, дети были необыкновенно послушны, юноши — отважны и горячи. Казалось, самому де Пейраку даже и в голову не приходит, что он только что совершил подвиг, но, если бы он это и сознавал, он не придал бы этому никакого значения. Я понял тогда, что этот человек свершает самые высокие подвиги в жизни с той же простотой и естественностью, что и обыденные дела. И в сердце мое закралась зависть. Все это пронеслось в моей голове, пока я пытался проникнуть в тайну его черной маски».

Де Ломени подошел ближе и, запрокинув голову, посмотрел в лицо всаднику. Редкая простота и непосредственность отличали этого человека, и за это его любили все окружающие. Его открытый и спокойный взгляд говорил о том, что хитрость и страх — незнакомые ему чувства.

— Мессир, — сказал он прямо, — я думаю, мы сможем понять друг друга без лишних слов. Мне кажется, мы уже подружились… Не согласитесь ли вы представить небольшой залог этой дружбы?

Пейрак внимательно взглянул на него.

— Вероятно… О чем идет речь?

— Человек не должен прятать лицо от своих друзей. Вы не могли бы снять маску?

Де Пейрак на минуту задумался, потом, улыбнувшись, поднял руки к затылку, развязал маску, сдернул ее и положил в карман камзола. Французы даже подались вперед. Они молча разглядывали это лицо кондотьера, отмеченное знаками битв. Теперь они были уверены, что перед ними достойный противник.

— Благодарю вас, — торжественно произнес де Ломени. И потом с улыбкой добавил:

— Теперь, когда я вас увидел, я убежден, что мы выбрали правильный путь…

Они переглянулись и громко расхохотались.

— Мессир де Ломени, вы произвели на меня самое приятное впечатление, — сказал граф; спрыгнув на землю, он снял перчатки, и двое французов обменялись крепким рукопожатием.

— Я уверен, что в дальнейшем мы сможем оказаться полезными друг другу. Надеюсь, вы нашли здесь все необходимое, чтобы подкрепиться после долгого пути?

— О да! Вполне… Ваш форт — один из самых богатых в этих краях. Должен вам признаться, что моим офицерам, да и мне самому, очень по вкусу пришлись ваши выдержанные вина… Конечно, мы постараемся не остаться перед вами в долгу… Хотя вряд ли нам удастся доставить сюда столь тонкие вина. Зато мы сможем оказать вам помощь в случае нападения ирокезов. Говорят, они появились в этих краях.

— Вчера мы взяли в плен одного могавка, но ему удалось бежать, — вставил Пон-Бриан.

— Мы тоже столкнулись, еще в начале пути, с отрядом кайюгов, — заметил де Пейрак.

— Что поделаешь, — вздохнул полковник, — это злое племя проникает повсюду.

В эту минуту он вдруг заметил Никола Перро, и Анжелика поняла, что взгляд, который показался ей таким мягким, может мгновенно стать холодным и суровым. Взгляд, брошенный на канадца, мог загнать под землю любого смертного.

— Если глаза не обманывают меня, это вы, Никола? — спросил он ледяным тоном.

— Я самый, господин полковник, — воскликнул Перро, и лицо его просияло. — Счастлив видеть вас. — Он живо опустился на колено и, взяв руку полковника, которую тот ему не протянул, поцеловал ее. — Никогда не забуду тех славных битв, в которых мне посчастливилось участвовать под вашим командованием. Я так часто вспоминал вас во время своих скитаний.

— Лучше бы вы почаще вспоминали о вашей жене и ребенке, которых вы бросили на произвол судьбы в Канаде, не давая ничего о себе знать более трех лет.

При этих словах бедняга Перро смущенно опустил голову, сейчас он был похож напровинившегося мальчишку,получившегохороший нагоняй.

Французские солдаты тем временем вышли из строя и усердствовали около дам, поддерживая их лошадей. С их помощью женщины спустились на землю и, отвечая на поклоны, направились вместе со своими спутниками к воротам форта.

Катарунк и впрямь оказался самой обычной факторией, предназначенной для торговых сделок, а не укрепленным сторожевым пунктом. Палисад был немного выше человеческого роста, и четыре маленькие кулеврины, установленные по углам, составляли всю его артиллерию. Двор форта чем-то напоминал загон для скота — столько в нем копошилось людей и было собрано столько всякой всячины. Пройти через него оказалось делом нелегким. Первое, что бросилось Анжелике в глаза, были две огромные медвежьи туши, подвешенные, словно ярко-красные чудовищных размеров арбузы, которые индейцы только что начали проворно разделывать.

— Как видите, ваших запасов мяса мы не трогаем, — сказал де Ломени. — Охота сегодня удалась на славу, и индейцы решили закатить пир. Мясо двух медведей уже варится вон в тех котлах. Для букета к медвежатине добавили индеек и дроф, в общем, еды хватит на всю компанию на сегодня и завтра.

— Скажите, флигель свободен? — спросил де Пейрак. — Я хотел бы поместить в нем свою жену и дочь, а также других женщин с детьми.

— Эти дни я располагался в нем со своими офицерами. Но помещение будет сейчас же освобождено. Простите, это займет немного времени. Модрей, быстро наведите порядок в маленьком домике!

Молодой барон бегом бросился выполнять его приказ.

Тем временем де Пейрак рассказал полковнику, что вместе с ним сюда пришел вождь металлаков Мопунтук. Де Ломени знал, что это один из самых уважаемых людей среди индейцев, но никогда не видел его. Он обратился к нему с пышными приветствиями на языке индейцев.

В воздух, который и без того был пропитан дымом костров, от бесконечного шарканья ног поднялась густая пыль. Двор был защищен от ветра, и душное облако стояло на месте. У Анжелики было только одно желание: скорее где-нибудь укрыться от этого безумного гвалта.