Книга Победитель получает все - Роберт Крайс

Росси оглянулась на дом Луизы Эрл и нахмурилась.

— Ты что, расследуешь дело Леседрика Эрла?

— Эрл утверждает, будто фальшивые деньги ему подбросили вы.

— Чушь собачья!

— Да, но мне необходимо было все проверить, — кивнул я.

Росси положила правую руку на бедро, чуть повыше браунинга.

— На кого ты работаешь?

— На Джонатана Грина. По делу Тедди Мартина.

— Твою мать, — пробормотал Томсик.

— Вы работаете на защиту Мартина? — ухмыльнулся чернокожий парень, отойдя от «корвета». — Как там у них это называется? На Большую Зеленую Адвокатскую Машину? — Похоже, это его ужасно забавляло.

— Люди делают определенные заявления, которые могут быть использованы защитой, и я их проверяю. Пока что вы смотритесь очень даже неплохо, — сказал я, повернувшись к Росси.

— Какие еще заявления? Тедди Мартин убил свою жену, — удивилась Росси.

— Если вы подбросили вещдоки один раз, то теоретически способны сделать это опять, — пожал я плечами. — Кто-то позвонил Грину и сказал, что в прошлом вы ни перед чем не останавливались, чтобы подняться по служебной лестнице. Грин нанял меня проверить, есть ли в этом доля правды.

Анджела Росси выпрямилась и сделала шаг в мою сторону.

— Энджи! — покачал головой Томсик.

Росси сделала еще один шаг, и чернокожий парень поспешно вернулся и встал рядом с Томсиком, заслонив меня от Росси. Похоже, эти двое знали, что от нее можно ждать чего угодно.

— Грин — мешок с дерьмом, и ты тоже, — презрительно выплюнула Росси.

— Энджи, успокойся, — сказал Томсик.

Росси подошла к нему вплотную.

— Послушай, я не собираюсь терпеть это дерьмо! Всякие там придурки вторгаются в мою жизнь, да еще пытаются меня замарать!

— Никто не пытается вас замарать, — отозвался я. — Мне нужны только факты. Никто не собирается вас убирать.

Росси ткнула в меня пальцем, но обратилась к Томсику:

— Дэн, этот тип влез в мою жизнь!

— Остынь, — сказал Томсик. — Такое бывает. И в отношении меня проводили расследования. Девять тысяч раз.

— Послушайте, Росси, я вам правду говорю, — начал я. — Я уже изучил почти все ваши дела, и пока что вы выглядите хорошо. Я провожу непредвзятое расследование, и если вы окажетесь чистой, то так и доложу Грину. На том все и закончится.

— Ты слышала? — спросил Томсик. — Чистая.

Словно мы теперь были в одной команде и общими усилиями пытались успокоить Росси. Быть может, Хейг все-таки был прав насчет того, что у нее не все дома. Томсик вел себя так, будто опасался того, что произойдет, если Росси сорвется с катушек.

— Вы ведь понимаете, почему мы вас остановили? Вы шныряли вокруг ее дома, — сказал он.

— Нет проблем.

Моя щека горела, кожа вокруг глаза натянулась, но никаких проблем не было. Точно.

Из-за угла вынырнула черно-белая полицейская машина с включенными мигалками и подкатила к нам. Вероятно, приехала по вызову трех девчушек. Машина стала с ревом притормаживать, и из нее прямо на ходу выскочили двое полицейских в форме. Водителем был парень азиатской внешности, на вид лет сорока с хвостиком, а его напарником — латиноамериканец лет тридцати.

— Твою мать! А вот и группа поддержки, — пробормотал Томсик и, кивнув на полицейских в форме, сказал чернокожему: — Роберт, остуди пыл этих ребят.

Зажав в поднятой руке жетон, Роберт направился к полицейским в форме. У азиата на рукаве были две нашивки, а телосложение его говорило о том, что последние двадцать лет он не выходил из тренажерного зала Полицейского управления Лос-Анджелеса. На именном жетоне значилось: «Самура». Подойдя к Самуре, Роберт что-то сказал ему вполголоса, и они вдвоем направились к нам. Услышав мою фамилию, Самура посмотрел на меня.

— Это вы Коул?

— Угу.

— Этот парень работает с Джо Пайком, — повернулся к Томсику Самура.

Роберт и Томсик уставились на меня. Росси тоже.

— Без дураков? — спросил Роберт.

— Должен же кто-то, — развел я руками.

У Томсика побагровело лицо, и он сразу же перестал быть дружелюбным, словно мы с ним больше не были в одной команде.

— С тем самым Джо Пайком?

— А что, есть еще и другие?

— Если это тот Джо Пайк, которого я знаю, то пусть поцелует меня в задницу, черт возьми! — набычился Томсик.

Джо тогда не слишком-то красиво ушел из Полицейского управления.

— Я могу дать вам номер его телефона, — снова улыбнулся я. — Вы сможете позвонить и лично высказать ему все, что о нем думаете.

У Томсика задергался левый глаз.

— Может быть, нам все-таки следует привлечь вас за вмешательство в чужие дела. Копнуть поглубже, проверить, не нарушаете ли вы лицензию.

— О, Томсик, пожалуйста! Пощадите меня, — закатил я глаза.

Левый глаз у него уже не дергался, а часто-часто моргал, но затем Томсику, похоже, стало неловко, и он даже слегка попятился. Самура предпочел сделать вид, будто ничего не заметил.

— Мы получили сигнал о разбойном нападении. Что тут у вас происходит?

Томсик ввел его в курс дела, рассказав про то, что я шнырял вокруг дома Росси, про Тедди Мартина, Джонатана Грина и о роли Росси в задержании Мартина. Самура слушал его, но без особого интереса. Если долго проработать в патрульной службе, то даже взрыв атомной бомбы не вызовет особого интереса.

Когда Томсик закончил, Самура сказал:

— У Коула хорошая репутация. Я знаю ребят, работавших с ним. — Он посмотрел на меня, прищурившись, затем снял фуражку и вытер лицо. На солнце, наверное, сейчас был миллион градусов. — Помните некоего Терри Ито?

— Конечно. — Я работал вместе с Ито лет пять назад.

Надев фуражку, Самура посмотрел на Томсика.

— Можете успокоиться. Ито считает, что этот парень — заноза в заднице.

— Это точно, Терри всегда умел найти нужное слово, — согласился я.

— Мы не знали, что это за тип, — сказал Роберт. — Он крутился вокруг сотрудника полиции. Сами знаете, как это бывает.

— Точно.

Поправив фуражку, Самура кивнул в сторону патрульной машины. Его напарник удалился. Самура направился было за ним, но затем обернулся и смерил меня взглядом.

— Я никогда не слышал, чтобы Терри Ито хоть о ком-то отзывался хорошо. Терри знает, что вы работаете с Джо Пайком?

— Да.

Лицо Самуры скривилось в едва заметной усмешке. Он вернулся к машине и уехал. Трое девиц все еще торчали на крыльце своего дома, но из окон уже никто не глазел. Увидел одно преступление — считай, увидел их все.