Книга Ты будешь мне стеной - Мариана Запата
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вздохнув, я уставилась на эту гору мышц, заслонившую собой весь коридор. Похоже, неприятного разговора не избежать.
– С чего прикажешь начать?
В ответ он взглянул на меня так, что мне тут же захотелось пристрелить его.
– Что ж, начнем с того, что мы просто-напросто не знаем друг друга.
– Нет, знаем, – возразил невменяемый.
– Я-то знаю тебя неплохо, – пожала я плечами, – но вот ты не имеешь обо мне ни малейшего представления. Как, к примеру, моя фамилия?
– Мазур.
Сложив руки на груди, я с подозрением прищурилась.
– Признайся, ты наводил обо мне справки.
И снова этот самодовольный взгляд.
– Не вижу, в чем проблема, – заявил он с невозмутимым лицом.
Раз, два, три, четыре, пять.
– Даже не знаю, то ли ты просто притворяешься, то ли ты и в самом деле такой непробиваемый, – скрипнула я зубами. – Я работала на тебя два года, а ты даже не знал моего полного имени. Да что там, ты даже ни разу не удосужился сказать мне «привет». Ты же просишь у меня не двадцать долларов взаймы. Эйден, ты совсем не знаешь меня. Более того, я тебе не нравлюсь. Мы не можем пожениться, чтобы утрясти твои проблемы, если ты так относишься ко мне. Как к пустому месту. А потом ждать, что по первому зову я брошусь к тебе на помощь.
– Я же сказал, что в целом…
– Да-да, в целом. В целом ты неплохо ко мне относишься. Потому-то ты и позволил Тревору прохаживаться на мой счет?
– Я… – начал было он и замолчал. Щеки у него ощутимо порозовели. Мне пришлось досчитать до шести, чтобы хоть немного успокоиться.
– Ладно, Эйден, может, ты и правда испытываешь ко мне что-то вроде симпатии. Ты просто не хотел показывать этого, чтобы я, не дай бог, не загордилась.
Если уж на то пошло, чушь, да и только!
– Но как насчет того, что ты предлагаешь мне совершить преступление? Тебя могут депортировать, а я отправлюсь в тюрьму.
– Только если нас уличат в обмане.
Тут уже я не нашлась, что сказать. Похоже, все мои слова отлетели от него, как горох от стены.
– У меня есть план, – добавил Эйден с самодовольным видом.
– У меня тоже есть план, и в него никак не вписывается наш фиктивный брак. Прости, Эйден, но жену тебе придется поискать в другом месте. А можешь и вовсе не заморачиваться с этим. С помощью денег сейчас можно добиться чего угодно.
– Женитьба – лучший выход из этой ситуации, – покачал он головой. – Мне не нужна еще одна виза.
По правде говоря, мне даже жалко стало его. Не люблю отказывать, когда меня просят о помощи. Но этот человек требовал от меня немыслимого.
– Даже не знаю, что сказать, – покачала я головой. – Я не собираюсь влезать в эту авантюру и не понимаю, как у тебя хватает наглости настаивать на своем.
Мгновение он неотрывно смотрел на меня, после чего качнул головой:
– Ты все еще злишься на меня?
Я вдохнула поглубже, пытаясь успокоиться.
– Даже если бы мы расстались друзьями, я бы не вернулась к тебе на работу. И уж тем более не стала бы выходить за тебя замуж, чтобы помочь тебе с документами.
– У тебя на лице написано, что ты все еще злишься, – невозмутимо заметил он.
– Да я давным-давно думать о тебе забыла!
– Неправда. Я же знаю, как ты выглядишь, когда хочешь спрятать свою злость. – Он снова скользнул взглядом по моему лицу.
Ладно, я и правда чувствовала себя не лучшим образом. Мне хотелось есть, и я уже устала от этого бессмысленного разговора.
– Что ж, пусть так. Я действительно все еще сержусь на тебя. Ты же не будешь отрицать, что позволил Тревору говорить гадости за моей спиной. – Я перевела дыхание. – Да Тревор собственного ребенка продаст, предложи ему цену получше! Уж ты-то не мог не знать, что я заботилась о тебе куда больше, чем этот чертов Тревор.
Сам звук этого имени заставил меня ощетиниться.
Раз, два три, четыре, пять.
– И ты даже не извинился передо мной ни разу. Это вообще не в твоем характере – извиняться. Можешь поверить, я бы никогда не позволила говорить гадости о тебе за твоей спиной. – Я многозначительно взглянула на Эйдена. Не хотелось, чтобы он решил, будто я вываливаю это просто так, от плохого настроения.
– Я уже не говорю о том, что перед моим уходом ты вел себя как последняя свинья, – заявила я обвинительным тоном. – Так с какой стати мне помогать тебе? Мы ничем друг другу не обязаны. Да, было время, когда я уважала тебя, даже восхищалась тобой. А ты… тебе было на это наплевать. И теперь ты хочешь, чтобы я сделала вид, будто ничего такого не было.
Эйден смотрел на меня… нет, не виновато, а как-то странно.
– Ты права, – сказал он наконец.
Что?
Не то чтобы я совсем не ждала от него извинений, но все же…
– Нельзя было позволять ему язвить на твой счет.
– Ну надо же!
Эйден проигнорировал мое замечание.
– Мне следовало лучше обращаться с тобой.
Ну как тут не согласиться?
Словно чувствуя, что слова его не оказывают на меня никакого эффекта, Эйден повел плечами и добавил:
– Прости, пожалуйста.
Я молча смотрела на него, не зная, как на это реагировать.
– Ты была замечательной помощницей, а я этого не ценил, пока ты не ушла…
Возникла неловкая пауза. Казалось, ни один из нас не знал, что тут можно добавить.
– Ванесса, прости меня за все, – повторил наконец Эйден.
Похоже, он и правда чувствовал себя слегка виноватым. С другой стороны, я прекрасно понимала, что извинился он только потому, что ему нужна моя помощь. Видимо, эти эмоции отразились на моем лице, так как Эйден продолжил:
– Ты не имела никакого отношения к тому, из-за чего я так злился. Я знаю, это сказалось на моем поведении. С другой стороны, я никогда не старался намеренно унизить тебя.
Я скептически фыркнула, вспомнив сцену в спортзале, а затем и на радио.
– Прости, что выплеснул на тебя свое недовольство, – покачал головой Эйден. – Я знаю, извинения тут не помогут, но мне действительно жаль, что все так случилось.
Хотелось ли мне спросить, из-за чего он тогда так злился? Само собой. Но я не стала этого делать, чтобы он не подумал, будто я решила поддаться на его уговоры.
Вообще-то я была не из тех, кто долго таит обиду, но чем дольше я размышляла о случившемся, тем яснее мне становилось, что я бы в любом случае ушла от Эйдена. Да, последние два месяца он вел себя слишком уж по-хамски, но и до этого наши отношения не отличались особой теплотой.