Книга Клирик - Елена Ковалевская

Ушла недалеко, не дальше пары сотен метров, как меня внезапно осенило: я веду себя, словно непуганая идиотка, причем в клинической стадии. Гномы ведь не дураки, у них обязательно должны снаружи быть выставлены стражи. Это же правила элементарной безопасности. Если я сейчас стану вышагивать во весь рост, как мамонт по степи, то далеко не уйду, мигом отловят. И после этого меня точно будет ждать участь того тела, что было брошено в камере.

Я тут же присела и стала оглядываться в поисках подходящего укрытия. Приметив невдалеке заросли кустарника под небольшим каменным козырьком, решила перебраться туда. По моим прикидкам место должно быть неплохим: и сверху не видно, и с боков все прикрыто. Кое-как освободившись от опутавших меня сумок, чуть ли не ужом проскользнула в заросли и, тщательно обследовав ближайшее пространство, перетащила всю поклажу туда.

Подумав, решила: сейчас, днем, пока все просматривается как на ладони, следует затаиться, а когда наступят сумерки и будет плоховато видно, постараюсь уйти как можно дальше. Спускаться вниз в потемках – не самый лучший вариант, но и маячить средь бела дня, изображая из себя идеальную мишень, тоже не дело. Был и другой вариант развития событий: меня могут начать искать. Как лучше поступить в таком случае: отсидеться у погони под носом или, наоборот, постараться увеличить расстояние между нами? Если выбрать второе, то надо двигаться, невзирая на опасность. А если пересиживать, то тут другой аспект – гномы знают каждый камешек в своих горах, поэтому спрятаться – непростая задача. Куда ни кинь – всюду клин!

Несколько раз вдохнув-выдохнув, задавила излишнее волнение, а потом решила не суетиться и остаться на месте до сумерек.

Покрутив головой по сторонам, определила, что сейчас, похоже, весна, где-то ближе к лету, солнце в зените, значит, стемнеет здесь не раньше чем через семь, а то и через все десять часов. Теперь надо переодеться, поесть и хорошенько отдохнуть, чтоб, если выпадет возможность, двигаться всю ночь.

Конечно же, выбранное место не являлось идеальным схроном, но пересидеть до сумерек было можно. Стараясь делать меньше движений, я принялась проверять сумки. Что в малой, я уже знала, поскольку разбирала ее еще в камере, а вот что в большой, помимо напиханного туда железа, мне было неизвестно. Первой, конечно же, извлекла бригантину, проверяя, все ли клепки в порядке, нигде ли суконная основа не порвалась. Я рассматривала ее с привычкой рачительного хозяина и в то же время любопытным взглядом первооткрывателя, – в голове потихоньку начинали смешиваться мои собственные впечатления и кем-то заложенные в меня знания. Потом достала и проверила наручи, щитки, латные перчатки… Ну какая прелесть! Гибкая, удобная перчатка, а чешуйки-то как сделаны! Так… Что у нас там дальше? Ну, это наголенники, кольчужка… Везде целая? Латать нигде не надо? Шлем этот злополучный!

Я извлекала железо, а сама прикидывала, что из него надевать: все же не напялишь – звенеть буду, словно погремушка, а в мешках тащить – ноша слишком неудобная. К тому же шальной болт схватить без доспеха – верная смерть, а с доспехом… Короче, лучше в доспехе, так хоть шансы повыше.

Из-за невозможности выпрямиться в полный рост я с трудом влезла в доспехи… А вот щитки – долой, перчатки – туда же, шлем нормальный обзор закрывает, так что и его – в мешок. Конечно, подмывало бросить его здесь, однако остаться без одного из немаловажных элементов доспеха было бы глупо, а также робкая надежда, что, может, благодаря ему когда-нибудь смогу оказаться дома, удержали меня.

Пока одевалась, взмокла. Сейчас весна, скоро лето, жарко будет… Я ж заживо сварюсь! Ох мамочки! Бедные средневековые рыцари… Бедные наши парни из мастерской на летних фестивалях! Как же они весь день выдерживали?!

