Книга Заложница чужих желаний - Тальяна Орлова

Вздрогнула, когда он встал. Медленно обошел меня, остановился за спиной и немного наклонился. Я вся сжалась от тихого голоса:

– Сядь на журнальный столик, раздвинь ноги.

Быть может, это даже было к лучшему. От волнения я едва стояла. Но поза, которую он заставил меня принять, смутила еще сильнее наготы: руки сцеплены в кулаки за спиной, колени разведены. И он смотрит – смотрит везде, подчеркивая свое внимание. И вновь возвращает взгляд на мое лицо, как если бы ему было очень интересно уловить какие-то эмоции. Именно потому я и смотрю в пол.

– Чуть шире колени, Юль, посмотри на меня, я об этом уже предупреждал, – он говорит так спокойно, будто просит передать ему за столом солонку.

Я была вынуждена поднять лицо и затуманенным от неприятного волнения взглядом уставиться на его губы. Почему-то до сих пор казалось, что он улыбается – я удивилась, осознав, что это не так. И вопрос меня обескуражил:

– Тебя возбуждает, когда я на тебя смотрю? – он не дождался ответа и надавил: – Я с кем говорю?

– Нет, – я ответила честно. – Мне страшно и стыдно.

Он вдруг сел на пол и положил горячие ладони мне на колени. Теперь он смотрел снизу, а взгляд стал еще пристальнее.

– Чего ты боишься?

Я чуть повела плечом, и так ведь все понятно – чего, точнее кого тут вообще бояться можно. Уголки его губ дрогнули, но улыбка так и не последовала.

– Меня? – он озвучил очевидное. – Или неизвестности? Если я буду говорить все, что хочу с тобой делать, то тебе будет комфортнее?

Меня раздражало все – от его слов и ситуации до жуткой позы, когда он сидит одетым между моих голых ног. Но я хорошо понимала, что раздражению тут не место – ничему не поможет, потому ответила как можно спокойнее:

– Не знаю. То есть про стыд вы не услышали?

– Услышал, – он все-таки улыбнулся. – Но мне нравится твоя стыдливость, потому пока убираем только страх.

– Сергей Андреевич… – я попыталась сжаться, но тут же ощутила, как он надавил на мои колени, не позволив их сдвинуть.

– Да, кстати об этом, – он перебил небрежно. – Когда мы не наедине, то зови меня по имени и на ты.

– Не хочу, – вырвалось само.

Он усмехнулся:

– Как знаешь. А вот когда мы вдвоем, то здесь правило другое. Я бы предпочел «господин», «мастер», кхм, «хозяин»…

Должно быть, мои глаза округлились, поскольку он рассмеялся.

– Или оставим отчество.

– Уж лучше отчество, – выдохнула я.

– Ладно. Потом вернемся к этому вопросу. Тогда наедине не забывайся. Эта граница между нами мне очень нравится.

Если бы у меня хватило сил, я бы рассмеялась ему в лицо. Но не удалось даже улыбку выдавить. Граница ему нравится! Как будто во всем остальном не он тут диктует условия.

Он чуть приподнялся, я подумала, что собирается поцеловать. Но он просто замер.

– Еще. Это очень важно. Я буду говорить, чего хочу. Но и ты говори, чего хочешь, когда я спрашиваю. Так вот, чего ты хочешь, Юля? Некоторые вопросы лучше обсудить на берегу.

Я растерялась. Кажется, он прекрасно осознавал, насколько мне неуютно: стыдно, страшно, а хотеть я могу только одного – оказаться подальше от него. Одетой. Или вообще никогда не знать Криса, или пусть бы его в тот вечер убили. Вот, точно! Я так и не придумала, как это сформулировать. Сергей Андреевич подождал, не отрывая взгляда от моих глаз, затем улыбнулся:

– Ладно, скажешь в следующий раз, когда спрошу. А если и тогда не будешь знать, то придется мне решать за нас обоих. Пока у меня осталась только две просьбы: противозачаточные таблетки, сама посоветуйся с врачом, и полная эпиляция внизу. Я оплачу салон. Хочу, чтобы там ты была гладкой.

Я и сама почувствовала, как покраснела, а уж его это зрелище окончательно развеселило. Он как-то быстро, смазанно чмокнул меня чуть выше колена, со смехом встал и отошел.

– Теперь к тому, зачем мы тут собрались. Белье. Возьми в пакетах, примеряй и показывай, мне будет проще определиться, что покупать в дальнейшем.

Как бы то ни было, но я каким-то образом справлялась. Несколько комплектов нижнего белья, которые я даже не рассматривала. Надевала, поворачивалась к нему, потом так же молча снимала. И после последнего он кивнул и направился к кухне:

– Все, это оставь на себе и одевайся. Пойдем по кофейку двинем, да я тебя отвезу. У меня сегодня еще дела.

Мягко говоря, я застыла в изумлении. Это все? Все мучения на сегодня? Он даже не собирался заниматься со мной сексом? Я настолько удивилась, что даже для радости места не осталось. Зато кофе пила с большим удовольствием, вдруг выдохнув все накопившееся напряжение.

– Да ладно, – он отвлек меня от собственных мыслей. – Мы даже улыбаться начали?

В одежде я чувствовала себя куда увереннее, потому и парировать смогла:

– Это ведь не странно, Сергей Андреевич, что меня радует скорое возвращение домой?

Он пожал плечами:

– Нет, не странно. Ты пока очень зажатая, тебя буквально все вгоняет в ступор. Так что улыбайся, а в следующий раз я планирую более… проникновенную встречу. Надеюсь, ты не сильно разочарована? Потому что я сильно, на самом деле. Терпеть не могу откладывать тебя на послезавтра, но приходится это делать и уже не в первый раз.

– О, не беспокойтесь, я совсем не разочарована!

– Осторожнее, Юль, чем голоднее я буду, тем меньше от тебя останется.

Издевается и выводит из себя, но не угрожает – я каким-то образом начала улавливать его неоднозначный юмор.

Когда уже подъехали к подъезду, он наклонился ко мне и едва коснулся губами щеки. Вложил в мои пальцы кредитку.

– На мелкие расходы и салон. Во вторник переночуешь у меня, я освобожу вечер.

– Но… мне в институт утром.

– Отвезу я тебя в твой институт. Иди уже, пока не передумал.

Я вечером долго осмысливала это дикое «свидание». Он потратил на меня довольно много времени, но так и не потащил в кровать. Отговорился делами, но ведь я понимаю – захотел бы, успел бы несколько раз, вместо разглядываний и примерок. А потом дошла суть: встреча важна в том плане, что он обрисовал границы нашего дальнейшего общения. Как все примерно будет происходить, и кто всегда будет главным. И оставил меня в оцепенении, чтобы я до вторника привыкала к этой мысли. Сергей Андреевич не просто ломает меня, он маринует – заставляет перевариваться в собственных же эмоциях. Игра эта может затянуться надолго, раз он показательно не спешит. А я еще и подгоняю своим смущением его азарт… Как научиться перестать волноваться? Как перестать выглядеть невинной девчонкой, которую можно довести до краски без особого напряжения?

Глава 11

В институте Наташка поглядывала на меня внимательно, но допросы при свидетелях не устраивала. Она и не названивала, не тревожила меня своим любопытством. Быть может, просто переживала, а лезть в душу не собиралась. Маринка же запросто съела кусок «про случайного богатого ухажера» и открыто смеялась над моими мучениями – мол, что там мучиться, когда судьба такие подарки подкидывает? Так или иначе, но институт тоже перестал быть местом морального отдыха. У меня вообще таких мест не осталось.