Книга Лисы и львы - Инна Шаргородская

Князю он сейчас почти сочувствовал, понимая его очень хорошо – не повезло бедняге, пустил в дом врага… Раскель даже братом назвал его про себя – «прости, мол, брат, и остынь», – оттого, наверное, что пребывал чуть ли не в эйфории. Нашлась Фиалка, и след Дурной Удачи горяч!

Наконец они сдались, оставили попытки выманить его из-под дивана. Князь, которого в действительности звали, как за это время выяснилось, Каролем, сказал в сердцах:

– Черт знает чем занимаемся вместо дела! – и предложил волшебной деве обсудить за чашкой кофе возможность побеседовать где-нибудь без «ушей».

– Вернемся в сад, – ответила ему Клементина. – Он защищен, и лучше места не найти, а гостей мы туда просто не пустим.

Зря она это сказала… потому что и дурак бы понял, что надо сделать, пока они будут готовить кофе. Знать бы только, где сад!..

Оставив на полу блюдце с колбасой, Клементина с Каролем вышли из комнаты. Но только Раскель пополз на волю, как под диван заглянула, заставив его притормозить, белая кошачья морда с желтыми глазами.

Бывшая старуха.

Вокруг которой сейчас сияло такое поле, что сразу стало ясно – ведьма. И наверняка пришла в этот дом не просто так…

Раскель зашипел.

Она ответила тем же, дав понять, что без боя его из-под дивана не выпустит.

«Схлест», похоже, закончился.

Раскель мысленно обругал противницу грязным словом.

«Сам такой», – тоже мысленно, но на удивление беззлобно отозвалась бывшая старуха. Бывшая во всех смыслах – кошачье тело ее оказалось молодым, да и поле искрилось отнюдь не старческой бодростью.

После секундной паузы она добавила: «Ага, значит, Кароль прав. Ты не кот. И что же тебе здесь надобно?»

«Твое какое дело?»

«Прямое», – нахально сказала ведьма.

«Ты кто?»

«Никто. Но не отстану, пока все про тебя не вызнаю».

«А если я собакой перекинусь и порву тебя на куски?»

«Попробуй!» – Кошка выпустила когти, полюбовалась ими и втянула обратно.

В сиянии ее поля промелькнули алые искры, и Раскель понял, что с такою ведьмовской силой может и не справиться.

«Чего ты хочешь?» – угрюмо спросил он.

«Так, самую малость», – весело сказала она. – «Не дать тебе навредить добрым людям».

«Слушать – еще не значит вредить. Самой-то не интересно, какие у них секреты?»

«Интересно. Но не настолько, чтобы позволить их знать тебе».

«А если я дам слово, что не обижу этих людей?»

«Твоему слову можно верить?»

«Солнцем клянусь», – нехотя сказал Раскель.

«А!» – возликовала вдруг ведьма, и желтые глаза ее полыхнули огнем. – «Так вот ты кто! Раскель, аркан!»

Он обмер.

То был удар под дых. Откуда эта тетка его знает… да кто она такая вообще?!

Меж тем из кухни долетел острый запах кофе. Что означало – вот-вот он будет готов, и Кароль с Клементиной отправятся в неведомый сад. Времени забраться туда заранее, считай, не осталось.

«Что ты ко мне пристала?» – взмолился Раскель. – «Чем еще тебе поклясться?»

«Ничем, дружочек. Все равно не поверю…»

* * *

Опомнилась Диона и взяла себя в руки достаточно быстро.

Справиться с шоком от внезапного превращения в кошку помогла своевременно явившаяся мысль о том, что положение ее вовсе не безнадежно. Кто бы ни наложил на нее эти чары – хоть Идали Хиббит, хоть какой угодно другой гений черной магии, – вернуться на явочную квартиру она всегда сумеет. А там уж ей помогут. И мастер Фарр, и прочие друзья-монтальватцы.

Следом она сообразила, что в нынешнем ее положении, возможно, имеется даже и огромный плюс.

Оставалось только диву даваться, почему никого из поисковой группы не осенила раньше эта мысль – самим стать кошками? Ведь вполне вероятно, что созданное согласно всем законам биологии кошачье тело будет наделено, помимо основных инстинктов, еще и тем самым уникальным чутьем на универсус…

Так что ей, скорей всего, крупно повезло на самом деле. И торопиться с возвращением человеческого облика не стоило. Куда полезней было изучить на практике возможности и преимущества кошачьего.

Решить бы еще как-то проблему с Раскелем…

Пререкаясь с ним, Диона, несмотря на свой уверенный тон, пребывала в растерянности. С одной стороны, ей не просто хотелось, а прямо-таки необходимо было услышать предстоящий разговор Кароля с Клементиной – о чем-то очень важном, судя по стараниям капитана принять меры предосторожности.

С другой стороны, требовалось не дать это сделать Раскелю – охотнику за универсусом. Который наверняка принял кошачий облик по своему желанию, а не принудительно, и, значит, волен был сбросить его в любой момент и помчаться на дальнейшие поиски – если в разговоре будет упомянуто направление. В то время как сама она скована чужими чарами, и первым делом ей придется поспешить к мастеру Фарру, чтобы избавиться от них. А у нее еще даже не было случая проверить силу и тяжесть этих чар. Сохранила ли она способность пользоваться своими природными возможностями, которые в теории должны превосходить любые магические, но на практике им порой уступают?…

Так как же быть? Подслушивать на пару с арканом или вместе с ним остаться в неведении?

Покуда она терзалась сомнениями, проблему разрешил сам Раскель. Он вдруг… исчез, оставив на своем месте в поддиванной щели наспех сляпанный фантом – черное призрачное пятно, лишь смутно смахивающее очертаниями на кота.

Увидев это, Диона скакнула на середину комнаты и завертела головой, высматривая, куда он делся. Нашла – на книжном шкафу, под прикрытием вазы с увядающим розовым букетом, – вздохнула с облегчением.

И поняла, что предпринимать какие-то шаги по проникновению в неведомый сад поздно для обоих – в гостиную уже входили с дымящимися чашками в руках Кароль и Клементина.

Сделать теперь можно было только одно. Проверить наконец, на что она осталась способна.

Белая кошка вспрыгнула на диван. Сонно щурясь, проводила взглядом людей, вышедших из гостиной через другую, малоприметную дверь, откуда пахнуло землей, влагой и цветочными ароматами.

Дверь эту Кароль, пропустив вперед Клементину, тщательно за собой закрыл.

Не заметив легкого, бесшумного движения над головой, слюдяного росчерка в воздухе, промелька полупрозрачных крыл…

Муха?

Диона метнула взгляд на шкаф. Но Раскель оказался на месте – за вазой горели два злых зеленых огонька.

Что ж, значит, и вправду муха. Диона мысленно показала аркану язык. Затем устроилась поудобнее, закрыла глаза и попыталась расширить привычным образом сознание, захватывая окружающее пространство.