Немного отлежавшись и остыв, вернулась к дальнейшим раскопкам в сумке. Нашлись краюха хлеба, четверть головки сыра, мех литра на три воды, полный. Смерть от голода и жажды мне не грозит, во всяком случае – в ближайшие дни. Смена белья, скатка из одеяла, закопченный котелок, завернутый в тряпицу… На дне сумки обнаружила кистень. Ух ты! Клевец, пернач, кистень, меч… Да у меня прямо целый арсенал! Только меч выбивался из общей композиции. Интересно, кто ж такие наемные клирики, что с таким количеством смертоубийственного железа ходят?! Посмотрела на свои руки – кулак, как у доброго мужика, – сбитые и намозоленные костяшки пальцев – совсем бойцовские! Хех! Это что ж я делать должна, раз считаюсь клириком-наемницей? В чем тут суть заключается, что от меня требовать будут? Поймать бы кого, расспросить про тонкости, ведь знания, спрятанные в голове, пока молчат, выдав только общие понятия. Я уж начала привыкать к внезапно всплывающим подсказкам. Хотя с малышом, можно сказать, крупно повезло – практически все по наитию сделала. А ведь в следующий раз такое счастье может и не случиться: не успею в книжке покопаться, посидеть, подумать, как с новой тварью справиться, или очередное необходимое «озарение» не произойдет.

Закончив обследование сумки, я все аккуратно перепаковала, сложив в одну, и принялась за разбор оружия. Развернув, обнаружила сданный гномам нож, пернач, клевец и меч с поясом. Нож тут же неосознанным движением запихнула в сапог, и только потом поняла, что именно сделала. Хмыкнула, конечно, более по привычке, нежели от удивления, и продолжила осмотр. Пернач был обыкновенный, с шестью гранями – цельнометаллическая ручка сантиметров семьдесят длиной, обмотанная кожей рукоять, сверху все это увенчано большим шипом. Просто, надежно и удобно. Клевец – узкий граненый, чуть загнутый книзу и напоминающий кирку клюв, молотообразное утолщение на обухе, длинная ручка с хорошим балансом. Красотища, одним словом, если не задумываться, для чего применяется. Кистень – шипастый шар на недлинной цепочке, прицепленный к деревянной рукояти, – вещь, конечно, хорошая, но знать бы еще, как толком с ней обращаться. Ведь можно себя покалечить вместо противника или, чего доброго, зацепиться за что-нибудь и остаться без оружия в самый разгар схватки. Приглядевшись к своему «арсеналу» внимательнее, я заметила на боевых поверхностях странный одинаковый узор, проглядывающий едва заметной тонкой вязью. А оружие, похоже, не совсем простое!

Напоследок я оставила меч, поскольку он выделялся среди прочего оружия. Осмотр начала с рукояти. Интереснее всего, что меня совершенно не тянуло обнажить клинок. Внутреннее чутье предостерегало от желания вынуть его из ножен. Причем ножны-то были как раз самые обыкновенные: простые деревянные, обмотанные потертой сыромятью. А вот рукоять меча совершенно не подходила под них. Создавалось впечатление, словно драгоценность в дерюгу завернули. Меч был полуторным – рукоять под полуторный хват, обтянутая кожей, но без изысков. В навершии – шар, стилизованный под бутон цветка. Но все вместе, особенно бело-голубоватый камень в центре перекрестия, создавало впечатление невероятного изящества и… Не знаю, как объяснить, но несмотря на то, что я даже не обнажала клинок, оружие казалось удивительно гармоничным, без единой лишней детали. В общем, идеальный клинок.

Чуть повозившись и все-таки сумев отцепить меч, я надела пояс, прицепила к нему клевец и пернач, а вот кистень снова убрала в сумку от греха подальше. А то схвачусь по глупости и отобью себе что-нибудь. Главным доводом, чтобы убрать меч в скатку, являлось внутреннее нежелание вынимать клинок. А неосознанным желаниям в последнее время я стала доверять. Поэтому со спокойной душой переопределила клинок за спину, сделала несколько скупых глотков воды и, устроившись поудобнее, провалилась в чуткий сон.