Книга Ребенок для магиссы - Оксана Гринберга

Зато наш суровый провожатый не спешил делиться своими душевными переживаниями, но я частенько думала о том, насколько сильно изменилась его жизнь после роковой встречи в трактире у деревушки Плавли. Как он жил до этого и что за «берлога», в которую он нас везет?　

Много раз пыталась расспросить об этом Эйнара, буквально выжимая из него ответы, выспрашивая его то извилистым путем, то напрямую. Мне хотелось знать о нем побольше - кто он такой, к какому клану принадлежал и что делал на Севере, раз уж его родина так далеко на Западе.　

Но Черный Волк привычно отмалчивался. Наконец, с горем пополам поведал мне о последней войне с Нубрией - да, была такая пять лет назад. Длилась она ровно три года и, опять же, закончилась ничем - все остались при своих территориальных интересах. Эйнар заявил, что воевал, даже бы одним из командиров.　

И снова замолчал, так и не сказав мне, ни кем он командовал, ни чем все для него закончилось.　

- Выходит, вместо того, чтобы вернуться домой после войны, ты стал наемником? - спросила я, даже не надеясь, что он ответит.　

Но он ответил.　

- Да, промышлял тут и там, пока не решил, что на этом хватит. Отвоевал я свое, пора и домой.　

- Получается, мы с Робином свалились тебе на голову, когда ты возвращался к своему клану?!　

Но на это он ответил лишь привычным молчанием. Вернее, уставился на меня непроницаемым взглядом, означавшим лишь то, что Элиз Таннер может задавать сколько угодно своих бессмысленных вопросов, потому что ответов на них она все равно не получит.　

Впрочем, несмотря на его упрямое нежелание говорить о прежней жизни, Эйнар был ко мне исключительно внимателен. А еще он занимался Робином. Постоянно чему-то его обучал, заявив, тот уже большой и мальчику пора знать и уметь то, что делают мальчишки в его клане. Не пройдет и пары-тройки лет, как его ждет испытание на мужество, после чего он станет настоящим горцем.　

Я серьезно в этом сомневалась - в том, что Робин когда-либо сможет стать настоящим горцем и пройти их испытание на мужество, потому что он не был таким урожден. К тому же драконьи методы Эйнара по первости приводили меня в полнейший ужас. Какое еще купание в холодном ручье, если у меня зуб на зуб не попадал?! Какая охота на ночь глядя, ведь мальчику давно уже пора спать?! Какие скачки на лошади и все эти его трюки, годные лишь для того, чтобы показывать их в цирке?!　

Затем смирилась. Махнула рукой, заявив, что если наша жизнь окончательно пойдет под откос, то они хотя бы смогут развлекать своими трюками народ на ярмарках, зарабатывая себе этим на хлеб.　

Но Эйнар лишь посмеивался.　

Принялся за фехтование - выстругал для Робина деревянный меч, пообещав, что совсем скоро тот получит настоящий, - и гонял мальчика на привалах. Причем гонял так, что мой бедный Робин засыпал в седле, а к ночи валился с ног.　

Но ведь нет же, у них еще была охота!..　

И спать Робин со мной больше не хотел. Вернее, спал он рядом, на моем плаще, но уже не прижимался ко мне худеньким тельцем, как делал в первую нашу ночь в лесу. Заявил, что уже взрослый, и каждый вечер клал рядом с собой деревянный меч и подаренный Эйнаром кинжал. Сказал, что теперь он сможет меня защитить.　

Это, конечно, порядком меня умиляло, но я продолжал втолковывать Эйнару, что его методы с Робином не подходят. В мальчике нет той крепости, которой обладали суровые горные народы, закалявшие своих детей с младенчества.　

Но затем перестала, потому что эти самые методы в отношении Робина почему-то срабатывали. Очень скоро тот научился отлично скакать на лошади, фехтовать без устали, ставить силки и метко стрелять из вырезанного Эйнаром лука. И даже с гордостью принес мне первого подстреленного тетерева, на что я выдавила из себя улыбку. Потому что разделывать добычу приходилось именно мне, а без магии это было еще тем удовольствием!　

Как и эта бесконечная готовка...　

Я пыталась разнообразить нашу еду, собирая ягоды, первые весенние грибы, душистые травы и коренья. И делала это безостановочно, потому что съедалось все, что удавалось убить, поймать или собрать, - ох уж эти мужчины!..　

Зато на одном из первых привалов Эйнар выточил для меня расческу из дерева с затейливым узором на ручке. Торжественно ее мне вручил, когда я вернулась от ручья, где стирала их одежду - от запаха мужского пота страдала я, а вовсе не они!..　

На это я его поблагодарила - великолепная расческа! - опять же, растрогавшись. Спросила, где он научился так работать по дереву, но горец привычно промолчал.　

Через какое-то время, когда я перестала задавать Эйнару вопросы о его прошлом и его клане, мы стали вполне спокойно разговаривать. Оказалось, с ним можно поговорить обо всем на свете, если только это не касалось его самого.　

Зато я оказалась настоящей болтушкой - однообразная жизнь в лесу повлияла на меня таким вот странным образом. Назвала ему свое полное имя, рассказала о своей семье, учебе и магии. Даже о королевском дворце, где я занималась с дочерью нашего монарха, тоже ему рассказала. Причем без особого сожаления, понимая, что ни в столицу, ни к своей прежней жизни мне уже не вернуться. Вместо этого меня ждала совсем другая. Вполне возможно - если мы выживем! - даже выступления на ярмарках...　

Зато вместе с сыном, который за две недели нашего пути неожиданно вытянулся и окреп, и я постоянно ловила себя на мысли, что он стал уж больно похож на Эйнара Черного Волка. Нет, дело было не в том, что Робин старательно копировал его манеру речи и походку.　

Мне показалось, что изменилась даже его внешность.　

Сперва волосы у мальчика были светлыми, а глаза темными. Теперь он внезапно потемнел, а его глаза посветлели, став такого же оттенка, как у Эйнара. А были еще и скулы, и острый подбородок - все, все изменилось!..　

Похоже, я медленно сходила с ума.　

Но затем я решила, что да, наверное, я просто-напросто схожу с ума. Во всем виновата эта бесконечная вереница одинаковых дней и бескрайний лес, в котором даже люди, которые меня окружали - горец и мой приемный сын, - начинали казаться мне на одно лицо.　

С другой стороны, Робин мог бы стать похожим и на меня. Почему бы и нет, я ведь тоже с ним занималась?!　

Мы повторили счет и выучили буквы, которые он не знал. Правда, книг у нас не было, поэтому я рисовала алфавит палочкой на земле, а Робин ответственно за мной повторял.　

Еще мне очень хотелось позаниматься с ним магией и узнать, что он уже умеет, но я понимала, что сейчас еще слишком рано. Нельзя, пока мы не доедем до гор.　

...И мы до них доехали.　

Они появились на седьмой день пути. Вот так, вынырнули из туманной рассветной дымки, замерев серыми громадами над кронами бесконечного леса, и не исчезали, как бы долго я на них ни смотрела. Стояли себе и стояли, а стоило солнцу разогнать утреннее марево, так еще и засияли белоснежными вершинами, казалось, намертво приколоченные к горизонту.