Книга От Дубно до Ростова - Алексей Исаев

В целом события 1941 г. и последующее развитие боевых действий лишний раз иллюстрируют известное высказывание китайского военного мыслителя Сунь — Цзы:

«Если верны и стратегия, и тактика, то война будет выиграна быстро. Если верна тактика, но не верна стратегия, то сражения будут выигрываться, но война будет проиграна. Если верна стратегия, но не верна тактика, то сражения будут проигрываться, но война будет выиграна. Если не верны ни стратегия, ни тактика, то война будет проиграна быстро»[676].

Поскольку было проиграно много сражений, читатель догадывается, что с тактикой у РККА было не все в порядке. Если использовать принятую у нас терминологию, под «тактикой» понимаются и оперативные, и собственно тактические аспекты ведения военных действий.

Оперативные вопросы. Красной нитью через все сражения 1941 г. проходил фактор неопределенности планов врага. Не имея возможности перехватить инициативу, советское командование раз за разом оказывалось в затруднительном положении после неожиданного хода противника. И неожиданность хода не покрывалась работой разведки. Она просто оказывалась за пределами возможностей разведывательных отделов фронтов и армий. В приграничном сражении штаб Юго-Западного фронта пытался предотвратить поворот немецкого танкового клина на юг, выстраивая резервы и действующие соединения в пустоте, которая немецким командованием никак не была использована. Та же тенденция сохранилась в ходе боев за «линию Сталина». План советского командования предполагал, что немцы будут пытаться отрезать отходящие армии от старой границы, а не прорывать цепочку УРов лобовым ударом. Однако немцы предпочли пробить «линию Сталина» и попытаться окружить советские войска за ней. На Южном фронте в первую неделю войны так и не смогли выявить направление главного удара и 2 июля 1941 г. получили наступление совсем не там, где ему была подготовлена достойная встреча. После прорыва «линии Сталина» было переоценено значение киевского направления. В уманской драме неожиданностью стало смещение на Южный фронт Юго-Западного направления крупных сил танковой группы Э. фон Клейста. В ходе сентябрьского сражения за Киев рокировка подвижных соединений группы армий «Юг» на кременчугский плацдарм оказалась совершенно неожиданной, и этот ход немцев разрушил все планы удержания фронта по Днепру. Таким же неожиданным был удар 1 танковой группы по 12–й армии в конце сентября 1941 г.

Неопределенность планов противника — это самая большая проблема стороны, вынужденно или осознанно перешедшей к обороне. К сожалению, усилиями официальных историков и мемуаристов у нас в послевоенные годы сложился стереотип, аналогичный черчиллевскому: «Сидеть лучше, чем стоять, лежать лучше, чем сидеть, так не лучше ли лежать, вместо того чтобы стоять?» В приложении к операциям он выглядит так: «Лучше обороняться, чем наступать, лучше отступать, чем обороняться, так не лучше ли отступать, чем наступать?» Если наши войска наступали в ходе стратегических оборонительных операций 1941 г., то эти действия предавались анафеме. Если советские армии оборонялись, то поднимался вопрос: «А почему они не отступали?» Логическим выводом из всего этого должно было быть: «Почему бы не отступать сразу до Урала или Ашхабада и там занимать прочную оборону?» Только зарывшись в землю и понастроив ДЗОТов и ДОТов, нельзя выиграть операцию или кампанию. Если противник уверен в нашей пассивности, то он может безнаказанно концентрировать свои силы на выбранном направлении и, создав подавляющее превосходство, взломать фронт и выйти в тыл. Для того чтобы построить устойчивую оборону на всех возможных участках атаки, в общем случае просто не хватит сил. Даже фронт дивизии в 10–15 км не дает гарантии устойчивости обороны. Тем более она не будет устойчивой, если войска занимают фронт с плотностью 20–30, а то и 50 км на стрелковое соединение, как это было в 1941 г. Напротив, если противник постоянно ожидает от нас ударов на заранее неизвестных направлениях, он вынужден распылять свои силы на защиту флангов, одновременно ослабляя острие удара. Определенного искусства требует, конечно, выбор направлений контрударов. Ведь если неверно определяются болевые точки противника, он спокойно продолжит наступление, ведя сдерживающие действия на направлении наших ударов. Такие случаи, к сожалению, не были редкостью в 1941 г.

Сама по себе нетривиальная задача вскрытия замыслов противника усугублялась технологическими приемами немецкой стороны. Характерной техникой ведения операций вермахтом в 1941 г. были асимметричные «канны», когда ударные группировки для окружения составлялись из войск разной подвижности. Одна «клешня» состояла из танковых и моторизованных соединений, а другая — из пехотных. Очевидным недостатком такого построения была необходимость для более подвижного крыла проходить большее расстояние, чем в случае одинаковой маршевой скорости наступающих ударных группировок. Это делало подвижное крыло более уязвимым для контрударов. С другой стороны, таким построением наступления обеспечивалась внезапность окружения. Реакция на донесения о прорыве двух танковых группировок будет вполне однозначной — «нас собираются окружить». Соответственно и на ту, и на другую «клешню» обрушатся контрудары или даже будет предпринят отход окружаемых войск. Напротив, вторая пехотная ударная группировка может прорываться с куда меньшим шумом и до последнего момента ее объективное значение не будет вскрыто. Этот прием был использован немецкими войсками в замысле «Барбароссы» и был в измененном виде реализован 1 танковой группой и 17 армией под Уманью, когда кольцо окружения вокруг 6–й и 12–й армий было сомкнуто силами XXXXIX горного и XIV моторизованного корпусов. Тот же прием был использован в конце сентября 1941 г. при повороте подвижных соединений Э. фон Клейста на юг, против армий Южного фронта.

Операции советских войск на юго-западном направлении дают нам целый ряд примеров положительного воздействия предпринимаемых Красной Армией контрударов на общий ход событий. Это, во-первых, 5–я армия, наносившая эффективные контрудары по северному фасу III моторизованного корпуса. Именно ее активные действия привели к появлению директив верховного командования вермахта, означавших смену стратегии «Барбароссы». В этих документах советская армия упоминалась несколько раз. Аналогичный пример — это 26–я армия, длительное время сковывавшая контрударами соединения 1 танковой группы в 20–х числах июля и тем самым облегчившая положение 6–й и 12–й армий, отходивших к Умани. Третий пример — это контрудар в районе Оратова и Животова, продливший борьбу 6–й и 12–й армий.

Вместе с тем нельзя не отметить слабости в организации наступательных действий. Зачастую соединениям ставились задачи на широком фронте, и вместо сосредоточения ударного кулака силы распылялись на ряд параллельных наступлений. Соответственно противник имел возможность перегруппировкой сил последовательно отражать каждый такой удар. Либо каждый из этих ударов оказывался недостаточно сильным для решения поставленной задачи. Задуманные как фланговые, удары вырождались в кровопролитное встречное сражение. Но нельзя сказать, что это исключительно черта 1941 г. Классическим примером вырождения контрудара во фланг во встречную мясорубку является сражение из куда более благополучного периода — на Курской дуге 12 июля 1943 г.