Книга Шут - Эндрю Гросс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он мертв?
Голос пробился ко мне словно через густую пелену. Женский голос… Я открыл глаза, однако ничего не увидел. Только неясное, размытое пятно, проступающее как будто из тумана.
— Не знаю, моя госпожа, — произнес другой голос, — но раны очень серьезные. Боюсь, он долго не протянет.
— Какой необычный цвет волос… — заметила первая.
Я мигнул, в голове мало-помалу начало проясняться. Мир как будто был отделен от меня отражающим свет, поблескивающим занавесом. Может, я умер? Незнакомое, но милое лицо склонилось надо мной. Золотистые волосы были заплетены в тугие косички и спрятаны под расшитый пурпурный капюшон. Лицо улыбнулось. От улыбки сразу стало теплее, словно меня коснулись лучики солнца.
— Софи, — прошептал я и поднял руку, чтобы дотронуться до ее щеки.
— Ты ранен, — ответила женщина. Голос ее напоминал щебет птицы. — Боюсь, ты принял меня за другую.
Странно, но никакой боли я не чувствовал.
— Это рай?
Незнакомка снова улыбнулась.
— Если рай — это место, где раненые рыцари похожи на овощи, то да, должно быть, так.
Она снова прикоснулась ко мне нежными руками. И я снова мигнул. Женщина и впрямь не была Софи, и голос ее звучал с северным акцентом. Париж?
— Жив, — со вздохом пробормотал я.
— Пока да. Но твои раны очень опасны. Тебе нужен лекарь. Ты здешний? Откуда? У тебя есть семья?
Я попытался сосредоточиться на ее вопросах, но мысли разбегались, мир перед глазами расплывался, а раны напомнили о себе болью.
— Нет.
— Ты преступник?
Голос второй женщины долетел до меня откуда-то сверху.
Прищурившись, я рассмотрел богато одетую даму, явно благородного происхождения, восседающую на изумительно белой верховой лошади.
— Уверяю вас, госпожа, — ответил я, изображая подобие улыбки, — вам нечего меня бояться. — Взгляд мой упал на испачканную кровью тунику. — Даже несмотря на мой вид. — Боль нарастала, пронзая бедро и живот. Сил не оставалось, и я со стоном откинулся на спину.
— И куда же вы держите путь, мсье Руж[3]? — поинтересовалась золотоволосая.
Я совершенно не представлял, где нахожусь и насколько далеко ушел от нашей деревни. Зато мне вспомнился кабан.
— В Трейль.
— В Трейль! — воскликнула прекрасная незнакомка. — Даже если мы возьмем тебя с собой, боюсь, ты не выдержишь дороги и скончаешься прежде, чем мы туда доберемся.
— Взять его с собой? — удивилась вторая дама. — Да вы только посмотрите на него. Он же весь в крови, и мы даже не знаем, чья это кровь. От него пахнет лесом. Оставьте его, дитя мое. О нем позаботятся такие же…
Мне стало смешно. После всего, что выпало на мою долю, моя жизнь зависела от исхода спора двух благородных дам.
— Не беспокойтесь, госпожа, — сказал я самым любезным тоном, на какой только оказался способен, — мой оруженосец должен вот-вот прийти мне на помощь.
Юная красавица подмигнула.
— Он совершенно безобиден. Ты ведь не опасен, верно?
Она посмотрела мне в глаза. Такого милого лица я давно уже не видел.
— Для вас — нет.
Я слабо улыбнулся.
— Ну вот, видите? Я могу поручиться за этого беднягу.
Она попыталась поднять меня, призвав на помощь двух стражей в круглых шлемах и зеленых туниках. Те посмотрели на вторую госпожу.
— Раз уж вы того желаете… — Дама вздохнула и пожала плечами. — Но только вы несете за него полную ответственность. И раз уж вам небезразлична его судьба, то уступите ему свою лошадь.
Я попробовал встать, однако ноги не повиновались мне.
— Не утруждай себя, рыжий, — сказала золотоволосая.
Один из стражей, высокий хмурый мавр, поднял меня за руки. Женщина была права — раны мои выглядели скверно. Я понял, что если лишусь сознания, то, может быть, уже никогда не открою глаза.
— Скажите, кто меня спасает. Мне нужно знать, кого благодарить в раю, если я туда проскочу.
— Спасает тебя, рыжий, твоя улыбка. — Юная особа звонко рассмеялась. — Но если Господь все же не окажется столь милостив… меня зовут Эмили.
Очнулся я с ощущением покоя и тепла близкого очага. Я лежал на удобной широкой кровати в большой комнате с каменными стенами. На деревянном столе справа от кровати стояла чашка с водой.
Склонившийся надо мной бородатый мужчина в красном одеянии довольно усмехнулся и посмотрел на стоящего рядом толстого священника.
— Ну вот, Луи, он пришел в себя. Можешь возвращаться в аббатство. Похоже, ты остался без работы.
Священник приблизил ко мне одутловатое лицо.
— Признаю, Огюст, с телом ты справился. Но есть ведь еще и душа. Возможно, этот незнакомец в окровавленной тунике пожелает исповедаться.
Я облизнул сухие губы и ответил за себя сам:
— Извините, святой отец, но если вам требуется чья-то исповедь, то обратитесь лучше к тому кабану, что напал на меня в лесу. А если не дождетесь от него покаяния, то по крайней мере получите мясо.
Лекарь расхохотался.
— Вы только посмотрите. Едва очнулся, а уже попал в цель.
Священник нахмурился. По-видимому, ему не нравилось быть предметом насмешек. Он напялил на голову бесформенную шляпу и повернулся к двери.
— Тогда я ухожу.
После его ухода добродушный лекарь опустился на кровать.
— Не обращай на него внимания. Мы поспорили, кому ты достанешься — ему или мне.
Я приподнялся на локтях.
— Рад был оказаться предметом вашего спора. Где я?
— Можешь не сомневаться — в хороших руках. Я еще ни разу не потерял больного, если только он не был безнадежен.
— И как я?
Он пожал плечами.
— Сказать по правде, ты был очень плох.
— Вы не ответили, где я нахожусь. — Улыбка далась мне с трудом. — Куда меня привезли?
Лекарь мягко потрепал меня по плечу.
— Я слышал. Ты в Боре, приятель.
Боре… Я моргнул от удивления. Боре принадлежал одному из самых влиятельных герцогов Франции, был раза в три больше Трейля и лежал от него на расстоянии четырех дней пути. Верхом. Как же я сюда попал?
— Я… я давно здесь?
— Уже четыре дня. Да прибавь два дня дороги. Ты был без чувств, но кричал.
