Книга Спиноза - Петр Люкимсон

И вновь ничего конкретного о взаимоотношениях между коллегиантами и Спинозой вплоть до приезда последнего в Ринсбург в 1661 году нам неизвестно. И вновь биографы пользуются этим «белым пятном», чтобы предположить, что Спиноза уже в 1655–1656 годах проповедовал на коллегиях в Амстердаме.

Коллегианты на своих собраниях много спорили о природе Бога и мироздания, и так как традиционные ответы на эти вопросы христианского богословия их категорически не удовлетворяли, то им было крайне интересно ознакомиться с тем, что говорит по этому поводу еврейская философия. Хотя бы и та же каббала, о которой среди христиан ходили различные, зачастую крайне далекие от действительности и преувеличивающие возможности каббалистов слухи.

Именно поэтому они, вероятно, и пригласили Спинозу выступить на одной из коллегий. Но тот к этому времени уже сформировал свое собственное, пантеистическое представление о мироздании и хотел донести его хотя бы до тех людей, которые вызывали у него симпатию.

Вот как наивно и одновременно спекулятивно описывает взаимоотношения коллегиантов и Спинозы уже не раз цитированный нами Моисей Беленький:

«Коллегианты дружелюбно встретили Спинозу, и вскоре он стал их идейным вождем. Иначе и не могло быть. Люди, жаждущие познать истинный смысл Священного Писания, не могли не поставить во главе своего общества Спинозу — блестящего знатока Библии со всеми нагромоздившимися вокруг ее текстов Богословскими комментариями.

Можно с уверенностью сказать, что до появления Спинозы в обществе коллегиантов члены его с благоговейным трепетом произносили и толковали стихи Писания. С приходом юного мыслителя отношение коллегиантов к Библии начало приобретать иной характер.

Осторожно, с тактом и умением, Спиноза стал давать своим друзьям своеобразные уроки «закона божьего». Эти уроки открыли им глаза на подлинное, земное содержание так называемых «Богооткровенных письмен».

Откровение? Что это такое?

Долго и тщательно готовился Спиноза к ответу на этот вопрос.

В начале февраля 1656 года в доме Мормана собрались почти все коллегианты города. Они пришли послушать лекцию своего наставника и друга.

Вдумчивый и спокойный Спиноза начал свою лекцию словами: «Откровение, или пророчество, учит Библия, есть известное познание о какой-либо вещи, открытой людям Богом».

— Каким же способом, — задал вопрос Барух слушателям, — Бог открылся людям, пророкам? — И, не дожидаясь ответа, сказал: — Если мы пересмотрим священные свитки, то увидим, что все, что Бог открывал пророкам, было открыто им в словах, или в образах, или тем и другим способом, это подтверждается текстом библейской книги Числ (глава 12, стихи 6 и 7), гласящим: «Если кто из вас будет пророком Божиим, то я буду открываться ему в видении, в снах буду говорить с ним». Стало быть, коль скоро пророки воспринимали божественное откровение при помощи воображения, то они, несомненно, могли воспринимать многое, что находится вне границ разума. Иначе говоря, откровение, по свидетельству самого Ветхого Завета, есть плод воображения. А вообразить можно все что угодно. Ибо из слов и образов можно гораздо больше составить представлений, нежели из одних тех принципов и понятий, на которых зиждется наше естественное познание.

— Выходит, — отметил один из слушателей Спинозы, — что естественное познание гораздо выше откровения?

— Конечно, — ответил Спиноза. — Только разум, естественный свет, способен познать природу, ее могущество и законы. «Откровение божие», «повеления» и другие подобные слова маскируют или выражают человеческое невежество. Авторы Библии обыкновенно относили к Богу все, что превосходило их понимание и естественных причин чего они в то время не знали.

— Итак, — заключил со свойственным ему юмором Спиноза, — коль скоро необыкновенные дела природы называются делами божиими, а деревья необыкновенной величины — божиими деревьями, то не удивительно, что в первой книге Библии люди очень сильные и большого роста, несмотря на то, что они нечестивые грабители и блудодеи, называются сынами божиими.

Самый рассудительный из коллегиантов, Лодевейк Мейер, сказал:

— Дорогой Спиноза, слушая вас, я заключаю, что пророчество и откровение — дело весьма сомнительное.

— Несомненно, — подтвердил Спиноза. — Обратите внимание, — прибавил он, — пророчество само по себе не содержит никакой достоверности, поэтому пророки, по словам самого Ветхого Завета, нуждались в знамении. Гедеон, например, так прямо и просит Бога: «И сделай мне знамение, чтобы я знал, что ты говоришь со мной». Пророческая достоверность вымышленная, фантастическая! Откровение поэтому уступает естественному познанию, которое не нуждается ни в каком знамении, но содержит в себе достоверность на основании своей природы. Математика и опыт — вот подлинные основания достоверного, естественного, разумного, живого познания.

Выдающийся ум Спинозы, смело критикующий твердо установленное мнение о Богооткровенности Библии, уже нельзя было остановить. О самостоятельные мысли философа разбивались все предрассудки, сложившиеся вокруг Священного Писания в течение многих веков…»[42].

Ну и так далее.

Разумеется, многое в этом отрывке, как и почти все у Моисея Беленького, «передернуто», да и с учетом времени издания этой книги иначе и не могло быть. Конечно, в тот период Спиноза еще отнюдь не был «идейным вождем» коллегиантов, и уж, конечно, они отнюдь не поспешили изменить свое отношение к Священному Писанию под влиянием двух-трех лекций Спинозы.

Однако суть уже сформировавшегося к 1656 году мировоззрения Баруха Спинозы Беленький передает весьма точно, и, видимо, именно это мировоззрение и привело в итоге к его отлучению от еврейства.

Связь с коллегиантами, безусловно, стала судьбоносной как для Спинозы, так и для самого этого течения (слишком большое увлечение спинозизмом членов ринсбургского кружка коллегиантов едва не привело к расколу в их среде).

Влияние это было взаимным, однако это не значит, что оно должно становиться поводом для спекуляций.

* * *

Возможно, еще одной спекуляцией является и дошедшая до нас единственная связанная с именем Спинозы романтическая история.

«Ван ден Энде имел единственную дочь, которая в таком совершенстве владела латинским языком, так же как и музыкой, что могла в отсутствие своего отца обучать его учеников и давать им уроки. Спинозе приходилось часто видеться и говорить с нею, — и он полюбил ее. Он Часто признавался, что имел намерение жениться на ней. Она не отличалась особенною красотою или стройностью стана, но выдавалась своим умом, способностями и оживленностью в разговоре. Эти-то качества ее тронули сердце Спинозы, а также и другого ученика ван ден Энде, гамбургского уроженца Керкеринга. Последний скоро заметил, что у него есть соперник, приревновав к нему, удвоил свою предупредительность и свои любезности по отношению к возлюбленной девушке. Ухаживание его имело успех, хотя подарок жемчужного ожерелья ценностью в 200–300 пистолей, который он еще ранее преподнес ей, без сомнения, значительно содействовал приобретению ее благоволения. Таким образом она склонилась на его сторону и обещала ему выйти за него замуж, что и было ею исполнено после того, как Керкеринг покинул исповедуемую им лютеранскую религию и перешел в католичество»[43], — сообщает Колерус.