Книга Янтарь на снегу - Оксана Глинина

— Ох ты ж… — раздалось над головой. — Совсем нет привычки ездить верхом!

— Ага, — подтвердил еще один голос. — При дворе с этой гонкой за троном с Высшими Домами ее будет мутить каждый день.

Как будто я туда рвалась, к этому двору, делать больше нечего! Интересно, это нынче в моде — говорить о человеке в третьем лице прямо в его присутствии? Странные нравы пошли.

— Зря Браггитас вытащил ее из этого захолустья. — По-видимому, говорившие ошибочно решили, что я труп, а может, думали, что я глуховата. Но тут вспомнились мои расспросы и вежливые терпеливые ответы на них — эти люди полагают, что я идиотка, этакая деревенская тупенькая простушка, которая не то что грамоты, нормальных человеческих слов не разберет.

М-да. Очень приятно.

— А что Браггитас? — раздалось в ответ. — Будто это все в его воле. Ему приказали, он приказ выполняет. Вряд ли весь Дом горит желанием вытаскивать ее на белый свет. Чай, не в восторге они были, раз заперли девицу в обители. Кому хочется позор перед всеми демонстрировать?

Ну вот, началось. А я-то, глупая, и забыла, каково это — быть не такой, как все, изгоем и позором общества. От обиды и боли сжала зубы, со свистом втянула в себя воздух и выдохнула. Хватит с меня этой кутерьмы. Не напрашивалась я ни к кому в компанию. Поднялась, отдышалась как следует перед тем как честно сказать, что я обо всем этом думаю.

— Ну, вот что, господа! — выдала бодро. — Я, конечно, в неописуемом восторге от вашего обращения с дамами, особенно хороша была прогулка верхом, когда мне подсунули чудовище, на котором меня укачало. — Кивнула в сторону коня. — Но в силу моей глупости и конечно же присущего всем бастардам скудоумия, не могу понять все эти ужимки, переглядывания, фразы, значение которых мне неизвестно. Апогеем нашего прекрасного путешествия стала стычка с гвардейцами местного лорда, которые прикинулись тупыми только для того, чтобы затащить всех нас в баронские хоромы. И конечно же я настолько ограниченна в развитии, что ни слова не поняла из того, о чем вы только что мило беседовали.

С этими словами ушли остатки сил, и я чуть было не рухнула под копыта собственной лошади. Но меня ловко подхватили и помогли сесть на трухлявый пень — высшая степень великодушия.

— Лаугас, вечно твоему языку за зубами не лежится! — опять раздалось над головой.

— Сам первый начал…

— Умолкните оба! — а это уже третий голос, скоро я всех их буду различать по голосам, не ведая имен. — Раскудахтались! Она одна из королевских невест, а это уже статус! Что вы запоете, когда она станет королевой?

Нет, час от часу не легче.

— Объясните мне, — начала я, увы, ослабевшим голосом. — Что тут вообще творится? Чаплис — мелкопоместный дворянин, почему его гвардейцы позволяют себе такое непочтительное поведение с королевскими верноподданными, или я чего-то не знаю?

— Вы многого не знаете, леди! — решился просветить меня тот же Лаугас. — В королевстве не просто неспокойно, его разрывают на части. Не все лорды признали власть короля Витгерда. А те, которые присягнули ему, того и гляди ударят в спину при первой возможности. Многие посматривают в сторону империи, считают, что было бы неплохо заключить договор о сотрудничестве.

Договор с эльфами?! Вот дела!

Видимо, у меня вытянулось лицо и выпучились глаза, потому как юноша с воодушевлением продолжил дальше:

— Империя так и поглядывает на лакомые куски королевства.

— Ого! — только и смогла проговорить я. — Но ведь лорды не выступают против королевской власти!

— Не выступают, — понизил голос до шепота мой просветитель. — Потому что боятся слуг Темной.

— Кого? — не сразу поняла, о чем он говорит. Не зря, видимо, меня посчитали дурочкой, ведь ответ был очевиден.

— Ну как же, — с упреком глянул на меня юноша. — С тех пор как Майло Вардас стал канцлером, в Латгелию вернулись безликие. Теперь они повсюду, а их очень боятся местные лорды. Никогда не знаешь, откуда появится безликий — они всегда в тени, но рядом. Кто скажет, чего ждать от служителей Темной?

Шпионы. Вот, значит, как?

— А как же служба дознания? — как-никак дорогой родственник ее возглавляет, где же тут не обеспокоиться! — Разве дознаватели не занимаются выявлением государственных измен?

И зачем я спросила? Голова, и без того забитая всякими мыслями, разболелась до невозможности. Будто мне сильно надо знать, чем вообще занимаются королевские следственные органы, кроме того, что портят жизнь и лишают душевного равновесия других добрых людей.

Собеседник сконфузился. Может, угадал мои мысли?

— Мы как раз таки и занимаемся расследованием всевозможных преступлений, но нас на все тоже не хватает. Сейчас не как раньше, когда опасная служба была в почете. Теперь в дознаватели хорошо если отребье подзаборное не кличут…

— Ну все, Лаугас, заткнись! — а это не выдержал любитель предостерегать всех от обильных словоизлияний — коренастый крепкий детина с лохматыми патлами и куцей бородой. Он, видимо, тоже не считал службу дознавателей почетной, оттого и выглядел, аки бандит с большой дороги. Таким впору детей пугать, чтобы в лес лишний раз в сумерках не лезли.

Мысли в моей голове роились неладным хором навязчивых пчел. Я кое-как встала с пня, чтобы не сделаться лакомством для местных муравьев.

— Куда вы? — донеслось мне вслед. Голоса я уже не разобрала. — Эй, Лаугас, иди, верни ее, надо Браггитаса здесь дождаться.

«Конечно, надо дождаться Браггитаса, — хотелось сказать мне. — Ну, или, на худой конец, его коня — он у него не такой чудовищный, как тот, на котором ехала я. Может, повезет, и я на нем как-нибудь доеду до обители…»

Я застонала от бреда, что лез мне в голову. Какой конь?! Лишь бы Легарт-дурень жив остался! Из-за меня каша заварилась. Сама ведь себе не прощу, если с ним что-то случится.

— Никуда не уходите! — окликнул меня запыхавшийся дознаватель. — Здесь заповедные каменные столбы рядом, попробуем открыть портал.

— Мне надо к воде, — пояснила я. — Вон в той прогалине вроде бы ручей, хочу попить и умыться.

— Ой, простите, леди Браггитас, — смутился Лаугас. — Такая скачка несколько часов подряд для леди, конечно, не совсем подходит.

— Послушайте, как вас там… Лаугас, кажется? — Я как раз спускалась к воде. — Совсем недавно вы дали понять, что обо мне думаете по-настоящему. Скажу вам честно — по характеру я не отношу себя к высокородной даме, никогда ею не была и, видимо, не буду. А что до остального, так у нас, послушниц, знаете ли, нет привычки разъезжать верхом на лошадях. Для общих нужд в конюшне стояла одна кобылка, но такая старенькая и немощная, что ее жалко было даже в повозку впрягать, не то что загонять до смерти с видом бешеной вакханки.

Я нагнулась, зачерпнула ладонями влаги из журчащего потока. От прохладной воды как-то прибавилось сил, легче стало дышать. Потянуло завалиться в мягкую травку, но идиллию портил Лаугас, который топтался рядом.