Книга Роса в аду - Дмитрий Леонтьев

— Так вот в чем дело? Решили нагадить напоследок?.. Что ж, достойная философия…

Он посмотрел на меня таким ясным взглядом, что я только махнул рукой:

— Ладно, ладно, пусть это относится к позициям веры… А вы не думаете, что я могу воспрепятствовать ее выходу? Я просто уничтожу ее, не допустив до людей… Об этом вы не подумали?

— Нет, — сказал он убежденно. — И это невозможно. Цена за ее создание — моя жизнь. Цена не великая, но достаточная. Мы все участвуем в построении этого мира, в создании его будущего. И я не хочу, чтоб моя жизнь оказалась прожитой зря. Это же так страшно, осознавать перед смертью, что ты не жил, а просто наблюдал за происходящим в мире, сливаясь с бездумной, жиреющей и размножающейся массой…

— "Размножаться" не так уж и плохо, — вставил я. — Нельзя проецировать свой опыт и свои выводы на всех остальных. Что плохо для вас, хорошо кому-то другому. Вы бросаетесь в крайности, уважаемый.

— Но кто-то должен компенсировать бездействие своих собратьев. Разве нет?

— И получается очень хорошая картина: тот, кто живет для себя, живет именно для себя и себе в удовольствие. А тот, кто "жил для людей"… На что ему жаловаться? Он же жил "для людей", а не "для себя", вот желаемое и получил…

— Да, какой-то рок нависает над теми, кому удается затронуть тайны, скрытые от глаз и умов людей. Стоит только писателю, поэту или художнику найти какое-то зерно правды, сокрытое во тьме, и смерть тут же встает за его спиной… Но ведь все они знают об этом, чувствуют, догадываются и все равно ищут, находят и несут людям. Оно того стоит. Значит, для кого-то есть смысл "жить для людей".

— А вы согласны заплатить эту цену?

— Я согласился, когда начал эту книгу. Зачем вы спрашиваете меня? Ведь вы знаете ответ, — он слабо улыбнулся. — Опять "формальность"? Вы же страж этих знаний и, следовательно, знаете правила игры. Понимаете вы и мою позицию. Все точки расставлены, все счета розданы, незачем теперь объяснять и убеждать. Я согласен оплатить свой счет. Еще чаю?..

— Нет, спасибо… Но несколько экземпляров рукописи вы все же спрятали. Значит, боитесь и вы?

— Я обычный человек… Да, я боюсь. В этой книге вся моя жизнь. В ней то, что я должен сказать. Я не могу позволить, чтоб с ней что-то случилось, даже если я уверен в обратном.

— Перестраховались, значит… А если я предложу вам жизнь? Вы не умрете, станете вновь знаменитым и богатым? В вашем возрасте еще можно многое успеть. Сколько вам? Пятьдесят? Пятьдесят три? Это не возраст для мужчины. Вы еще успеете познать любовь юных красавиц и посмотреть мир. Вы же мечтали посмотреть мир?..

— Жизнь? — задумался он. — Мне очень хочется жить… Очень… Но вы не сможете дать мне жизнь. Вы обманываете меня.

— Обманываю, — признался я. — А если б не обманывал — согласились?

— Нет. Эта жизнь была бы приятна, но бессмысленна. А это уже не жизнь. Послушайте, мне очень интересно узнать… Если, конечно, вы можете это сказать… Апокалипсис будет? Человечество будет уничтожено?

— Я не заглядываю в будущее, — ответил я. — Видимо, будет. Худшие будут уничтожены. Я сам уничтожу их. Я очень надеюсь на то, что Он даст мне на это право. И сейчас я очень старательно отбираю все "зерна от плевел". "Зерен"-то не больше горсточки набирается, и меня очень радует это.

— И даже тех, кто служит вам?

