Книга Романтическая авантюра - Сьюзен Мейер

— Ты тоже. — Она протянула руку и поправила ему галстук.

Принц отодвинулся, чувствуя что‑то подозрительно похожее на страх. Он опасался Джинни не потому, что от нее исходила угроза обмана или предательства. Скорее наоборот.

— Доминик, мы должны отрепетировать номер с галстуком прежде, чем придется выйти с ним на публику. Все ждут от нас маленьких проявлений интимности. Ты должен стоять смирно и не мешать мне.

Доминик удивился, как и когда поменялись роли. Из‑за боязни причинить Джинни боль теперь он стал слабым звеном, грозившим провалить их представление.

— Полагаю, ты права.

— Хочешь ты этого или нет, я намерена быть хорошей женой.

От неожиданности язык принца прилип к гортани. Что это должно было означать? Что он найдет Джинни у себя в постели сегодня ночью? Мысль сразу потянула за собой воспоминание о ее золотистых волосах на подушке, шелковистой коже… Как, спрашивается, он должен сопротивляться сочетанию искренности и сексуальности, которому любой другой мужчина уже давно бы и с радостью покорился?

Это был один из тех моментов, когда Доминик жалел, что он — не любой другой.

Во дворце новобрачные приняли поздравления от отца жениха, мамы невесты и избранных гостей, после чего вся королевская семья проследовала на балкон — показаться толпе.

— Бросайте букет! — крикнула девушка из первых рядов за спинами охраны.

— Зачем? — вполголоса удивился Доминик.

— Разве в Ксавьере нет такой традиции? — Джинни засмеялась. — Как странно. Значит, эта девушка — туристка. Считается, что поймавшая букет невесты выйдет замуж следующей.

Улыбнувшись, Джинни подмигнула принцу и красивым сильным броском запустила букет из пятидесяти миниатюрных розочек в толпу.

Люди на площади перед дворцом ахнули, гадая, какая муха укусила молодую жену наследника. Самые сообразительные потянулись к летящему букету, но он приземлился прямо в руки девушки, которая попросила Джинни его бросить. Охранникам пришлось окружить счастливицу, чтобы остальные не растащили ее добычу по цветочку.

— Я хочу дать аудиенцию. — Джинни повернулась к мужу. — В книгах сказано, что я имею право попросить тебя исполнить свадебное желание. Мне любопытно познакомиться с девушкой, которая так рвется замуж, что рискует быть затоптанной толпой или арестованной службой безопасности.

Скептически покачав головой, Доминик дал знак начальнику охраны.

— Поцелуйте невесту! — в один голос скандировали подданные, и принц выполнил их желание.

Когда новобрачные вернулись к гостям в большой зал, молодая туристка уже была там. Джинни обняла ее.

— Надеюсь, примета сработает. Я долго ждала своего принца, поэтому знаю, что ты чувствуешь. Удачи.

Глядя, как охрана провожает неожиданную гостью, Доминик задумался над тем, что ей сказала Джинни. Не «мне, в принципе, знакомы твои чувства», а «я знаю, что ты чувствуешь». Здесь, сейчас. В словах жены принцу послышались печаль и одиночество, ударившие по чувствительной части его души. Но он выдержал. Он решил, что не позволит эмоциям сорвать план, а себе — повторить ошибку отца.

— Пожалуйста, попроси охранников присмотреть, чтобы никто не украл у нее букет, — обратилась к нему Джинни.

Доминик кивнул, думая о ее поступке, стараясь разгадать женщину, с которой сочетался браком. Джинни поступила безрассудно, но в своем неподражаемом стиле. Она оставалась милой, теплой и использовала право на свадебное желание, чтобы доставить радость другому человеку. С точки зрения Доминика, делить с ней постель в предлагаемых обстоятельствах значило оскорбить чистоту ее духа. Даже если Джинни видела ситуацию иначе и с горечью ожидала одиночества в браке.

Гости со всех концов света поздравляли молодых бесконечно долго. Между банкетом и балом Доминик едва нашел время, чтобы попросить ассистента отправить их багаж на яхту немедленно, а не следующим утром. Принц не хотел оставаться наедине с Джинни в апартаментах, которые были свидетелями дружеских бесед и восхитительного поцелуя. Даже его монументальный самоконтроль имел границы.

Яхту «Драгоценность короны» обслуживала команда, не посвященная в тайну фиктивного брака наследника, но и уклоняться от потенциально рискованных ситуаций на борту было легче. Ночью в распоряжении новобрачных имелись отдельные спальни, а размеры судна и количество обслуги почти исключали возможность остаться наедине в течение дня. Плюс к этому в море не было репортеров.

Вертолет доставил Доминика и Джинни на борт той же ночью. Стоя на палубе под звездным небом, новобрачная с восторгом оглядывалась вокруг.

— Это же «Любовная лодка»!

— Что? — переспросил принц с ужасом в глазах.

— Так называется старый сериал про круизный лайнер, который любит пересматривать моя мама. Неужели ты никогда его не смотрел?

— Наша яхта меньше круизного лайнера, — заметил Доминик, вздохнув от облегчения, что «любовная лодка» никак не относилась к их медовому месяцу.

— Ненамного.

— Спасибо, если это комплимент.

Вообще‑то Джинни хотела намекнуть, что поняла его намерения. Она не смогла воспользоваться моментом на ужине со своими подругами и надеялась, что отдых вдвоем на яхте даст ей еще один шанс. В результате молодая женщина оказалась на палубе без пяти минут авианосца, где при желании могли затеряться десять принцев, и сразу поняла, что вероятность снова загнать Доминика в угол очень мала.

Доминик пригласил жену пройти в маленькое уютное лобби с картинами на стенах и дверью лифта в глубине. Джинни, которая ждала гулкой пустоты и металлических ступеней, показалось, что где‑то на периферии зрения мелькнул подлинник Пикассо. После короткой поездки вниз новобрачные оказались в комнате с камином. Большие окна открывали вид на присыпанное звездной пылью небо. Обивка уютных кресел повторяла рисунок теплого ковра, в дальнем углу блестела полированная деревянная стойка бара. Растения в больших горшках оживляли интерьер, просившийся на страницы глянцевого журнала.

В иной ситуации Джинни побежала бы исследовать интригующее новое место, но сейчас сердце у нее колотилось, а колени дрожали. В отличие от большинства невест, которые примерно понимают, чего ждать от первой брачной ночи, Джинни двигалась в неизвестность. Она хотела одного, Доминик — другого, а победитель мог быть только один.

Стюарды принесли багаж. Хотя принц сказал, что ей понадобятся только бикини и солнцезащитный крем, Джинни упаковала и наряды для романтических ужинов, и сексуальное нижнее белье из таких эксклюзивных каталогов, что их составители не считали нужным указывать цены. Видимо, руководствовались мантрой богачей: «Если тебя интересует, сколько стоит вещь, скорее всего, ты не можешь позволить себе ее купить».

— Хочешь перекусить перед сном? — спросил Доминик.

— Нет, но я бы выпила апельсинового сока. — Джинни прижала руку к животу.