Книга Так предначертано - Дж. Дж. Пантелли

— Послушай, я не хочу, чтобы ты снова появлялся в офисе мисс Палмер. — Картузо наклоняется немного вперёд. — Уверен, что она была напугана твоим появлением.

— Ты ее трахаешь, Джек? — как только вопрос слетает с моих губ, парень подрывается с места так резко, что его стул с грохотом падает на пол.

— Это не твое собачье дело, Демси! Не приближайся к ней и все!

Его указательный палец направлен на меня, а глаза блестят огнем ярости.

— Ты заявляешь на нее свои права? — я вырастаю в полный рост, поднимаясь со своего места, и наши взгляды заставляют накалиться воздух в кабинете.

— Я просто хочу защитить Вив. Понравилась малышка? — он прыскает в кулак. — Она не для такого отребья, как ты.

Сжимаю кулаки и пытаюсь сдержаться и не выбить из ублюдка все дерьмо.

— Теперь я могу идти? — слышу я свой голос и надеюсь, что у Картузо хватит ума не продолжать этот разговор.

— Думаю, ты меня услышал.

Я, снова молча, покидаю его кабинет, удивляясь своей выдержке. В одном он прав: мне лучше выкинуть из головы фантазии о малышке Палмер.

***

В Сиднее проживает пять миллионов человек, но я снова и снова сталкиваюсь с Вивиан? Ее машину я замечаю у кафе-мороженого «Ice Cream Bar» и какого-то хрена, как только меняется свет светофора, я сворачиваю на парковку у кафе. Двадцать минут назад Картузо пытался вбить в мою голову отличную идею забыть о малышке Палмер, но я целую неделю только и делал, что думал о голубоглазой красотке. Мне необходимо увидеть ее.

Вивиан я замечаю сразу же, вернее слышу ее смех, который сливается со смехом светловолосой девочки, губы и кончик носа которой покрыты розовым лакомством. Не раздумывая, шагаю к их столику. Девочка кладет в рот очередную ложку с мороженым и удивлено рассматривает меня.

— Добрый вечер, девочки. — расплываюсь в улыбке и слышу, как из рук Вивиан выпадает прибор и со звоном оказывается на полу.

— Хантер? Что…что ты здесь делаешь?

— Привет! — восклицает девочка. — Я Эванджелина София Палмер!

— Хантер Демси. — отвечаю я малышке, отодвигая свободный стул, и без приглашения усаживаюсь за стол. Вивиан в ту же секунду подскакивает с места.

— Эван, нам уже пора, милая! — повесив сумочку на плечо, девушка выходит из-за стола, протягивая малышке руку.

— Я не хочу, ты обещала, что мы ещё попробуем мороженое со вкусом манго. — хнычет девочка.

— Вивиан, не нужно от меня убегать. — тихо произношу я, чтобы только она слышала мои слова.

— Эванджелина София Палмер! Нам пора! — Вивиан игнорирует мои слова, хватает девочку за запястья и вытаскивает из-за стола.

— Мамочка, мне больно! — глаза Эван блестят от слез.

— Прости, милая. — девушка усаживается на корточки возле ребенка и, улыбаясь, добавляет. — На еще нужно успеть в зоопарк, ты помнишь?

Девочка загорается идеей и часто кивает головой.

— Мы покормим страусов? — спрашивает она с восторгом в больших голубых глазах.

— Конечно, детка.

Через секунду я остаюсь за столом в детском кафе-мороженого один. Меня не удивил тот факт, что Вивиан сбежала, я ни как не могу прийти в себя от того, что у нее есть дочь.

***

Меньше всего в понедельник вечером, я ожидаю увидеть в порту своего младшего брата. Он поджидает меня у выхода на парковку.

— Какого хрена тебе нужно? — совсем не дружелюбно интересуюсь я.

— Я тоже рад тебя видеть. — Коннор толкает меня в плечо, и я не могу долго злиться на этого засранца. — Поедем, пропустим по стаканчику, я угощаю.

— Я в состоянии купить себе выпивку.

— Если бы ты не был таким упрямым ослом, и воспользовался теми деньгами, что нам оставил отец, тебе не пришлось бы ездить на этой развалюхе. — брат пинает переднее колесо моего пикапа.

— Он оставил эти деньги только тебе. — напоминаю я, и прикрывая ладонью огонь зажигалки от ветра, подкуриваю.

— Мне плевать на его решение, Хант. Ты мой брат, и в банке на твое имя открыт счёт с внушительной суммой. Поезжай за мной, я знаю одно отличное местечко. — Коннор шагает к своему немецкому «кроссоверу», а я устраиваюсь за рулём своей «Тойоты».

***

Один из баров на пляже Бонди-Бич становится дня нас отличным местом для воспоминаний о былых подвигах братьев Демси.

— В школе про нас ещё ходят легенды. — довольно произносит Коннор, крутя в руке бутылку с пивом.

Я печально улыбаюсь, и горький напиток притупляет чувство грусти о прошлом. Висящий над баром телевизор транслирует музыкальный канал, и Коннор давится пивом, когда на экране клип группы «Maroon 5» сменяется видео на песню группы «Опасный поцелуй».

— Черт, прости, чувак, не подумал, что здесь мы сможем, вспомнит не только приятные моменты. — виновато произносит он, когда мы оба наблюдаем за тем, как Скай и ее подружки поют очередной свой хит.

— О чем ты? Все отлично. Скай Санрайз уже не имеет надо мной такой власти. Я жалею только о том, что тогда мне никто, как следует, не встряхнул мозги.

— А мне помниться, что Алан делал это несколько раз. — Коннор прыскает и продолжает. — Пару раз он ломал твой нос.

Я морщусь от не самых приятных воспоминаний.

— Все это в прошлом.

Несколько минут мы, молча, наслаждаемся пивом. Я рад, что Коннор больше не заводит разговоров о маме. Наверняка, он понимает, что я ещё не готов пускать снова в свою жизнь эту женщину.

— Как насчёт той малышки, что сидела в твоей тачке, когда я въехал в то, что ты считаешь тачкой? — интересуется брат, открывая очередную бутылку.

— Дана? Ничего серьезного, она хороша в постели и пока меня все устраивает.

— Я рад, что ты выкинул из головы мысли о Скай.

— Это было чертовски трудно, но я излечился от этого наваждения. — шумно вздыхаю и прежде, чем поднести горлышко бутылки ко рту, добавляю. — Теперь этим наваждением стала Вивиан Палмер.

— Ты шутишь? — вопит Коннор. — Какого хрена? Даже не думай, Хант! Сестра Алана под запретом!

— Мне насрать на запреты, я хочу ее и заполучу свое опять.

— Что значит опять? — глаза брата округляются. — Только не говори, что ты трахнул Вив! Алан тебя за яйца подвесит и я, бл@ть, буду наблюдать за этим зрелищем.

— Ничего не было. — я понимаю, что сболтнул лишнего, алкоголь развязал мой язык и мне лучше сейчас заткнуться.

— И даже не думай! Вивиан и так пострадала из-за какого-то ублюдка, который обрюхатил ее, когда ей было семнадцать. Она так никому и не сказала имя отца Эван.

Звон разбитого стекла заставляет Коннора соскочить с высоко барного стула.