Книга Два идиота - Алёна Снатёнкова

- Оу, режим начальницы? – скалится засранец, трубочку изо рта не выпуская. – Я только сейчас понял, насколько сильно люблю ролевые игры. Очки есть? Ты мне жуть как напоминаешь мою любимую училку из фантазий. Спроси у меня, сколько будет два плюс два?

- Ты совсем придур…

- Пять. Неправильно? Ну и ладно, я гуманитарий. Но теперь тебе надо меня наказать.

- Зачем? Природа за меня с этим отлично справилась, – шиплю на него, вдавливая каблук в дорогой ботинок. – Еще раз вытворишь такое, и можешь попрощаться с половой жизнью. Клянусь, Гуляев, с корнями вырву все, что болтается. А теперь, друг мой, расскажи-ка мне, чего у тебя физиономия такая довольная?

Он что-то скрывает. Папа ясным языком сказал, что за нами будут присматривать. Не будет Евсейка таким расслабленным, если его в любой момент могут с потрохами сдать.

- О-о чем ты? – пищит он. Оно и понятно. Почему бы и не попищать, когда кто-то грозится отдавить ему палец. – Соня, я парень нежный. Вот всякие твои штучки с болью не люблю. Давай без этого начнем, и я перетяну тебя на светлую сторону без плеток и каблуков?

- Я тебя сейчас чулками задушу. Колись, что ты придумал, чтобы отвертеться от работы? Гуляев, и не ври мне. Говорят, без пальца на ноге ходить сложно. А тебе, как главному ходоку этого города, так тем более.

- Ты в чулках? – открывает рот и наклоняется, заглядывая под юбку. – Ох, где мои манеры? София, шикарный вид.

- Охренел? – давлю ногой еще сильнее, но он с легкостью поднимает меня и снимает со своей ноги.

- Есть немного.

Гуляев веселой походкой двигается к лестнице на второй этаж и, не смотря на меня, перепрыгивая через ступеньки, скрывается с поля зрения.  Не, если он подумал, что я отстану, то он ошибается.

Громко фыркаю, проклиная каблуки, и иду следом на поиски гада. Он улыбается, когда видит меня, и разваливается на кожаном диване словно у себя дома.

- Ладно, Никольская, дядя Евсейчик сегодня добрый. Тащи свою попку сюда и падай рядом. Отметим, так сказать, наше новоселье.

Почему мне кажется, что это какая-то подстава?

- Что ты задумал?

- Кроме как того, чтобы подольше поглазеть на твои ноги? Ничего. Грешно о людях думать плохо, Сонечка. Я когда-нибудь доставлял тебе неприятности?

- Серьезно? Постоянно.

- Ты, как всегда, преувеличиваешь. Так, шалости для морального удовлетворения.

Задираю нос, почти потолок царапая, и все-таки иду к парню. В самом деле, не за барную же стойку становиться, когда этот лоботряс под прожекторами загорает.

- Я знаю, кто наш надзиратель.

Эй, ну я так не играю. Неинтересно же. Зачем обламывать человека, который на пытки настроился? Кто так делает-то?

- Не удивил. Кто-кто, но ты свою задницу со всех сторон прикроешь. Молодец. Хороший мальчик.

А чего помрачнел? Похвалы хотел? В следующий раз косточку ему принесу. Пусть грызет.

- Но договаривался я только за себя. Про тебя ни слова, Никольская. Поэтому с завтрашнего дня ты по щелчку пальцев должна будешь нести мне латте. О, кофе без сисек - не кофе. Поэтому дома можешь приносить голой.

Ни ума, как говорится, ни фантазии.

- Давно я с твоим папой не болтала. Как дела у него? Наверно, ему будет интересно, насколько жаден человек, которому он доверил слежку за своим сыном. Или ты угрозами заставил его молчать? Шантаж? В любом случае твоя контора закроется, а грязные тарелки будут сыпаться со всех сторон.

- Моя доброта меня погубит, – Евсей разочарованно качает головой, понимая, как просчитался.

- Твой длинный язык тебя погубит. Причем скоро. – Сажусь с ним рядом, протягивая руку к листовке с меню. – Ты платишь, Буратино.

Это самый легкий раскол в моей жизни. Серьезно, даже отпраздновать захотелось Гуляевскую тупость. Это ж надо, а. Я бы никогда не раскололась. Особенно скрывая такую информацию, которая может насолить противнику.

- Здравствуй, лучшая жизнь! - кричали мы, беря в руки очередные шоты. Тело рвалось на танцпол, и в какой-то момент я уже не могла сдерживать себя. Спускалась вниз, оставив Гуляева с какими-то парнями, зная, что он будет смотреть. Раскачивая бедрами, двигалась и спиной чувствовала на себе его взгляд. Предсказуемый, как пробка. Но текила уже мешала мне думать, поэтому я и повернула голову.

Хотите, расскажу секрет, как протрезветь за одну секунду? Представьте, что вы надеетесь увидеть парня, который слюну пускает, глядя на вас, а видите своих родителей, стоящих возле выхода.

Моментальная трезвость и ясность ума обеспечена.

Встреча, мама?

Хреново осознавать, что даже она не удосужилась предупредить об этом визите кровиночку родную. Еще хреновее - стоять перед выбором: сообщать ли Евсею о приходе гостей или же обскакать его на повороте, заслужив дополнительные очки?

Блин, почему мне именно сейчас вспомнилось, как на Новый год он съедал все мои конфетки?

Глава 18

Никольская – стерва.

Поправочка, стерва с идеальной, мать её, задницей.

Еще утром я готов был своими руками построить бункер и силой затащить в него самоуверенную засранку, возомнившую из себя чертову ледяную скульптуру в форме среднего пальца. Она таяла, а потом будто включила режим заморозки и устроила мне полярный день.

Стерва, я ж говорю.

За мою героическую сдержанность я даже вшивую грамоту не получил. Кое-как взял себя в руки и старался не думать о её ногах, между которых я так удобно устроился. А итог? Меня в поле послали снег совком грести.

И что получается? Она вывела бедного Евсейку, заставила целый день думать о ней, мечтая о шалостях возмездия, а потом появилась передо мной в охренительно короткой юбке и предложила себя напоить.

Че-го?

Эй, нельзя портить мои гениальные планы. Не, так-то я не жалуюсь, споить Никольскую -  событие счастливое, как пришествие Иисуса на землю. Но… Всегда есть это чертово но.

Я как бы уже родителей пригласил посмотреть на первый рабочий день любимого отпрыска.

И вот теперь мне проще мордой стену пододвинуть, чем выпереть отца из клуба и продолжить начатое веселье с Никольской, которая, кажется, уже заметила приход неожиданных гостей.

Со второго этажа я вижу, как напряглись её плечи, а пальцы сжались в кулак. Она стоит, делая вид, что танцует, а на самом деле нервно прикусывает губы, будто мысленно сканворд разгадывает. Десятое слово по вертикали из пяти букв: кто такой Евсей Гуляев? Первая буква «М», вторая «У», последняя «К».

- Давай же, Никольская. Беги к лестнице и расскажи мне свежие новости, – вслух говорю сам себе, продолжая наблюдать за девчонкой. Наверняка она и не догадывается, откуда предки здесь появились, но разве текила людей не сближает? Уж после трех стаканов она должна мне доверять как брату родному. С условием, что я, гаденыш такой, не пил.