— Не мне, а своим амбициям и желаниям. Апокалипсис — цепь зашифрованных символов и кодов, его нельзя понимать буквально. Многое из него не понимал и Иоанн. Он лишь передавал Его слова… А потом, видимо, буду уничтожен и я. Тысячелетия жизни бок о бок с вами превращают в уголь даже мою душу, дарят смерть и мне. Только если за смертью кого-то из вас будет стоять Его город, то моя смерть несет за собой пустоту. Я выполню свое дело и уйду… И это еще одна из причин, по которой я ненавижу вас. Я не считаю, что вы достойны того, чтоб умирать за вас, а умереть все же придется…

— Я так и думал, что вы занимаетесь "грязной работой", — сказал писатель. — Мне жаль вас, воитель. Мне вас искренне жаль… Может, Он сможет обелить вашу душу и изменит вашу участь?..

— Знаете, что?! — рассердился я. — Мы, между прочим, обсуждаем здесь вашу участь, а не мою. О себе подумайте. Я в жалости не нуждаюсь. Я принял свою участь, и я ее несу. Не хватало только, чтоб меня еще люди жалели… С ума сойти можно: меня — жалеют! Поверьте, мне совершенно не жалко тех, кого я убиваю. Это обычный естественный отбор: худшие должны погибнуть. Кому-то надо этим заниматься. Волк и акула — "мусорщики" леса и океана, но они не вызывают ни симпатии, ни жалости. И меня не надо жалеть. Ваша жалость скорее унижает меня, чем несет облегчение.

— Волк и акула — бездумные орудия. Вы же все знаете, все понимаете, и… Скажите, а это очень тяжело — жить вечно?.. Наверное, скучно и одиноко.

— Отстаньте от меня! — возмутился я. — Что вы ко мне лезете?! Суют свой нос, понимаешь, куда не следует! Сперва просят сделать маленькое одолжение и ответить на один вопрос, а потом раздувают из этого черте что… "Скучно", "одиноко"… У меня есть, чем заняться. Вы мне столько работы подкидываете, что и еще на семь веков хватит…

— "Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо". Гете ведь не первый, кто смог понять вас?.. А может, не стоит совращать род человеческий? Может, наоборот, научить его, а? Дать ему знания, показать, что по-настоящему хорошо, а что — плохо? Как учат детей? Как воспитывают их?

— Не вам меня учить. Вы и одного-то ребенка воспитать не можете. Растите, лелеете, а потом встречаете его из тюрьмы и пытаетесь прокормить, собирая милостыню на улицах. А когда не можете делать и этого, освобождаете для него квартиру, переселяясь с его "легкой руки" в дом престарелых… Значит так… У меня нет времени болтать с вами. Два варианта: либо вы уничтожаете книгу, либо я уничтожаю вас. Перспектива ясна? Учтите, я сделаю это раньше, чем вас доконает болезнь. И это будет куда мучительней.

— А знаете, что меня особенно интересует? — задумчиво спросил писатель. — Почему вы не ведете интригу? Вы ведь очень талантливый интриган. Вы лучший комбинатор и лучший спорщик на земле, способный убедить кого угодно в чем угодно… Вы ведете "грубую работу" со мной. Значит я прав… Я прав… Ведь я прав?.. Она не угодна вам лично, но для людей она нужна. А вы умеете отделять "личное" от "рабочего", потому и "отпускаете" меня… Спасибо вам за это подтверждение…

— Сколько живу, столько удивляюсь людской глупости, — сказал я. — Что ж, вы сделали свой выбор. Я предоставил его вам, и вы его сделали… Я еще вернусь. Когда выйдет ваша книга, я вернусь за вами. У вас еще есть время подумать. Прощайте.

— Надейтесь! — крикнул он мне вслед. — Может, Он и спасет вас… Только не сдавайтесь, надейтесь!..

— Ты знаешь, как выглядят идиоты? — спросил я отражение, вернувшись в квартиру. — Они одеты в засаленные халаты, у них глаза трехлетних детей, и они пишут книги… Есть еще и другая разновидность ненормальных. Но эти ходят в сутанах, пытаются утешать мерзавцев и негодяев и верить в лучшее… Я знал, что довел мир до сумасшествия, но не настолько же… Придумал, как быть с той девчонкой? Как заинтересовать ее, как увлечь?