Книга Бераника. Медвежье счастье - Ива Лебедева

— Благодарю, господин полковник, но я предпочел бы дослужить положенный год в гарнизоне, — побольше спокойной уверенности в голос, особенно из-за того, что в душе я ее не чувствую.

— Вот упрямец! — начальник гарнизона резко ударил ладонью по столешнице и откинулся на спинку кресла, недовольно топорща густые моржовые усы. И сразу стал похож на привычного старого дедовского друга, а не на сурового начальника. — Да что тебе здесь — медом намазано, Веж?! Все, нету больше Аддерли. Успокойся, езжай домой, навести отца, женись уже, наконец! Ты один наследник у Агреневых остался, сколько лет уже прошло, оставь ты эти мысли! Тех каторжников, что Варислава убили, повесили давно! Все! Закрыто дело. Даже родители твои смирились, а ты все память им баламутишь, все ищешь чего-то.

— И тем не менее, Архип Коратьевич, — я упрямо склонил голову. — Я дослужу год. А дальше видно будет.

— Уж не вдова ли Аддерли тебе покоя нынче не дает, друг любезный? — прищурился полковник. — Это ты брось… Хотя, конечно, женщина она видная и с характером. И происхождения доброго. Но батюшка твой, как и матушка, благословения своего никогда не дадут, не обессудь. Вдова бунтовщика, да еще какого — того самого Аддерли. А если… — тут он повысил голос, упреждая мое гневное желание возразить, — а если ты позабавиться хочешь, да и только, тем более оставь! Не дело это, и князю, офицеру, невместно!

Я уже набрал в грудь воздуха, чтобы возмутиться, но Архип Коратьевич повелительным жестом прервал мое намерение:

— И не возражай! А ты подумай! Поручительства он раздает, понимаешь… А ну как чего выйдет? И караульных каждый день гонять — тоже, знаешь… Ну ладно, ладно! Не отменяю я твоего приказа! Сам понимаю, что женщина там с детьми одна. Да только проку с того, что там раз в день солдаты мелькнут, не много. Ладно… дело молодое. Только разговоры уже пошли, Веж, не о себе, так о репутации вдовы подумай.

— Надеюсь, вы понимаете, насколько безосновательны и нелепы эти предположения? — сквозь зубы процедил я, резко встал со стула для посетителей и четко, сухо поклонился, чуть коснувшись подбородком груди. — Не смею более отнимать у вас время, господин полковник. Разрешите идти?

— Да иди уже… Как был в детстве медведенок упертый, так и остался, — вздохнул начальник гарнизона. — Скажи там адъютанту, пускай прикажут аракской малую стопку занести, с закуской, и коня седлают. Утомил ты меня, домой поеду.

Я вышел на крыльцо комендатуры и вдохнул вкусный послеполуденный воздух. Близость леса наполняла все вокруг свежим запахом хвои, поспевающей земляники и медвянки. Даже сельский дух перебивало.

Настроение, вопреки всему, было не такое уж пасмурное. Но тут я вспомнил Беран Аддерли, и она снова, помимо моей воли, захватила все мысли.

Признаться, после того как я проводил женщину до ее дома, а также по собственной инициативе предложил навещать ее и передавать через караульных просьбы или письма, я первые дни ждал, что просьбы эти посыплются градом.

Ну не могла она не воспользоваться ситуацией! Видел я — прекрасно понимает, что поймала меня в ловушку. Если я человек чести — не смогу отказать женщине в стесненных обстоятельствах.

Ждал, злился, на нее, на себя. Мне не жалко помочь! Отвратительна ситуация, когда я это делаю из чувства навязанного долга. Под напором умелых манипуляций.

И не дождался. Караульные приходили с заимки, докладывали, что у вдовы с детьми все в порядке, и уходили в казарму. Ни одной просьбы. Словно я и не обещал ничего.

Как она там справляется одна, я не мог понять! С четырьмя детьми! Денег у нее нет: это смешно — считать деньгами мелочь, которую она могла выручить в рыночный день. Припасы выменяла — максимум. Никаких денежных переводов из центральных губерний не поступало. Мать Беран, госпожа Коршевская, пока не ответила на письмо дочери, и я склонялся к мысли, что вдова права: родня постарается забыть жену опального графа и порвать с ней всякие отношения. Староста затих, вопрос аренды земли больше никто не поднимает, и я понимаю Беран — в ее положении это небезопасно. Нет у нее сил судиться.

По докладам солдат, Аддерли не голодают. Дети выглядят здоровыми, вдова тоже. Дом потихоньку обустраивается, хозяйство налаживается. Каждый раз новости — то печь они там с детьми во дворе особую сложили, то картошку посадили в странные короба, то колодец у ворот почистили. И еще, и еще.

И это тоже вызывает множество вопросов.

Бераника Коршевская — дочь очень и очень состоятельных помещиков. Даже когда император-освободитель, после того как наша Славская империя выиграла войну с Галльским Союзом и прошла маршем от Полонской границы до белых обрывов полуострова бриттов, в честь великой победы даровал волю крестьянам, бароны Коршевские остались при изрядном состоянии и обширных землях в самых плодородных губерниях.

Многие тогда разорились, особенно мелкие помещики. Обрабатывать поля без рабского труда оказалось не так просто.

Но прадед Бераники сориентировался быстро, одним из первых выдал вольные своим крепостным и раздал им землю в аренду. И почти ничего не потерял.

Так вот… Бераника росла как принцесса. Ее баловали, обучали тонким искусствам и изящным наукам, приличным для молодой баронессы. Но никак не учили сажать огород, ухаживать за курами и строить печь!

Меня не удивляло, что вдова Аддерли свободно говорила с детьми и на языке бриттов, и на славском наречии, не делая между ними пауз. Без акцента говорила. Насколько я знаю, она так же хорошо владела галльским и дойчским — эти народы вошли в империю после великой победы и давно стали равноправными ее гражданами.

Но она родом из западных славских земель, а там язык хоть и наш, общеимперский, но говор свой. Неужели в столичном пансионе настолько выправили девушке произношение, что ее не отличить от уроженки центральных губерний?

В этой женщине слишком много загадок. И я уже не отступлюсь, пока не разгадаю их. Мне просто любопытно… что такая умная женщина могла найти в пустом павлине Аддерли? Что она знает о его прошлом и связях с бунтовщиками? Может ли дать мне подсказку?

Так или иначе я решил. Поеду и… просто посмотрю на все своими глазами. Сначала посмотрю. Насчет того, как поговорить с Беран о бумагах ее мужа, я подумаю после того, как составлю полное мнение.

Глава 18

Вежеслав Агренев:

Когда я подъехал к заимке, вопросов у меня стало еще больше. Прошло… сколько? Две с небольшим седьмицы с того момента, как я тут побывал в последний раз? Да, всего лишь июнь идет к концу. А дом и двор не узнать.

Это колдовство какое-то. Даже слегка покосившийся могучий лиственничный сруб словно стоит прямее, хотя это просто невозможно.

Но на крыше у него заплатки из свежей дранки, крыльцо точно подровняли — вон сбоку брус упирается. Мощный бурьян, которым был завоеван весь двор, исчез, и не просто куда-то, а с некоей непонятной целью уложен в аккуратную гору сбоку от курятника…