Книга Орхидея в мотоциклетном шлеме - Дмитрий Лекух

И тут уже надо либо что-то в себе менять, либо — на все наплевать и воспринимать этот мир и свое место в нем такими, какие они есть.

Первый вариант, разумеется, предпочтительнее.

Хотя я, скорее всего, наплевал бы и склонился ко второму.

Если бы не Ленка.

Жена, в смысле…

Мы тогда поехали с ней в Португалию, на чемпионат Европы по футболу.

Ну, точнее — на чемпионат поехал я.

А она прилетела поддержать компанию.

Ей вообще футбол настолько до фонаря, что она там — на чемпионате Европы! — и на стадион-то не ходила.

При заранее, кстати, купленных билетах.

Которые в результате так и пропали.

Жаль…

Просто у нее совсем другие задачи тогда были.

Слишком уж редко мы в ту пору друг друга видели.

Так получилось.

Но сейчас — не об этом…

Потому как это — ну са-а-авсем другая история…

Так вот.

Мы тогда сидели на пляже, и я пошел окунуться.

Плюхнулся в воду с грацией немолодого тюленя, поплавал, пофыркивая. Вода в Атлантике — холодная, чистая.

Что в такую жару — особенно приятно…

Выхожу.

Гляжу — а жена на меня смотрит.

Не книжку читает, не плеер слушает, а на меня смотрит.

Со странной смесью эмоций во взгляде.

Очень странной.

Потому как в этой адской смеси, конечно, присутствуют и любовь, и уважение, и жалость.

Но преобладает — презрение…

— Слушай, Ларин, — тянет. — Какой же ты все-таки красивый мужик…

Пауза.

— Был бы…

Еще пауза.

— Если б не был таким жирным…

Вот тут-то меня — и скрутило.

Так, думаю.

Если такое приходится выслушивать от любимой женщины, то что же обо мне остальные-то думают?!

Хоть и не говорят.

Ну, повздыхал.

Перевел разговор сначала в шутку, потом на другие темы.

А сам, как только вернулись на виллу, первым делом заперся в ванной комнате, снял всю одежду и подошел к зеркалу.

Посмотреть на себя, так сказать, чужими глазами.

Надо сказать, что так стыдно мне уже очень и очень давно не было.

С той самой золотой препубертатной поры, когда лет приблизительно в тринадцать меня застукал завуч — подглядывающим в девчоночью раздевалку прямо перед уроком физкультуры.

То есть — можете себе представить…

Кошмар, да и только…

На следующий день Ленка очень удивилась, когда я за обедом заказал не привычный кровавый бифштекс с жареной картошкой и пивом, а отварные королевские креветки и бокал белого вина.

Еще больше она забеспокоилась, когда — сразу же по возвращении из Португалии — я купил годовой абонемент в один из самых престижных фитнес-клубов столицы.

Меня он, кстати, тем и устроил, что был очень дорогим.

И располагался на самой окраине города.

И вовсе не потому, что хотелось пафоса и повсюду разрекламированного качества.

Просто, рассудил я, если дорогой, значит народу там будет не очень много. Не так стыдно пыхтеть поначалу.

Слишком тогда картинка в зеркале впечатлила.

Можно сказать — на всю жизнь.

А еще анекдот вспомнился дурацкий, про «зеркальную болезнь».

Это, типа, когда свой собственный йенг только в зеркале и видишь…

Так оно, кстати, и было.

В полном, так сказать, соответствии.

Тьфу…

Удивление жены стало безграничным, когда я стал ходить в этот клуб ни много ни мало пять-шесть раз в неделю.

Минимум три раза — в зал.

И минимум два — в бассейн.

Через пять месяцев, в ноябре, я весил уже девяносто два килограмма. Еще через два месяца — восемьдесят.

Еще через полгода на меня стали обращать внимание девушки у бассейна.

Пришлось полностью обновить гардероб.

Сорок лет мне теперь никто больше не давал, а незнакомые и малознакомые люди до сих пор убеждены, что мне чуть за тридцать.

В очередях в супермаркете старого дурака снова неожиданно стали называть «молодым человеком».

Честно говоря, первое время — шарахался…

3.

Вот тут-то она ко мне и подошла.

В тот самый момент, когда я, после очередного изнурительного занятия с персональным садистом-инструктором, увлеченно рассматривал себя в зеркало.

Появилась, знаете ли, в последнее время такая дурная привычка.

Раньше я от этих самых зеркал, как черт от ладана, шарахался. Разве что по утрам в ванной комнате на себя смотрел, когда брился.

Она ткнула длинным холеным пальцем в бок, презрительно выпятила нижнюю губу.

— А вот здесь, — говорит, — надо бы посерьезнее подкачать…

И пошла дальше спортивной летящей походкой полностью уверенной в себе и оттого слегка высокомерной деловой женщины.

Ни фига себе, думаю…

Но — оценил.

А как тут не оценишь?!

Длинные, стройные и мускулистые ноги.

Узкие бедра.

Плоский, загорелый живот с пирсинговой бисеринкой в районе пупка.

Маленькая, даже с виду твердая как камень грудь.

Правильные, чуть крупноватые черты лица с красивым большим ртом и холодными, безупречно очерченными зелеными глазами.

Недлинные, но густые, стянутые в трогательный пучок пушистые волосы натуральной, не крашеной блондинки.

Абсолютно прямая и в то же время гибкая спина.

Во всем облике — очаровательная смесь холодного высокомерия и романтического одиночества.

Поневоле залюбуешься…

— Кто такая?! — спрашиваю у своего персонального изверга.

— Да ходит тут, — жмет плечами. — Дашей зовут. К ней многие подкатывали…

— А ты? — усмехаюсь.

— И я, — вздыхает, и его горделиво-выпуклая мускулатура несколько обвисает.

— И как? — уже откровенно смеюсь над его кислой смазливой рожей.

Мщу, так сказать, за только что испытанные полтора часа непрерывных унижений на тренажерах и беговой дорожке.

Он у нас тут — известный бабник.