Книга Разведка. «Иван» наоборот: взаимодействие спецслужб Москвы и Лондона в 1942—1944 гг. - Сергей Брилёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему же его друг запомнил информацию о другом вузе – о МЭИ? Возможно, Гомес говорил, что окончил его? Но зачем?!
Что если и переход в студенты МЭИ в 1943 г., и работа массовиком-затейником в 1944 г. были лишь «бумажной фикцией», а на самом деле в это время Гомес занимался чем-то иным? Интересно, кстати, что в его личном деле в МЭИ есть его заявления о приеме на учебу и о переводе в другой вуз, его анкета и обходной лист, но нет никаких выписок об учебном процессе…
Противоречия на этом не кончаются. Альгис Арлаускас рассказал нам, что его мать Кармен Пинедо (которая училась в том же МЭИ и потом ездила на Днепрогэс) говорила о Гомесе как об однокурснике. Однако в ректорате МЭИ нам напомнили: в годы войны в учебном корпусе института располагались и курсы диверсантов, которые окончила, например, Зоя Космодемьянская!
Почему же в самый разгар войны Агустин Гомес перешел из выпускников спецшколы Коминтерна в студенты-энергетики и массовики-затейники? Этот факт одновременно и объясняет, и делает еще более странным справка, подготовленная о нём в августе 1943 г.: «У него большие возможности для военного дела, но он больше выделяется как политизированный молодой человек […] Он хороший спортсмен и у него очень хорошая физическая подготовка»[187].
Другие – такие же, как он, – действительно были востребованы. Например, футболист-«совиспанец» Руперто Сагасти рассказывал, что воевал в составе знаменитого интернационального отряда Отдельной мотострелковой бригады НКВД, которую в основном составляли спортсмены[188]. А 3 октября 1942 г. Русская секция SOE получила из Москвы сообщение о том, что НКВД отправляет через Британию группу из трёх испанцев. В Британию эта группа прибыла 17 июня 1943 г.[189]
Был ли в этой группе Гомес? Нетерпеливый читатель может сразу перелистать эту книгу и прочесть последнюю главу. Для остальных пока сохраним интригу.
Операция «Кнуты»
За исключением загадочного агента «Кедрова», который в 1942 г. летел в Британию вместе с руководителем миссии связи SOE в СССР Джорджем А. Хиллом через Ближний Восток[190], все остальные известные «ледорубы» переправлялись из Советского Союза в Соединённое Королевство морем, возвратными рейсами Северных конвоев (в Англии говорят «Арктических»). Ранее мы называли такие рейсы «порожними», но в этой главе самих себя поправим: ведь помимо «ледорубов», из СССР к союзникам шли и так называемые «насыпные грузы». То были хром, марганец, золото, платина[191] и, конечно, лес.
«Ледорубам», прибывшим в Архангельск в августе-сентябре 1942 г., Дж. Хилл дал коллективное название… «кнуты». Цитата: «Я полагаю вполне вероятным, что [они] были использованы обеими сторонами, как своего рода кнуты»[192]. Что за странная формулировка? Кнуты, чтобы хлестать кого?
До сих в контексте операции «Ледоруб» об этом конфликте упоминалось лишь вскользь: мол, представитель Наркомата иностранных дел СССР в Архангельске Красильников что-то там такое не поделил с британским Королевским флотом, из-за чего под вопросом оказались выгрузка в СССР британского военно-медицинского персонала и отправка в Британию советских разведчиков[193]. Однако на самом деле то была целая сага, строфы в которую дописывали сочинители с обеих сторон!
В анналах SOE операции «Кнуты» нет. Но она – была.
…Находясь в августе 1942 г. в краткосрочной командировке в Лондоне, Хилл получил от своего начальства в SOE заверения в том, что отныне советским коллегам будет предоставлено «лучшее обслуживание»[194] – после всех проблем, которые сопровождали взаимодействие с НКВД на начальном этапе (о чём мы писали в предыдущей книге). Но не всё зависело от самих спецслужб. Свою роль в событиях 1942 г. сыграли военные и дипломаты.
Начнём с британских. При посещении Архангельска в конце 1942 г. Хилл, по его словам, имел непростую беседу со своим родственником капитаном Маундом, который пришёл туда на одном из кораблей Королевского флота:
«Ему не нравились русские, он ядовито ненавидел Архангельск и не желал сотрудничать с советским ВМФ.
– Не нужны нам в Англии эти коммунистические бастарды, – жёстко сказал он мне.
– Смотри, Маунд, – сказал я. – В этом вопросе я чувствую то же, что ты. Но ты, похоже, забыл, что Черчилль обещал помочь всем, кто против Гитлера. Ты против этого?
– Нет. Конечно, нет.
– Тогда займись отправкой этой и следующих групп»[195].
Самокритичный отрывок из бумаги, которую 23 августа 1942 г. подготовило Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП (б): «Большую партию моряков с потопленных кораблей в самом начале поместили в [советский] госпиталь. Отобрали у них одежду и обещали вернуть через 2 дня. Одежду им вернули через две недели вместо 2 дней. Моряки разгуливали по городу две недели в нижнем белье и халатах. В результате пошли сравнения с приемом советских моряков в Англии, где наших моряков поместили в отдельные комнаты и одели в хорошие костюмы»[196].
…Один из самых завиральных мифов о союзных поставках, который гулял на Русском Севере, – то, что под видом консервов с говядиной в СССР ввозилось… обезьянье мясо (пусть даже эти консервы «лихо воровались голодными грузчиками и прямо в трюмах поедались»[197]). Откуда взялась такая идея?
