Книга Люций: Безупречный клинок - Йен Сент-Мартин

Кларион развернулась, её золотистые глаза кинули ответный косой взгляд.

— О чем?

Люций склонился над столом, костяшками пальцев он упирался в полированный металл, стеклянный расфокусированный взгляд уставился на пляшущие полоски жесткого света. Губы медленно зашевелились и он неразборчиво забормотал, почти зашептал. Никто из команды мостика, занятой своими делами, не слышал его. Никто, кроме Кларион.

Она подалась вперед на своем троне, прислушиваясь к Вечному. Неуклюжая фигура в мантии, чье лицо наполовину скрывала тень, оставалась неподвижной. Её по-прежнему избегали. Девочка наблюдала за предводителем, пока его слова не уплыли, а взгляд снова не сфокусировался. Люций выпрямился, словно очнувшись ото сна и коснулся рукой лица, смахивая струйку крови, текущей из носу. Он посмотрел на Кларион сверху вниз, в её сияющие глаза, смотрящие на него подобно магосу, изучающему распятый лабораторный образец, не скрывая восхищения.

Предупредительный сигнал настойчиво вибрировал на пульте одной из сенсорных ям, передавая серию сообщений, которые с машинной точностью отображались по бегущим строкам всех уровней мостика. Палубный офицер приблизился к трону Кларион и остановился, сохраняя уважительную дистанцию. Он отвел взгляд.

— Докладывай, — Кларион не сводила глаз с Люция.

— Госпожа, — офицер прокашлялся, невольно разглаживая свой выцветший мундир, — мы получили сообщение о том, что один из воздушных шлюзов в носу корабля открыт.

Кларион вслед за Люцием перевела взгляд на палубного офицера, пристально разглядывая его.

— Нас берут на абордаж?

— Нет, госпожа, — ответил тот, не сумев скрыть беспокойства, — шлюз открыли изнутри.

Заброшенный коридор.

Он находился сразу за бронированным наконечником копья носа корабля, далеко от роскошного диссонанса верхних палуб, где рыскали легионеры, что означало одно: только старшим членам экипажа и аварийно-восстановительным бригадам приходилось ходить по его тёмному и пустому пространству. Ощущение болезненного холода из–за близкого расположения к внешней обшивке гарантировало, что мало кто вообще захочет передвигаться по этому коридору. Лишь тусклый свет исходил от пульсирования панелей янтарных люменов, но их слабое свечение не могло пробиться сквозь вечные сумерки.

Стены сотрясались от громкого металлического звона керамита, бьющегося о железо, подобно колоколу, падающему с церковной колокольни. Шум пронесся по коридору туда и обратно резким эхом, прежде чем истечь кровью и затихнуть. Следом за ним послышался звук следующего падения, а потом еще одного. И еще одного.

Щелчки тугих застежек и хлопки отсоединяемых муфт вплетались в погребальный звон, пока воин снимал свои доспехи, бросая на их на палубу. Незаменимые части искусно изготовленной брони, выкованной на Марсе во времена, ныне слывущие мифами, и последствии перекованной в купели безумия Ока Ужаса, оставили вмятины на стальной сетчатой палубе, выскальзывая с глухим стуком из его пальцем. Иглы интерфейса неподвижно держались в течении пары долгих секунд, прежде чем вырваться, открывая его сырую и кровоточащую плоть ледяному воздуху. Но этого он не чувствовал.

Воин снял покрытый фиолетовым и золотым лаком заостренный налокотник с левой руки. Доспехи выковали настолько искусно, что даже одна их составляющая стоила больше десятины некоторых имперских миров. Он не опускал взгляда, пока отбрасывал доспехи за спину.

Рука потянулась к стене, поглаживая рифленую поверхность когтистой перчаткой. Когда когти медленно прошлись по металлу, раздался скрежет, но он не обратил внимания на звук и продолжил разрывать железо с небрежным безразличием.

После трех сухих и шипящих щелчков открывающихся замков, латная рукавица с когтями упала вниз и присоединилась к груде бесценного мусора.

Сняв перчатку поддоспешника, воин зашагал к концу коридора. Он шел без какого–либо боевого снаряжения, если не считать когтистых сабатонов, поножей на его ногах и копья, которое он крепко сжимал в руке. Копье являлось реликвией среди реликвий, символом вожака воинского культа, который он возглавлял. Культ, который был уничтожен.

Рипакс разорен. Из почти двух дюжин рапторов осталось только шестеро. Последняя битва против XII легиона забрала незаменимых хищников, вместе с которыми воин веками сражался среди звезд. Он мог принять эти смерти, хоть они и уязвили его. Но то, что демонический мир украл у него братьев — нет. Половина из них пала во время бегства с поля битвы. Их поглотила бурлящая земля внизу или они сгорели в пылающих небесах наверху.

Воин больше не ощущал прикосновения божественного. Бог, которому молился он и его культ накануне каждого кровопролития, бог, которого они почитали, порождая восхитительную боль своими клинками и когтями в атаках лихорадочной битвы в знак службы, отвернулся от них. Оцепенение и беспокойство выплеснулись в пустоту из–за его отсутствия, сделав рапторов бесцельными и безэмоциональными даже на поле битвы. Гибель стольких из Рипакс в пасти мира, который породил сам варп, было тем знаком, которого хватило воину, чтобы понять, что они покинуты богом.

Рипакс совершил что–то, чем Тёмный Принц был недоволен и поэтому отверг их. Чтобы спасти тех немногих, кто остался, вожак обратился к старым обычаям.

Воин не слышал вой предупреждающих сирен, когда внутренний шлюз открылся и створки откатились в сторону на старых рельсах. Он вошел в безвоздушный строительный лифт, ведущий к обшивке корабля, не ощущая жалящего укуса вакуума. Он не почувствовал, как кровь застывает в жилах.

Грехи Виспиртило и его культа стерли подобные ощущения. Он крепче сжал копье, по мере того, как лифт поднимался, приближая его к буре наверху. Он залатает эту трещину, возникшую из–за их проступков. Он вернет благосклонность самого молодого бога.

Даже если цена, которую он заплатит — хищные хоры Нерожденных, пожирающих душу.

I.IX

К тому времени, как Люций добрался до шлюза, он убил троих сервиторов и пять смертных членов экипажа. Почти все смерти Вечный, бегущий по осевому коридору, пересекающему верхние палубы «Диадемы», проигнорировал. Всего на мгновение он встретился взглядом с избитым кричащим человеком, который стоял в проходе под главными сенсориумными башнями. Он заметил паническое безумие смертного, когда тот осознал, что преградил путь. Вечный ощутил, как до отвращения хрупкая грудная клетка обернулась вокруг наруча и разорвалась. После этого Люций отбросил человека в сторону и тот грохнулся неуклюжей бескостной грудой на пол.

Еще двое приняли смерть от его ударов, поскольку не смогли достаточно быстро скрыться с дороги, тем самым лишив себя всяких шансов на дальнейшее выживание.

Какая–то женщина закричала, когда хлыст обернулся вокруг её ног. Сервитор, не обращая никакого внимания на происходящее, зловеще молчал, когда главарь линчевал его, расчищая свой путь.