Книга Мертвый и живой - Дин Кунц

В тоне безошибочно угадывался легкий сарказм, заставивший его сесть.

– Что за игру ты затеяла, Эрика?

– Меня не любили, только использовали. Я польщена тем, что меня помнят.

Виктор уже понимал – что-то тут не так.

– Где ты, Эрика? В какой части дома?

– Я не в доме, дорогой. Как я могу там быть?

Он подумал, что продолжать этот словесный пинг-понг – ошибка, какой бы ни была цель Эрики. Бунтарское поведение поощрять нельзя. Поэтому промолчал.

– Мой дорогой господин, как я могу быть в доме, если ты отослал меня прочь?

Он не отсылал ее прочь. Он оставил ее, избитую, залитую кровью, в гостиной, и не вчера, а несколькими часами ранее.

– И как твоя новенькая? Такая же похотливая, как я? А избитая, кричит так же жалобно?

Виктор вроде бы догадался, какую она затеяла игру, и его потрясло ее бесстыдство.

– Мой дорогой, мой создатель, после того как ты убил меня, твои люди отвезли меня на свалку к северо-востоку от озера Поншатрен. Ты спрашиваешь, в доме ли я, но я не в доме, хотя надеюсь вернуться.

Теперь, когда она посмела зайти так далеко в этой идиотской игре, молчание перестало быть адекватной реакцией.

– Ты – Эрика Пятая, – холодно ответил он, – не Эрика Четвертая. И своей абсурдной попыткой выдать себя за предшественницу ты добилась только одного – в самом скором времени твое место займет Эрика Шестая.

– После столь многих ночей страсти я помню силу твоих кулаков, остроту твоих зубов, кусающих меня, мою кровь, льющуюся тебе в рот.

– Немедленно приходи ко мне, – приказал он, решив, что должен ликвидировать ее в ближайший же час.

– Ох, дорогой, я бы пришла, если б могла, но Садовый район так далеко от свалки.

Глава 23

Когда они добрались до Т-образного перекрестка, где въездная аллея встречалась с главной дорогой парка Одубон, Майкл достал из кобуры на левом бедре незаконно приобретенный пистолет «Дезерт игл», заряженный патронами калибра «ноль пять магнум».

– Если они попытаются что-то учудить…

– Ставлю обе почки, что попытаются.

– …тогда, думаю, «Городской снайпер» – более разумный выбор, – закончила она, повернув на Уэст-драйв.

Фары высветили бледные силуэты мистера и миссис Гитро, на их ночной прогулке, под дождем, голыми, бегущими за собакой.

– Если нам придется выйти из машины, тогда, конечно, я прихвачу с собой помповик, но сидя я из него стрелять не буду.

Несколькими часами раньше они видели пастора Кенни Лаффита, одного из Новых людей, который разваливался психологически и интеллектуально. А вскоре после этого им пришлось иметь дело с еще одним созданием Виктора, который называл себя Рэндолом и нес какую-то чушь. Рэндол хотел убить брата Карсон, Арни, и потребовалось три выстрела в упор из «Городского снайпера», прежде чем он повалился на пол и больше не поднялся.

А теперь вот эта сладкая парочка.

– Черт, я так и не смогу доесть пубой, – пробурчала Карсон.

– Мне показалось, он чуть пересолен. И должен отметить, у миссис Гитро отличная задница.

– Господи, Майкл, она же – монстр.

– Тем не менее задница у нее отличная. Округлая, упругая, и эти маленькие ямочки наверху.

– У нас Армагеддон, а мой напарник одержим женскими задницами.

– Думаю, ее зовут Джейн. Нет, Джанет.

– Какая тебе разница, как ее зовут? Она – монстр, у нее классная задница, и ты уже готов пригласить ее на свидание?

– Как быстро они бегут?

Карсон глянула на спидометр.

– Примерно двадцать четыре мили в час.

– То есть две с половиной минуты на милю. Я думаю, мировой рекорд в забеге на милю чуть меньше четырех минут.

– Да, но едва ли мы увидим их фотографии на первых полосах спортивных изданий.

– Я слышал, что гончие могут пробежать милю за две минуты, – добавил Майкл. – Но не немецкие овчарки.

– Мне представляется, что эта овчарка уже выдохлась. Они ее догоняют.

– Если кто мне и нравится в этом забеге, так только собака. Мне бы не хотелось, чтобы с ней что-то случилось.

Немецкая овчарка и ее преследователи бежали по левой полосе. Карсон сместилась на правую и опустила стекло.

Поравнялась с марафонцами, смогла разобрать их крики.

– Собачий нос, собачий нос, большой, большой, большой! – кричала Джанет.

– Я думаю, она хочет заполучить собачий нос, – прокомментировала Карсон.

– Она его не получит, – заверил ее Майкл.

Оба нудиста не испытывали проблем с дыханием.

Баки Гитро, который бежал ближе к «Хонде», выкрикивал совсем другие слова:

– Убить, убить, посыльный с пиццей, посыльный с пиццей, убить, убить!

И окружной прокурор, и его жена, несомненно, клоны, у которых шел развал интеллекта, не замечали «Хонду», катившуюся рядом. Они видели только собаку, и расстояние до нее неумолимо сокращалось.

Майкл взглянул на спидометр.

– Двадцать шесть миль в час.

Чтобы определить, способны ли бегуны отвлечься от собаки, Карсон крикнула:

– Свернуть к тротуару!

Глава 24

Виктор сидел в ванне, а безобразное поведение жены превратило выпитое шампанское в уксус. Наверное, ему следовало положить трубку, прекратив этот разговор с Эрикой Пятой, которая выдавала себя за Эрику Четвертую. Он не положил, и, как выяснилось, поступил правильно.

– Здесь, на свалке, – продолжила Эрика, – в куче мусора я нашла одноразовый мобильник с неиспользованными минутами. Если точнее, с восемнадцатью неиспользованными минутами. Эти Старые люди такие расточительные, выбрасывают вещи, которые еще могут использоваться. Я тоже, по моему разумению, еще могу использоваться.

Каждая Эрика создавалась с одинаковым голосом, и внешне они были неотличимы, до самых-самых мелочей.

– Мой дорогой Виктор, мой милейший социопат, я могу доказать тебе, что я – та, за кого себя выдаю. Твоя нынешняя боксерская груша не знает, как ты меня убил, да?

Виктор вдруг осознал, что у него болит рука – так крепко он сжимал трубку.

– Сладкий мой, разумеется, она не знает. Поэтому, если ты захочешь убить ее точно так же, для нее это должно стать сюрпризом, каким стало для меня.

За долгие-долгие десятилетия никто не говорил с ним столь пренебрежительно, и никто из его созданий не смел так непочтительно обращаться к нему.

– Только людей можно убивать! – в ярости заявил он. – Ты – не человек, ты – собственность, вещь, которая принадлежала мне. Я тебя не убивал, я избавился от тебя, как избавляются от изношенной, ненужной вещи.