Книга Тайна, деньги, два осла - Анна Ольховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И стакан снова наполнился.
Первым желанием Славы было сейчас, немедленно мчаться в аэропорт, чтобы успеть на ближайший рейс. Но потом сквозь удушливый смог боли и отчаяния все же пробрался разум, напомнивший хозяину о паспорте, оставленном дома.
Да и переодеться надо, и собраться.
И маме позвонить…
Поэтому водителю такси парень назвал свой домашний адрес.
За руль своего автомобиля Слава сесть не рискнул, и дело даже не в выпитом коньяке – хмель моментально выветрился после страшного известия. Просто… ну не мог он сейчас вести машину, не мог!
Водитель такси через зеркало заднего вида периодически поглядывал на странного пассажира: бледный до синевы, глаза лихорадочно блестят, то ли под кайфом, то ли от сдерживаемых слез, что-то шепчет непонятное, губы дрожат… Если бы не дорогая одежда и ухоженный внешний вид, ни за что бы не посадил в машину!
Да и адрес, названный этим типом, внушает уважение – самый фешенебельный район Берлина!
Ночной город транспортом перегружен не был, поэтому до места доехали быстро. Слава сунул водителю купюру в сто евро и, не дожидаясь сдачи, вышел из машины.
Догонять его никто не стал.
Лифт бесшумно и стремительно поднял припозднившегося жильца на последний этаж, в пентхауз. Огромное пространство, с помощью известного дизайнера превращенное в стильное и, что самое главное, удобное жилище.
Слава гордился своей квартирой, а особенно панорамным видом из окна, но сейчас ему были абсолютно безразличны и сама квартира, и собственно вид.
Сколько ни оттягивай, а маме позвонить надо…
Парень устало опустился на диван и вытащил из кармана пиджака смартфон. Покатал его в руках. Затем протер захватанный пластик кончиком галстука. Снова покрутил, собираясь с духом.
Все, собрался! Ну, давай же, тряпка! Вот они, циферки, и экранчик сенсорный, реагирует на легкое касание пальца. Что? Забыл мамин номер? Не финти, дружище, и помни, что тебе еще надо позвонить в справочную аэропорта и в темпе собраться, так что прекрати истерить и звони матери!
И добей ее страшной новостью…
Мама после исчезновения тети Ани с дочкой в себя до конца так и не пришла. Все надеется, ждет. Уверяет, что они живы, и слышать не хочет никаких аргументов, доказывающих, что надеяться не на что. Муж тети Ани, Алексей Майоров, вместе с маминым мужем Винсентом почти год искали хоть малейший след, хоть какую-то зацепку – не нашли. И сама тетя Аня не дала о себе знать, а ведь она никогда не сдается, она смогла бы послать весточку из любой дыры, будь она жива…
Но мама отказывалась верить.
А теперь вот Вика. Сестренка. Самый близкий и родной после мамы человечек. Еще сегодня утром он вез ее в аэропорт, Викуська смеялась, красивая, беззаботная, живая…
На в очередной раз протертый пластик капнула слеза. Потом вторая, третья…
Да-да, помню, мальчики не плачут и все такое, но сдерживаться я буду потом, чтобы не добивать маму, а сейчас ведь никто не видит!
Он давно так не плакал. С самого детства. С того момента, как узнал о гибели мамы. Вернее, предполагаемой гибели, но тогда – тогда все произошло практически у него на глазах: мама отчаянным рывком вытолкнула его из летящей с обрыва машины, а сама осталась внутри.
Он окончательно разучился плакать после предательства отца.
Думал, что разучился…
Господи, ну за что?!! Что мы Тебе сделали, в чем провинились?! Мы ведь не хотели этого наследства, не боролись за него, оно само к нам пришло! И забери Ты его, все, до копеечки, только верни сестру, пожалуйста! Не заставляй меня звонить маме, я не могу ей это сказать, не могу!
Не можешь? А придется.
Потому что выпавший из обессилевших рук смартфон вздрогнул и нежно запел. Это была мелодия, установленная на мамин номер…
Ну вот и все. Собери нюни, упакуй их понадежнее и выброси вон.
Слава поднял трубку и хрипло произнес:
– Да, мама, слушаю.
– Сынок, прости, что разбудила, – виновато проговорила мама, – но я места себе не нахожу. С самого утра сердце так давит! Винсент уже меня устал ругать, клушей обзывает, представляешь? Сейчас вот сидит в углу и бурчит: зачем, мол, детей посреди ночи дергаешь, пойдем лучше на пляж, подожди, пока у них утро наступит, а потом уже звони. А я не могу! Плохо мне, Славочка, ты уж прости. Я быстренько, много говорить не надо. Главное, чтобы ты сказал, что у вас все в порядке. А то Викуська, похоже, на ночь телефон отключила, не могу до нее дозвониться. Ну, успокой клушу!
– Мам… – Губы задрожали, передав тремор голосу. – Я… я сам собирался тебе звонить. У нас беда, мам…
– Что-то с Викой? – мгновенно помертвел звонкий мамин голос. – Она в аварию попала? Ранена? Я немедленно вылетаю!
– Да, мам, надо лететь. Только не в Берлин.
– А куда?
– В Екатеринбург. На опознание.
– Куда?! В Екатеринбург?! Но… погоди. – Было слышно, как мама буквально захлебнулась воздухом. – Что ты сказал? Зачем лететь?
– На опознание.
– Фу ты, ерунда какая! – истерически рассмеялась Александра. – Славка, что ты городишь? Ты что, пьян? Урал приплел зачем-то, опознание! Ну и шуточки у тебя!
– Я не шучу, мама. Вика погибла. Сегодня. Надо опознать ее тело.
– Что?!!
Прямой рейс до Екатеринбурга сегодня был, но лайнер вылетал лишь вечером. В семнадцать тридцать. Зато в Москву – через два часа. И места свободные имелись в наличии, так что придется с пересадкой, так он будет в этом проклятом уральском городе раньше мамы и сможет ее встретить. Ей-то точно не миновать Москвы, с Мальдивских островов самолеты в Екатеринбург не летают, это ведь не Турция.
А значит, герру Кнапке придется сегодня подсуетиться, обеспечивая руководству удобные и быстрые пересадки. Что? Он сейчас, скорее всего, спит? Ничего, пусть просыпается, он, кстати, так и не объяснил пока непонятки с «чрезвычайно важными документами, без которых фрейлейн Викхен будет на форуме нелегко».
Ведь именно из-за этих дурацких бумажек, так и не попавших, между прочим, в руки сестры, Викуська и оказалась в одном самолете с уральским мафиози…
Боль, занявшая все пространство души, внезапно ощутила дискомфорт, причем не слабенький, не робкий, на нее обрушилось мощное цунами, вытесняя на обочину.
Цунами гнева. Цунами ярости. Цунами мести.
Боль никуда не исчезла, она просто стала концентрированнее, сжавшись на обочине души в пульсирующий комок. И уступив лидерство ледяному металлу ненависти.
Ненависти к нелюдям, исковеркавшим их жизнь.
К сожалению, с главным объектом, с этим Портновым, рассчиталась сама Вика перед смертью. Но есть и косвенные виновники случившегося, и здесь уже пальму первенства пока прочно удерживает Дитрих Кнапке.
