Книга Ведьма Ильзе - Терри Брукс

— Что, не понятно? — Руэ уже начала подгонять их, подступив к ним и тыча пальцем в бумагу. — Армия не может позволить себе, чтобы лучший летчик сидел в тюрьме, когда идут бои. Даже если какой–то офицер Федерации думает иначе. Ну! Давайте сюда мое оружие! Хватит уже таращиться на приказ! В чем дело, читать, что ли, не умеете?

Руэ гневно посмотрела на часовых. Ни тот ни другой не говорили ни слова.

— Мне что, начальника снова разбудить? Он и в первый раз был не доволен.

— Ладно, ладно, — торопливо проговорил первый часовой, отдавая ей бумагу.

Он вернул ей ножи, рапиру и пращу и скорее выпроводил брата с сестрой из тюрьмы. Несколько десятков шагов они прошли молча, наконец Альт Мер произнес:

— Не могу поверить.

Руэ пожала плечами:

— Они не умеют читать. Да хотя бы и умели. Никто не разберет то, что я написала. Когда их будут допрашивать, они станут утверждать, что у меня был приказ, подписанный начальником. А кто скажет, что у меня его не было? Это армия, брат. Солдаты никогда не признаются в том, отчего у них могут быть неприятности. Несколько дней посуетятся, а потом решат, что и хорошо, что нас здесь больше нет.

Альт Мер потер запястья, восстанавливая кровообращение, затем посмотрел на безоблачное небо:

— Три года в этой дыре. Какие бы деньги ни были, это слишком долго. — Он устало вздохнул и махнул рукой. — Жаль оставлять «Черный Моклипс». Очень жаль.

Руэ кивнула:

— Понимаю. Я думала забрать этот корабль. Но угнать его трудно. Очень много народу его охраняет.

— Мы добудем себе другой корабль, — заявил он, отбросив грустные мысли и зашагав бодрее. — В другом месте.

Они вышли за южную границу лагеря, туда, где, перейдя через перевал в гряде, можно было спуститься с плоскогорья и пройти к городу Дечтере и к западным степям. Как только они пересекут реку Раппахалладрон и перейдут лежащие за ней равнины, они дома.

В лощине их ждал Ферл Хокен с десятком других скитальцев, лошадьми и продовольствием.

— Хокен! — крикнул ему Альт Мер и помахал рукой, потом оглянулся и посмотрел на теряющиеся вдали очертания лагеря. — Иногда тут бывало весело. Не так весело, как будет там, куда мы направляемся, но иногда бывало.

Руэ Меридиан криво ухмыльнулась:

— Мой брат — неисправимый оптимист. — Она отвела с лица пряди волос. — Будем надеяться, что на этот раз ты окажешься прав.

Десять минут спустя они, оставив армию Федерации позади, уже направлялись на запад, к Синему Разделу.

Глава 6

Как только начало светать, друид по прозвищу Странник тихо вышел из комнаты, выделенной ему в летнем дворце прошлым вечером, когда он сюда прибыл. Арборлон еще спал, бодрствовала только ночная стража и те, чья работа требовала раннего пробуждения. Высокий, худой и мрачный, в черном одеянии, с бородой и длинными волосами, друид бесшумно вышел с территории дворца и по улицам и переулкам города прошел к кромке утеса Каролан. Странник заметил, что за ним следом идет гвардеец, какой–то эльф–охотник, по всей вероятности приставленный к нему королем. Аллардон Элессдил не любит рисковать, так что слежки надо было ожидать.

На краю обрыва, там, где с Каролана открывался вид на широко простирающиеся леса Западной Земли и откуда был виден на юге Скалистый Отрог, а на севере — горы Кенсроу, друид остановился. Первые лучи солнца осветили верхушки деревьев за его спиной, но всю землю на западе все еще окутывала ночь. В долине Сарандон небольшие озера и речушки, текущие среди полей и ферм, уже поблескивали в первых лучах солнца. А дальше холодно сверкали воды озера Иннисбор, над которым висела слоистая дымка. Где–то там, совсем далеко, раскинулся широкий Синий Раздел, и туда, в конечном счете, лежит путь друида.

Друид смотрел на раскинувшуюся перед ним землю, медленно, внимательно разглядывал ее, любуясь ее красками и формами. Он думал об истории этого города. О том, как во времена Эвентина Элессдила этот город боролся с демонами, прорвавшимися сквозь Запрет, когда Элькрис начала терять свои силы. О том, как этот город переселился из Западной Земли на Морроуиндл. О том, как он вернулся в Четыре Земли благодаря Рен Элессдил и где ему пришлось выдержать нападение Порождений Тени. И всегда эльфы и друиды были союзниками. Их связывало общее желание видеть свои земли и свои народы свободными.

«И что, — думал он мрачно, — стало с этим союзом?»

Внизу под утесом бурлила река Поющий Родник, которую наполнили талые воды с гор и весенние дожди. Друид слушал далекий умиротворяющий рокот этой полноводной реки. Он неподвижно стоял среди тишины и не хотел ее нарушать. Странно было снова оказаться здесь, но он чувствовал, что так и надо. Он больше двадцати лет не появлялся в Арборлоне. И он не думал, что явится сюда, пока жив Аллардон Элессдил. Во время его последнего визита в их отношениях с королем произошел разрыв, который, казалось, ничто не сможет преодолеть. Но вот он здесь, и разрыв, считавшийся непреодолимым, оказался, можно сказать, несущественным.

Друид отвернулся, продолжая размышлять. Он приехал к эльфийскому королю в Арборлон от отчаяния. Все его попытки договориться с народами о том, чтобы они послали своих представителей учиться друидскому знанию в Паранор, ни к чему не привели. С тех пор он жил в Параноре один и вел летопись Четырех Земель. Больше ему нечего было делать. Он очень переживал. Ему был навязан его жизненный путь, но изменить он ничего не мог. Не по своему желанию он стал друидом. Его завербовала тень Алланона, так как ордена тогда уже не существовало, а для того, чтобы народы выжили, нужен был хотя бы один друид. Миссию, которую сотни лет назад умирающий Алланон возложил на его предка Брин Омсворд, Странник принял не потому, что этого хотел, а потому, что только он мог исполнить ее. Поступил он так из чувства ответственности. И еще потому, что надеялся изменить стиль работы друидов и всеобщее мнение о них. Он хотел устроить так, чтобы тайны изучались всеми вместе, чтобы в орден вошли представители всех народов Четырех Земель и чтобы орден способствовал развитию цивилизации.

Странник покачал головой. Как он был глуп и наивен! Различия между государствами и народами так велики, что никакая организация, не говоря уже об одном человеке, их не преодолеет. Его предшественники это понимали и действовали соответствующим образом. Вначале воздействуй силой, а потом уже доводами разума. Сила внушает уважение, а только имея уважение, можно прибегнуть к доводам разума. У него же нет ни силы, ни доводов. Он — изгой, одиночка и, по мнению почти всех, пережиток ушедшего времени. Со времен Алланона в Четырех Землях не было друидов. Они жили слишком давно — так давно, что никто точно не помнит, какими они были. Так давно, что никому уже не могут внушить уважение. И не смогут послужить катализатором для изменений в мире, который изменяется медленно, неохотно, по капле.

Странник вздохнул, стараясь прогнать дурные воспоминания. Все это в прошлом. И теперь, наверное, об этом прошлом можно забыть. Быть может, теперь ему дали, сами не желая, ключ к совершению того, что так долго ему не позволяли сделать.