Книга Битва титанов. Несущие смерть - Маркус Хайц

Распахнулась дверца второго шкафа, теперь на пол посыпались горшки, бутылочки и мешочки. Они разбивались, рвались, ингредиенты смешивались.

— Ты знаешь, о ком я говорю, — зарычал Нолик, делая шаг вперед. Его сапоги растоптали драгоценные ингредиенты для дыхания эоил.

Родарио нацелился в грудь мужчины.

— Вы, добрый человек, заплатите мне за ущерб, который нанесли своей грубостью. И, клянусь порождениями Тиона, скажите же наконец, что вам и вашим недалеким друзьям от меня нужно?

— Тасия.

— Ваша супруга? — рассмеялся он. — А, я понимаю. Она убежала от вас, и теперь вы думаете, что я приютил ее.

Нолик остановился.

— Конечно. Она и раньше была слегка того… А ты, актеришка, опять разбудил старые бредни. Сегодня ночью постель оказалась пуста.

Родарио ухмыльнулся и посмотрел мимо Нолика на стоявших за его спиной мужчин.

— Тогда вернитесь туда и ложитесь спать с двумя этими чудесными созданиями. Если бы я был на месте вашей супруги, то сбежал бы давным-давно. А теперь марш отсюда!

Но Родарио никто не послушался. Нолик ухватился за замок на сундуке, но актер ударил его мечом плашмя по пальцам. Горожанин быстро отскочил назад.

— Только троньте еще что-нибудь в этом фургоне, и в дальнейшем вам придется пользоваться другой рукой, чтобы подтереть задницу, — зашипел Родарио, стараясь казаться очень, очень опасным.

— Изрубите его в капусту, — выругавшись, приказал Нолик, тряся покрасневшими пальцами. — А потом разберем его конуру по частям.

Мужчины нерешительно протиснулись мимо предводителя. То были крепкие ребята, предположительно, работники каменоломни, с легкостью загружавшие на тележки тяжелые валуны. Одно попадание дубинки — и Родарио упадет мертвым.

Последовала первая атака.

Родарио отразил удар дубинки, которая в результате обрушилась на кровать и разбила ее. Под обломками показалось женское платье, а в платье, к огромному удивлению актера, находилась Тасия.

Она откатилась к стене фургона и закрыла голову руками. Быстрого взгляда на лицо женщины было довольно, чтобы разглядеть синяк под правым глазом.

— О, господин Нолик не только глуп, но и к тому же трусливая свинья, — приветливо заметил Родарио. — Если б вы были дерьмом, то воняли бы настолько сильно, что все старались бы держаться подальше, — внезапно актер нанес удар, ранив первого нападавшего в бедро. — Но вы, Нолик, вы меньше чем дерьмо, — Родарио продолжал спокойно болтать, оттесняя незваных гостей к выходу; на этот раз меч угодил в плечо второго мужчины. После этого оба развернулись и бросились бежать в дождь.

Нолик обернулся через плечо, чтобы посмотреть, куда подевались его громилы, затем отбросил дубинку.

— Ладно, давайте прекращать, — нормальным голосом произнес горожанин, его ярость куда-то улетучилась. — Тасия, вставай. Настало время пояснить все этому человеку.

Женщина поднялась, схватила свой кожаный мешочек, в котором, очевидно, хранилось самое необходимое, и встала рядом с супругом.

— Простите этот маленький спектакль, господин Родарио, — твердым голосом произнесла она. — Я рада, что с вами ничего не случилось, но нам нужны были эти двое, которых вы обратили в бегство, в качестве свидетелей.

Родарио уже ничего не понимал, но охотно опустил меч.

— То есть вы устроили мне довольно шумное, но маленькое представление? — осторожно поинтересовался он. — И как именно называется эта пьеса?

— Потеряй жену и истинное лицо, — пояснил Нолик, показывая на Тасию. — Это она придумала.

Женщина выступила вперед, опустив светловолосую голову.

— Простите нас, — снова повторила она. — Мы с Ноликом не любим друг друга и никогда не любили. Его отец силком женил его на мне в качестве компенсации за долги моей семьи.

— Она мне не нравится. Вообще женщины не нравятся, — продолжал пояснять Нолик. — Из-за этого мы оба несчастны и вынуждены были притворяться перед всем городом и моим отцом, пока не представилась возможность, которая… нам подходит, — он кивнул актеру. — Вы со своим «Театром Диковинок», господин Родарио, наше спасение, если, конечно, готовы помочь.

— Милый планчик… — заметил Родарио, приглашая обоих присесть, а сам в то время закрыл дверь и опустился на сломанную постель. Он еще не был уверен в том, что может доверять этим двоим. История звучала очень смело, почти как пьеса. — И что теперь?

Тасия шумно вздохнула.

— Так вы согласны?

Родарио медлил с ответом. Недоверие, желание и собственная жажда приключений боролись друг с другом. Если бы Тасия была уродлива, словно вейурнская болотная черепаха, он, пожалуй, сказал бы нет. Но… победило желание. — Как же я могу прогнать или бросить в беде столь одаренную актрису, дражайшая Тасия? — с улыбкой ответил он. — У вас талант, который превратит вас на сцене в редкую, яркую звезду, — он протянул ей руку. — Согласны?

— От всего сердца! — возликовала она, протягивая руку в ответ.

Нолик последовал ее примеру.

— Дальше поступим так: я скажу отцу, что вы победили меня и выкупили Тасию, — предложил он. — Монеты у меня, так что вам это ничего не будет стоить. Я снова буду свободен и расторгну брак, она сможет уйти на все четыре стороны. Мой отец побушует, конечно, но со временем успокоится. Вид этого настроит его более миролюбиво. И пусть это его собственное золото.

Родарио хлопнул себя по бедрам, словно это очень сильно развеселило его.

— Из этого я немедленно сделаю пьесу, — он поглядел на Нолика. — Я искренне вам удивляюсь. Вы знаете, что пользуетесь в городе очень дурной славой? А ваш поступок свидетельствует скорее в вашу пользу.

Мужчина скривился.

— Нет, я дурной человек, господин Родарио. Синяк, который я поставил Тасии, вполне настоящий, я постоянно подвержен приступам ярости. Мне выгоднее, чтобы Тасия ушла, чем чтобы осталась, — Нолик шагнул к двери и вышел в дождь, даже не обернувшись.

Женщина посмотрела ему вслед.

— Всего хорошего, — крикнула Тасия.

Нолик поднял руку, продолжая свой путь обратно в Ветродол.

— Итак, Тасия, — начал Родарио, глядя на нее. — Добро пожаловать в труппу «Театра Диковинок». Вы ведь всегда хотели стать актрисой. Почему? — Он постучал по кровати, и она села рядом.

— Даже не могу сказать. Это все жажда внутри меня, — она взглянула ему в глаза, ее правая рука легла на его щеку. При этом широкий шарф девушки упал с плеч, обнажив кожу. — Такая же жажда тянет меня к вам, — шепотом созналась она. — Я увидела вас на краю фонтана, вода лилась, над вашей головой ходили темные тучи, и я… пропала. В своих одеждах вы выглядели как бог, и шутки ваши были для меня как откровение, — ее красивое лицо приблизилось к нему. — Вы самый остроумный, красивый и желанный мужчина, который мне когда-либо встречался, господин Родарио, — она слегка наклонилась вперед и приоткрыла губы.