Книга Университет Междумирья 2. Признайся, если сможешь - Пальмира Керлис

– Смените мне куратора!

– Лёнушка! – радушно улыбнулся он и отложил свитки. – Рад видеть. Извини, не очень понял, чего ты хочешь…

– Другую встречающую.

– Хм, – Лукаш не обнадеживающе нахмурился. – Не положено и не практикуется. Кто встретил – тот и куратор. Испокон веков заведено, традиция.

– Неужели ни одного случая замены не было? – засомневалась я. – Чтобы кому-то нового назначили.

– Был… – последовал тяжкий вздох. – Но я говорил тому старшекурснику, что запивать мои блинчики настойкой сытости – плохая идея.

– То есть вы мне предлагаете Марису отравить?!

Он поперхнулся, замотал головой и зачем-то отодвинул на край стола кружку с чем-то зеленым и непонятным.

– Милая, не горячись. Сейчас разберемся и решим твою проблему.

Слава богу! Лукаш сосредоточился на артефакте для ментальной связи, я откинулась на спинку кресла, перевела дыхание. Чертова Марисина коробка оттопыривала карман нового пиджака. Осторожно подцепив ее двумя пальцами, я швырнула подарочек в мусорную корзину рядом со столом. Не хочу знать, что там под крышкой! Все.

– Буквально пару минут подождем, – отмер Лукаш, закончив сеанс ментальной связи. – Расскажи пока, как дела, как тест?

– Ужасно, – буркнула я, кивком указав на свою форму. – Закинуло в стан врага.

– Ну что ты, не все предсказатели плохие люди, – протестующе замотал он бородой. – Как ректор, я всячески против обобщений и притеснений. Да, несколько негодяев из их Союза почти загубили мое гениальное открытие. Но однажды я чуть не женился на предсказательнице! Она была хороша, весьма…

– Я бы предпочла попасть на ваш факультет. Хотелось бы демонологию изучать.

– А также кровавые обряды, смертельные проклятия и то, как не убиться случайно ритуальным кинжалом, – добавил Лукаш, и меня невольно передернуло. – Во-о-от. По тесту каждый попадает туда, где ему место. Прорицание – неотъемлемая часть магии, то, что непросвещенные любят называть удачей. Воля случая важна. Например, со встречающей…

– Нет-нет, – поняла я, к чему он клонит, – это была неудача, полнейший крах.

Дверь кабинета распахнулась – резко и громко, будто с ноги. Я выпрямилась в кресле и обернулась. Порог перешагнула… Мариса. В желудке похолодело, Лукаш приветливо махнул рукой как ни в чем не бывало. Так это ее мы ждали? Ей «звонил», предатель?!

– Марисонька, присаживайся, – кивнул он на второе кресло. – Давайте разбираться, почему твоя подопечная хочет замены куратора.

Марисонька прожгла меня столь яростным взглядом, что стало жарко. Прошла к креслу и села, закинув ногу на ногу. Слишком близко ко мне это второе кресло стоит. Могли бы и отодвинуть… скажем, на улицу!

– Итак, – Лукаш одарил меня ласковой улыбкой, будто не сдал сейчас коварно с потрохами, – почему ты другую встречающую просишь? Неужто эта плохо справляется со своими обязанностями?

Мариса сжала губы в тонкую полоску. И что я скажу?.. Куратор из нее действительно скверный, но ведь вовсе не в этом причина.

– Не сложилось у нас, – выдавила я. – Общение удовольствия не приносит. Наоборот. Нервно и неприятно. Это обоюдно.

Она возражать не стала, Лукаш задумчиво почесал бороду. Я опустила глаза и судорожно сглотнула. В мусорной корзине, поверх клочков бумаг, валялась смятая с боков подарочная коробка. Еще и выделялась оттопыренным бантом. В кабинете повисла пауза, я поерзала в кресле, делая вид, что усаживаюсь поудобнее, и задвинула ногой корзину подальше за стол.

– Боюсь, перечисленного тобою недостаточно, – огорошил ректор, – чтобы нарушать многовековую традицию. О… – Он не по возрасту ловко свесился с кресла и щелкнул пальцами. На стол с шуршанием шлепнулась коробка. Прямиком из мусорки. – Лёнушка, гляди, что ты обронила, аккуратнее надо.

Да чтоб его! Я по-идиотски улыбнулась, в глазах Марисы полыхнуло пламя.

– Эта новая форма, придуманная моей бывшей женой, такая неудобная, – посетовал Лукаш, – мне пачка жалоб от студенток пришла.

– Точно, – буркнула я, – весь день роняю… всякое.

– Ага, с треском, – едко вставила дарительница, – аж карман порвался.

Я стиснула зубы. Перекошенная коробка издевательски топорщилась бантом со стола. А внутри таилась какая-то гадость от Марисы, замаскированная под подарок. Самое время распаковать, пусть Лукаш полюбуется.

– Встречающая подарила, – похвасталась я, – еще не смотрела, что там.

Пальцы потянулись к коробке, подцепили и сдернули крышку. Наружу вырвалось приторно-сладкое розовое облачко, в воздухе запестрели блестки. В коробке, под милейшим букетиком фиалок, лежала позолоченная брошка в форме сердечка и карточка: «Эмблема почетного гостя сообщества». Мелким шрифтом шла расшифровка: «Дает право посещать наши любые мероприятия». Далее прилагались подписи всех девушек из их Барби-домика. Что это, зачем?!

– Э-э-э… – вырвалось вместо желанной обличающей речи.

Мариса расплылась в издевательской улыбке. Ну ясно. Планировала шоу для любопытных студентов под названием: «Мне все равно, с кем развлекается мой бывший»!

– Я не понимаю, с чего менять куратора, – вздохнул Лукаш. – Какие для этого причины?

– Личные, – процедила я.

– А… – Он открыл рот, медленно моргнул и захлопнул. – По-о-онял.

Мариса мрачно качнула головой, я нахлобучила крышку обратно на коробку и откинулась на спинку кресла.

– Знаете, девочки, – Лукаш положил ладонь на сердце, – жизнь штука непредсказуемая и забавная. Нэллочка, моя тогда еще не бывшая жена, ужасно невзлюбила мою будущую жену Ташеньку. Особенно при первой встрече. Крики, вопли, клочки волос… А потом ничего, сладилось, они вместе по магазинам гуляли, чай пили, пыльцой фейской обсыпались. У Нэллочки даже наша с Ташенькой магография дома до сих пор висит.

Видела я ту магографию! Лукаш и рыжая девица, застуканные в постели. В рамочке, как трофей, что помог Нэлле отсудить апартаменты мужа в Башне Пика.

– Уважаемый ректор Янов, – вставила Мариса, – вообще-то они на вашей следующей свадьбе подружились.

– Да, – нехотя признал Лукаш. – Но все равно!

Намекает, что мы… подружимся, когда Кеннет другую девицу найдет?! Да я сейчас тут все…

– Смените. Мне. Куратора, – отчеканила я и повернулась к Марисе: – Может, хватит? Играть на публику, делать вид, что тебе нормально? Ты же меня на дух не переносишь! Паршивая штука эта твоя популярность, если ради нее надо столько мучиться.

– Ты о себе слишком высокого мнения. – Ее пальцы опасно сплелись то ли в замок, то ли в пасс вышвыривания в окно. – Через месяц-другой Кеннету надоест.

Ну наконец-то прорвало! Ревнует. Так и думала!..

– Надоест что? – прищурилась я.