Книга За день до нашей смерти: 208IV - Alex Shkom

узнав о настолько надёжном убежище прямо в центре города, возжелали присоединиться к отряду бесславного француза.

Вскоре их известность возросла настолько, что количественно группировка, названная Сопротивлением, начисляла в себе несколько сотен человек. Примерно в пятидесятом было решено расшириться — люди де Голля прошли вперёд и взяли не только соединительную станцию, но и по станции вперёд в каждом направлении (на север и юг по голубой и на запад по синей), чтобы удерживать далеко не абстрактных противников в виде рейдеров, мертвецов и других отрядов, а также взяли себе все оставшиеся станции с севера аквамариновой линии — за год количество подконтрольных группировке «точек» метрополитена выросло с четырёх до одиннадцати.

Одновременно с этим с севера пришла большая и более разношёрстная группа людей, возглавляемых каким-то стариком, прозванным Радиссоном. Они сразу же сказали, что не станут ни примыкать, ни мириться с местными порядками, так как их самих было несколько тысяч — объединение далеких северян-отшельников из малонаселённых районов Канады, где основными проблемами были климат и голод. Впрочем, вначале всё шло хорошо — шаткий мир был установлен на условиях взаимопомощи в случае ЧП и чётком разграничении территории. Так Бродяги к тому моменту, когда Сопротивление владело одиннадцатью станциями, стали владеть шестью — всей оранжевой (кольцевой) линией на острове Лаваль — соседнем с Монреалем.

Подобные темпы роста продолжались ровно до первого противостояния — где-то в середине пятидесятых годов спором двух группировок стала станция Джин-Телон — пересечение оранжевой и синей веток метрополитена. Между лидерами было установлено вполне разумное соглашение — оставить станцию нейтральной территорией и использовать в качестве транзита или для временного пребывания во время тяжких условий, но спустя несколько месяцев после того самого соглашения де Голль был убит. Новый лидер — Верн — тут же объявил о расторжении мира и захватил нейтральную станцию. Новым планом Сопротивления было в кратчайшие сроки занять синюю ветку, чтобы перекрыть своим врагам доступ к дальнейшему беспрепятственному расселению.

Должно сказать, что пускай и ради целей насильственных, но действия нового лидера «французов» натолкнули Новый Монреаль на скачок в развитии — у Бродяг быстро поползли слухи, что он не только смог найти где-то выше по течению несколько работоспособных ГЭС, но и запустить их, перенаправив энергию в город, так что теперь по ветвям Сопротивления могли носиться самые настоящие поезда. Было ли то правдой? Да. Пускай и длилось подобное изобилие очень недолго, но это позволило выполнить план и синяя ветвь быстро была занята и застроена — до шестидесятых.

Первое перемирие настало спустя пол года и было обусловлено, во что никто не верил, далёким Техасом. Во время очередной зимы шестьдесят первого живущие в городе-подземелье были выбиты врасплох ордами — десятками, если не сотнями тысяч мёртвых, что начали курсировать их насиженные места — изменение карт миграции Золотом повлияло на весь маршрут заражённых в целом, так что и расселялись по возвращению они по-другому.

Обе группировки, грызшиеся друг с другом за территорию, объединились перед общим противником и удерживали поток мёртвых душ, пытающихся заполнить Стикс, ценой собственных жизней. Кто-то осмелился бы назвать то, что было, весьма поэтичным, исходя из названий и случайностей, но каждый человек, стоявший у ворот в «царство мёртвых» никогда бы с этим не согласился — он называл бы те осень и весну ужасными, душераздирающими из-за потерь, пустыми, мёртвыми, жуткими, звериными, но точно не поэтичными. В итоге, пережив «кровавый год», люди были настолько ослаблены, что оказались совершенно не готовы к новой угрозе.

Крысы. Как было известно во всём Новом мире, нет лучших паразитов, чем Крысы. Дети анархии, хаоса и недальновидности, они были известны тем, что не создавали ровным счётом ничего — только пользовались местами, куда приходили, а затем исчезали, оставляя после себя разруху и пустошь. Никто точно не знал время основания Крыс, никто не знал их лидеров, никто не знал целей — общество касты было настолько разобщено и неконтролируемо, что даже сравнение с Эволюцией, что часто позволяла своим подчинённым полную свободу до часа нужды, оскорбило бы последних.

Однако в одном им нельзя было отказать — они были жестоки и смертельны, а сражались так же, как и жили — от крайности до крайности. Был известен не один случай (с небольшим метро Детройта, например), когда целую армию Крыс удавалось разогнать, перебив небольшие отряды и повесив их на столбы, предварительно распоров брюхо, но были и такие, какие пришли в Монреаль — подобно инфекции, они быстро заполнили с юга всю континентальную часть метрополитена, а сражались так, словно планировали свою смерть на поле боя долгие-долгие годы.

По слухам, та же самая перемена карт заставила пошатнуться позиции анархистов в Нью-Йорке — городе с самым большим метрополитеном в мире, а военные, Псы Войны и Спецотряд — самые известные группировки тех областей — начали стремительно довершать работу. «Некоторые не любят крыс, — сказал как-то Вейлон Уильяму, — но Крыс ненавидит каждый». В итоге самое большое и самое отвратительное сборище из всех сборищ Нового Мира было выбито на север — в Канаду.

В то время между монреальцами вновь вспыхивали огни конфликтов — после войны с мёртвыми поднялся вопрос распределения территорий, так как никто особо не смотрел, кто где воюевал. В итоге, то привело к симбиозу правил, культур и, разумеется, людей. Поначалу тот симбиоз практически привел к новой войне — консервативные верхушки во главе с тем же Верном просто привыкли жить противостоянием, но мир сохранялся по причине того, что многие не видели врага в новых сородичах.

История Нового Мира знала несколько действительно великих объединений людей: во время падения Стены, когда ещё к молодому Золоту рвались все, в надежде раз и навсегда запереть мёртвых в Мексике; во время битвы за Вашингтон, когда военные, Свобода и Псы Войны всеми силами пытались выстоять против Эволюции; в момент создания того же Золота, как государства, что объединило два штата в один народ; при Резне Призраков Калифорнии, когда после изменения карт огромная орда попыталась пройти через штат и полегла там целиком и полностью; и то, что произошло в Монреале — то, что принято называть «Мышеловкой».

К семидесятому году границы борьбы сместились на три точки пересечений: оранжевая-зелёная, голубая-зелёная и оранжевая-синяя. Крысам в тот момент принадлежала ровно половина метрополитена: вся бирюзовая, вся жёлтая, вся фиолетовая, часть оранжевой, большая часть зелёной и половина голубой ветви, но они слабли из-за длинного застоя. Как было сказано ранее, они ничего не создавали, так что их запасы