Книга Суженый для горной ведьмы - Альма Либрем

Первая вспышка силового потока, должно быть, и позволила Геору сорвать магическую преграду с двери. Дара не сомневалась в том, что замок создала на славу, и то, что адмирал вырвался на свободу, уже пугало девушку. Ведь он понятия не имел, как этим всем пользоваться!

Каннингем вырвал револьвер из рук полковника и отшвырнул оружие в сторону, Даре к ногам. Он, казалось, не услышал слов жены — вместо этого остаток его внимания был прикован к действиям Тиама.

— Я тебя раздавлю, — прошипел он. — Возомнил себя бессмертным? Думаешь, что тебе на правах второго на корабле все можно? Я разотру тебя в порошок, вышвырну тебя за борт к акулам и сиренам, и будешь наслаждаться своей всесильностью с ними. Будешь судим, как последний преступник!

Геор сорвал кулон с шеи Тиама — Дара успела лишь вскрикнуть, вспоминая о том, что должно случится с магией того, кто прикоснется к украшению, — и швырнул его себе под ноги, уверенно раздавил каблуком, словно пытаясь стереть в порошок вместе с крохотным драгоценным камешком и полковника, и собственную мать, едва заметной тенью зависшей рядом с ними.

Дара зажала рот ладонью, сдерживая рвущийся на свободу крик — но, видимо, зря, потому что магия, вырвавшаяся из кулона, ревела так, что могла заглушить все, что угодно.

И в эпицентре колдовской бури оказался Геор.

Недолго думая, Дара метнулась к нему.

Магическое облако отпрянуло от Дары, словно от чего-то чужеродного. Сила, вырвавшаяся из кулона, закрутилась вокруг них с Геором с умопомрачительной скоростью, так, что перед глазами все слилось в цельное темное пятно.

Горная магия, в общем-то знакомая Дараэлле, вела сейчас себя совсем иначе — словно меняла оттенок, отторгала какие-то свои свойства, — а потом, собравшись в некое подобие стрелы, ударила Геора в грудь.

Мужчина отшатнулся, но очень быстро выпрямился и взглянул на Дару — и она наконец-то осознала, что именно произошло. Сила Лисандры, выпитая кулоном почти до дна для активации заклинания, перерождалась, потому что магия горной ведьмы предназначена исключительно для женщин. И чтобы мужчина мог пользоваться ею полноценно, специфические свойства инвертировались в противоположные.

Адмирал внешне почти не изменился, разве что цвет глаз стал темнее на полтона, но не так, чтобы яркая морская синева сходилась к черному цвету, просто оттенок стал насыщеннее. Геор был растерян и, кажется, не понимал, что произошло, только невольно потянулся к груди, к тому месту, куда ударила созданная из магии стрела, проверяя, нет ли крови.

Ее, разумеется, не было. Магия не выступала врагом Геора, она просто хотела обрести нового владельца. Иногда горы настолько своенравны, что готовы отдать собственную мощь даже мужчине, лишь бы не делиться ею с предательницей, такой, как Лисандра.

…Тиам, задетый магическим вихрем, валялся без сознания у стены.

— Что произошло? — севшим голосом спросил Геор. — Что он от тебя хотел?

— Застрелить, — неожиданно равнодушно отозвалась Дараэлла. — Или бросить за борт. Я не уверена. Магию забрать по указу твоей матушки — это точно.

Геор открыл было рот, чтобы сказать, что его мать не может быть в этом замешана, но вовремя одумался и не проронил ни единого слова. Судя по всему, он вообще ни в чем не был уверен, а теперь и утверждать, что матушка — безгранично порядочная женщина, любившая своего супруга и сына, не решался.

— Ты один в семье? — спросила Дара.

Каннингем отрицательно покачал головой.

— У мамы — один. А у отца…

— Неважно, — прервала его девушка. — Твой отец точно не был горной ведьмой. И его дети к этому не имеют никакого отношения… Как ты открыл дверь?

— А как нормальные люди открывают дверь? И вообще, почему мы об этом сейчас разговариваем?! — возмутился Геор. — Мне надо позвать солдат, чтобы провели товарища полковника… должно быть, в изолятор, — он растерянно оглянулся в поиске хоть кого-то, кто мог бы прийти на помощь, но в углублении, в котором они оказались, солдаты явно не являлись частыми гостями. Никто даже не заглянул к ним, хотя шум, Дара знала, был знатный.

— Это очень важно! — упрямо заявила она, хватая мужчину за руку. — Как ты открыл дверь?

Геор раздраженно скривился.

— Встал, подошел, надавил на дверную ручку, толкнул вперед, вышел. В чем проблема?! — непонимающе изогнул брови он. — Да, дверь, кажется, заедала…

— Дверь не заедала, — возразила Дараэлла. — Дверь была закрыта.

Недоуменный взгляд Геора свидетельствовал о том, что он даже не понимал, что произошло. Дара же прислушалась к себе — не болело ли сердце, не было ли головокружения, — но никаких побочных эффектов от того, что адмирал стоял так близко, не было.

— Поцелуй меня, — потребовала она прежде, чем Каннингем успел задать лишнюю порцию вопросов.

Адмирал воровато оглянулся, словно опасался, что его застанут за таким неблагопристойным делом, как попытка поцеловать собственную жену, и спешно чмокнул ее в губы, скорее для проформы — словно перед ним стояла какая-то серая мышь, а не красотка-ведьма, которую обязан хотеть любой мужчина.

Дара даже смутилась — обычно единственной причиной, по которой к ней не приставали, был ее собственный дурной нрав. С одной стороны, самой не хотелось никаких отношений… Вроде бы, но почему ж это так обижало-то тогда?

— Не так поцелуй, — упрямо повторила она.

Теперь важно было не просто узнать, реагирует ли она сама на Геора — не упадет ли с сердечным приступом, если супруг вдруг вздумает обнять, — а и понять, что изменилось в Каннингеме, не превратился ли он в нечто сухо-равнодушное, как часто бывало с горными ведьмами, пресытившимися вниманием противоположного пола. Дара и сама никогда не испытывала особенного влечения к мужчинам, хотя могла абстрактно отметить, привлекателен конкретный человек или нет, но причиной тому было, что достойные-то обычно не встречались. А вот некоторые ее сестры по дару просто выгорали изнутри, становились не способными на любую более-менее яркую эмоцию.

— Ты уверена, что это надо делать здесь? — недовольно уточнил Геор. — Может быть, мы все-таки избавимся от этого и переберемся в каюту?

Дара думала запротестовать, но вовремя одернула себя. Адмирал, скорее всего, сейчас и так чувствует себя последним идиотом — ему-то неизвестны все эти ведьминские штучки.

— Иди к нам, — попросил Геор, — я скоро вернусь. Только, пожалуйста, к нам — это прямиком в каюту, и чем меньше людей, желающих тебя пристрелить, ты встретишь по пути, тем лучше будет!

Дараэлла почувствовала, как стремительно краснеет — неужели она вела себя, как последняя дура, что заслужила такие вот подколки со стороны Каннингема? Или совсем не может за себя постоять? Да это она спасла его от Урсулы, а не наоборот! А Тиам воспользовался запретным оружием, потому Дара и оказалась бессильной. Как и кто угодно, кто не является одной кровью с ведьмой, создавшей кулон…