Книга Сезон мести - Валерий Махов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Да что им всем так весело?» — раздраженно подумал Антон.
— Ты что, меня игнорируешь?
— Я? Почему?
— Да потому, что не отвечаешь. Итак, повторяю вопрос: Антон, что с тобой?
— В каком смысле?
— Да в самом прямом.
Неловкую паузу нарушил гнусавый голос Кротова:
— «Он молчал невпопад и не в такт подпевал».
— Да хоть ты заткнись, и без того тошно! — вспылил Антон.
Как ни странно, Кротов не стал задираться, а, спрятавшись за Лену, сказал только:
— Я же говорил тебе, что он не в адеквате. Наверное, узнал о своем страшном диагнозе.
— Каком еще диагнозе? — неподдельно испугалась Лена.
— Как, ты не знаешь? Да весь отдел только об этом и говорит. Но это служебная тайна.
— Какая тайна, если весь отдел говорит? — улыбнулась Лена.
— Дай страшную клятву, тогда скажу, — продолжал упираться Кротов.
— Век поля не пахать, честное фермерское. Урожаем будущего года клянусь. Пусть иссякнут закрома родины, если совру. Ну говори, Крот, не томи.
— Ладно, скажу. Он влюбился.
Антон вдруг покраснел и разозлился, будто бы его застали за чем-то очень непристойным.
— У тебя, Крот, старческий маразм прогрессирует на фоне быстро приближающейся пенсии. А тебя, Лена, я не игнорирую, просто задумался.
— Обо мне?
Антон покраснел и понял, что этот спарринг он снова проиграл, но тут прозвучал спасительный телефонный звонок. Звонил брат Вадим и просил о срочной встрече.
Последнее время у Вадима, преуспевающего банкира, были какие-то проблемы, но он о них не рассказывал, и Антон особенно не переживал. Однако сейчас голос брата казался взволнованным и настойчивым, и Антон, извинившись перед Кротовым и Леной, поехал на встречу с ним. В зеркало заднего вида он наблюдал, как Лена, разговаривая с Кротовым, узким носком туфельки вычерчивает параболы на горячем от возбуждения песке.
За что мне это, Господи?!
Антон встретился с братом в одном из центральных ресторанов с многообещающим названием «100 пудов». Это место славилось не только хорошей кухней, но и красивыми малолетками, которые каждый вечер слетались сюда, как бабочки-однодневки на яркий свет и вкусный запах. С появлением в его жизни Лены охотничий пыл немного угас, и Антон просто платонически любовался этой свежестью и красотой, находя в своем философском созерцании много ярких и неожиданных красок. Вадим же, напротив, вовсю сыпал комплиментами, бросая налево и направо плотоядные взгляды.
Разговор шел ни о чем и явно не клеился.
— Что ты ходишь, как цирковая лошадь по кругу? Говори прямо, зачем позвал, — не выдержал Антон.
— А что, родные братья уже не могут просто так посидеть и «о делах своих скорбных покалякать»? — задиристо взбрыкнул Вадим.
— Посидеть и покалякать не грех, если забыть, что один из калякающих директор банка, а другой мент, тоже с полной задницей проблем, — парировал Антон и повторил: — Говори прямо, зачем звал? Если опять затянешь свою песню неизвестного акына о семейном бизнесе, то скажу сразу: мы одна семья, я люблю тебя как брата. Но совместного бизнеса у нас не будет. Из меня бизнесмен, как из тебя участковый. А идти к тебе в охрану и корчить из себя Кевина Костнера я не хочу. Да и ты не очень похож на Уитни Хьюстон.
— Антон, успокойся. Ты не прав. Я разговаривал с отцом и матерью. Они очень беспокоятся за тебя. Сколько можно топтать грязную землю? Сколько можно сражаться с ветряными мельницами? Кому и что ты пытаешься доказать? Сейчас такое время, когда каждый за себя. Порознь из этого окружения выходить трудно. Давай выбираться вдвоем. Попробуй. Если не получится, ты всегда можешь вернуться в свой убогий — прости, убойный — отдел. Уголовные дела что рукописи — не горят. Они веками хранятся в архивах своих петровок и лубянок. Поверь, твои преступники не успеют соскучиться по тебе, как ты снова будешь в строю. Если, конечно, не получится. Ты уже достаточно повоевал. Теперь попробуй себя в мирном созидании. И кстати, девочка эта… как ее зовут, кажется, Лена… очень дорогая, по-моему.
Антон при упоминании Лены сразу изменился в лице.
— Слышь, златоуст медовый, а Лену ты откуда знаешь и чего сюда ее приплел?
— О, сразу проснулся, реакция, как у Брюса Ли. Не бойся, я тебе не конкурент, она не в моем вкусе. Просто недавно она привезла мне на работу бумаги, связанные с теми компьютерами, которые мой банк в виде шефской помощи передал вашему райотделу, — успокоил его Вадим.
Но Антон почему-то не успокоился, а наоборот, напрягся, замкнулся и скомкал разговор. А затем, сославшись на срочные дела, бросил на столик деньги за выпитый чай и быстро ушел из бара. Вадим, явно расстроенный, покачал головой и серьезно о чем-то задумался, не замечая больше заинтересованных взглядов красивых малолеток, сосущих свои коктейли. «Опять мимо, — сверлила голову неприятная мысль. — Что за срань?!»
Лена позвонила сама, и это был салют победы над поверженным в прах рейхстагом Антоновых чувств. Поболтав пять минут ни о чем, она легко дала себя уговорить встретиться сегодня возле метро имени знаменитого в прошлом и изящного архитектора.
Ту би ор нот ту би… Этот сакраментальный вопрос хотя бы раз в жизни задавал себе каждый мужчина. Странно, а почему женщины этим не страдают? Да потому что они задают этот вопрос ежедневно по сто раз на дню. Совершая покупки, проезжая на перекрестке на запрещающий сигнал светофора, делая зачастую неправильный выбор между старым, но богатым и молодым, но бедным любовником и так далее.
Под видимым легкомыслием и безответственностью женского выбора на самом деле скрыт глубокий, загадочный и великий смысл. Но понятен он, конечно, далеко не каждому. Понять женщину может только женщина.
Вот и сегодня Лена, собираясь на первое свидание с Антоном, долго не могла сделать правильный выбор. Начиная с белья и макияжа и заканчивая решением идти или не идти. Нутро амазонки подсказывало ей, что нужно прийти, увидеть и, естественно, победить. Но внутренний голос истосковавшейся по нежности и любви женщины подсказывал ей, что, однажды придя, она уже никогда не сможет уйти.
Антон при всей его внешней «казановости» на самом деле казался ей ранимым и беззащитным перед простыми и добрыми человеческими отношениями.
У героя секс-труда Казановы на самом деле за всю его долгую и беспутную жизнь было всего-то сто двадцать две любовницы. В наше время даже выпускник ПТУ может похвастаться такими же, если не более высокими показателями.
Лена любила Антона, наверное, даже больше, чем Антон любил Лену. Но у нее были проблемы гораздо более важные, чем устройство личной жизни, и она боялась, что, дав Антону себя увлечь в это дальнее и бесконечное плавание под названием Любовь, она потеряется и растворится в нем.
