Книга Тайна царского фаворита - Елена Хорватова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все было покрыто, как мхом, толстым слоем пыли, слегка колебавшейся от сильного сквозняка, вызванного распахнутой настежь дверью. Невольно возникало жуткое ощущение, что бутылки и бочки шевелятся.
Да, это пространство не настолько мертвое, как мне показалось вначале. И вроде бы чьи-то тени таятся в глубине, и тьма угрожающе надвигается…
Усилием воли сбросив с себя этот морок, я шагнула к стеллажу и сняла с него первую же бутылку. Сдув с этикетки достаточное количество пыли, чтобы прочесть надпись, я разобрала, что попался мне арманьяк.
Что ж, в данных обстоятельствах этот благородный напиток, который вообще-то нельзя считать дамским, вполне подойдет. Сегодня ничто не покажется излишне крепким. Прихватив свою добычу, я повернулась к двери…
И тут произошло нечто ужасное.
От порыва сквозняка дверь, мерзко лязгнув, захлопнулась прямо перед моим носом, причем я почти одновременно услышала еще два звука – во-первых, щелкнул закрывшийся сам собой замок, а во-вторых, тяжело шлепнулась на пол с наружной стороны связка ключей, выпавшая из двери от резкого удара.
О боже, я оказалась замурована в этом подвале, где любого нормального человека должен поразить приступ клаустрофобии! Никто, кроме Ани, не придет мне на помощь, а она будет долго бороться со страхом, прежде чем решится спуститься вниз!
Да к тому же за это время Анюта могла успеть задремать от усталости и пережитых волнений и теперь спокойно проспит до утра. Пройдет не один час, пока она сообразит, что я ушла в погреб за вином и не вернулась обратно…
Я почувствовала, как мои ноги из послушных слуг превращаются в громоздкие, плохо управляемые конструкции, которые так и норовят подогнуться и опрокинуть свою хозяйку. Мир окрасился в самые безрадостные тона.
Огарок свечи скоро догорит, и в кромешной тьме я буду до утра торчать, борясь со слабостью, в этом жутком подвале, где наверняка шастают голодные крысы и где даже не на что присесть, кроме как на холодный пол, покрытый толстым ковром слежавшейся пыли…
А в душе моей будет подспудно шевелиться мысль о том, что это некое мерзкое существо, обитающее в Аниной усадьбе, устроило мне такую подлость, а теперь беззвучно хихикает в темноте, невидимое и неощутимое, наслаждаясь своей победой!
А нюта долго сидела в одиночестве в столовой, ожидая возвращения Лели, но той все не было и не было.
Страшно хотелось спать, ведь стояла глубокая ночь, да и пережитое волнение, странная погоня неизвестно за кем, испуг, обморок – все давало себя знать.
Сперва Аня подумала было, что Леля слишком долго возится в винном погребе, выбирая что-нибудь необычное на свой изысканный вкус… А могла бы и поторопиться!
Но тут же на смену раздражению пришла тревога – а вдруг Леле стало плохо там, в погребе? Вдруг у нее тоже случился обморок? И она без чувств лежит на холодном полу среди бутылок? Леля ведь очень сильно ударилась головой в лесу, когда пыталась догнать таинственное существо. Последствия подобных ударов чреваты потерей сознания и уже могли сказаться самым плачевным образом… Придется поторопиться к ней на помощь!
Спускаться вниз было невыносимо страшно, но Аня собрала всю волю и направилась к двери, ведущей в винный погреб. Оставить Лелю на произвол судьбы будет просто бессовестно, нужно преодолеть себя… Вдруг речь идет уже о жизни и смерти? Осветив свечой мрачный подвальный коридор и дверь винного погреба, Аня увидела, что дверной замок заперт, Лели нет нигде и в помине, а на полу валяется связка ключей…
– Боже мой, боже! Что же это такое? – прошептала Аня помертвевшими губами.
Ведь наверх Леля не поднималась! Так где же она? Куда могла исчезнуть? Неужели призраки старой усадьбы унесли ее в неведомые дали? Или это лукавый морочит Аню, заставляя видеть не то, что есть на самом деле?
Кажется, няня говорила, что есть специальная старинная молитва об изгнании лукавых духов от человека. Только какому же святому положено молиться в таком случае? Николаю Мирликийскому? Ах нет, великомученику Никите… Нужно вспомнить слова молитвы, ведь няня когда-то учила Анну!
– О великий страстотерпце Христов и чудотворце, великомучениче Никито, припадающе ко святому и чудотворному образу твоему, подвиги же и чудеса твоя и многое сострадание твое к людем прославляюще, молим тя прилежно: яви нам смиренным и грешным многомощное твое заступление, – медленно зашептала Анна всплывающие в памяти слова древней молитвы, слышанные в детстве…
Старая дубовая дверь, обитая полосами кованого железа, распахнулась, противно скрипя, и на пороге возникла перемазанная пылью Леля с бутылкой в руке.
– Боже милостивый! – закричала Аня. – Ты была в погребе! А я думала – с тобой случилось несчастье…
– И вправду, чуть не случилось. Дверь в погреб сама собой захлопнулась, замуровав меня внутри, – довольно хладнокровно ответила Леля.
– Сама собой? – Анин голос предательски задрожал. Что за глупости! Сами собой такие вещи не происходят. Наверняка тут не обошлось без потустороннего вмешательства, даже если прагматичная Леля станет это отрицать. – И что же? Как ты вышла?
– На счастье, ты успела рассказать о привычке твоей покойной бабушки прятать повсюду запасные ключи от дверей. Я принялась искать запасной ключ, пока свеча не догорела. И правда, с внутренней стороны погреба на маленьком гвоздочке у самой двери нашелся ключик. Вот он. Повешу его на место, может быть, он еще не раз позволит несчастным пленникам вырваться из винного погреба на свободу.
– Леля, а ты уверена, что к этому случаю не приложили руку обитающие в доме призраки? – спросила Аня, которой хотелось придерживаться таинственной трактовки происшествия. – Как ты думаешь, они не могли повернуть ключ в двери? Или нет, скорее – заставить его повернуться под воздействием некой нематериальной силы?
– Что ж, если это штучки призраков, то они еще пожалеют о своем неосмотрительном поведении, – зловеще пообещала госпожа Хорватова. – Придется преподать им урок хороших манер и доказать, что нельзя вести себя с дамами с подобной бесцеремонностью! Пойдем наконец выпьем по рюмочке. Ей-богу, мы это сегодня заслужили.
Рюмочка спиртного не только прогнала сонливость, но и придала женщинам смелости.
Умытая, переодевшаяся в чистый пеньюар Елена Сергеевна снова приложила компресс к ушибу, а Анна, слегка захмелевшая от непривычного для нее крепкого напитка, забралась с ногами в кресло и неспешно рассуждала:
– Послушай, Леля, может быть, духи, обитающие в имении, вовсе не злые. Просто такие неприкаянные души. Я допускаю, что при жизни они могли совершить нечто неблаговидное, что не дает им ныне обрести вечный покой… Но теперь во искупление грехов они оказывают покровительство живущим здесь людям.
Аня отпила еще один глоточек из своей рюмки и продолжила отчаянным тоном:
