Книга Между - Альвдис Н. Рутиэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хм… попробую как-нибудь.
– А сейчас? Что мешает?
Марх взглянул на него с горечью и укором. Сархад отвечал:
– Нам же завтра не насмерть биться. Мы лишь откроем судьбу.
Король вздохнул:
– Если бы ты меня вызвал на бой до смерти, я был бы спокоен. Я твердо знал бы, кто из нас прав. А так…
Утро. Осенний холодок. В большом зале только двое. И шахматный стол.
– Кто ходит белыми?
– Ты гость, тебе начинать.
– Из меня странный белый король, но… ладно.
…Ход черным конем:
– Шах, Сархад.
Тот не стал трогать короля, и взялся за воина. Белый воитель пересек всю доску:
– Шах, Марх.
Тот приподнял брови:
– Ничья?
Сархад развел руками:
– Похоже, что именно так. Ничья.
Последнее слово Коварный произнес с особым выражением.
– Ты хочешь сказать: общая?
Сидхи ничего не ответил, лишь показал на доску: дескать, всё видно и так.
– Но по закону людей это невозможно.
– Есть законы и помимо человеческих.
– Но не в мире людей!
– О чем тревожиться? Мир людей – один из множества.
– Но она не согласится…
– Сейчас – да. Но разве я сказал, что предсказанное этими шахматами должно сбыться назавтра? У нас троих в запасе вечность; я подожду.
Подул ветер. В зале отчетливо запахло морем, и Марх прищурил глаза, вспоминая что-то.
– Знаешь, я рад, что не выиграл, – сказал Ворон. – Рад, что мне не быть твоим соперником. А брак втроем… похоже, это удел королей Аннуина?
– …Когда я был молод и Манавидан еще приходился мне отчимом, а не лютым врагом, тогда, – Марх вздохнул, – тогда мы жили в море, девы вод любили нас, мы любили их, и я и помыслить не мог, что между людьми возможно такое соперничество из-за женщин.
– Я не человек. И ты – тоже. Хоть и забываешь об этом.
– Мой отец был человеком.
Ворон подошел к Коню, положил руку на плечо:
– Послушай, я не Друст. И мне нужно гораздо больше, чем ему: любовь, а не безумные ночи тайком.
– Я знаю.
– Давай поговорим начистоту. Мы оба любим ее. Она любит нас обоих. Только она ни за что не признается в этом – ни мне, ни тебе, ни, главное, себе. Пока она королева людей – мне не на что надеяться. А вот потом… так что я буду ждать.
Он помолчал и добавил:
– Я слишком люблю ее и слишком уважаю тебя, чтобы тревожить ваш покой. Поэтому сегодня я улечу – и вряд ли вернусь в Тинтагел когда-нибудь.
– И тебя называют Коварным?! – выдохнул Марх.
Сархад улыбнулся:
– Когда у нас будет о-очень много времени, я тебе расскажу, за что меня называют Коварным. Расскажу не о том, что все видели, а – как оно было на самом деле, – он прищурился. – Но прежде возьму с тебя клятву, что ты не перескажешь этого Эссилт.
– Я не знаю никого добрее и благороднее тебя, – веско сказал король.
– За это спасибо Эссилт. И немного – Врану, – он улыбнулся, потом взгляд его скользнул в сторону: – Про окно не забудь.
– Да, я попробую. Ну что ж, – он кивнул в сторону окна, – увидимся.
– Непременно.
– Бранвен!
Та неслышно возникла.
– Сархад покидает нас. Проводи его к королеве, пусть попрощается.
Сархад изумленно посмотрел на Марха: ты доверяешь мне настолько, что позволишь проститься наедине?
Король кивнул: да, доверяю.
Бранвен распахнула дверь, Сархад вошел.
Эссилт уронила шитье на пол.
Сидхи улыбнулся:
– Я зашел попрощаться.
– Улетаешь?
Кивок:
– Прямо сейчас.
Он подошел к ней, взял за руки, снова улыбнулся:
– Ты дрожишь, как перепуганный птенчик.
– Чем кончилась ваша с Мархом партия?
– К нашему удовольствию – ничьей.
– Хорошо…
Он поднес ее руки к своему лицу:
– Не надо бояться, моя маленькая королева. Мы с Мархом отлично поговорили…
Он легко коснулся губами ее левого мизинца, как поцеловал бы пальчик ребенка:
– …мы с ним понимаем друг друга…
…безымянный палец…
– …как старые друзья.
…средний. Его губы задерживаются чуть дольше:
– Тебе нечего бояться…
…указательный – дольше, нежнее…
– …моя маленькая…
Губы сидхи ласкают указательный правой, средний… дольше, смелее…
Эссилт опускает глаза, ее щеки пылают румянцем. Душу рвет надвое: «Как он смеет?! – Как хорошо…»
Безымянный – Сархад осторожно проводит губами до ноготка, принуждая Эссилт разогнуть пальчик, и продолжает мягко целовать его, осмеливается чуть коснуться языком…
Королева вздрагивает, сжимается, но не отнимает рук. Ее тело в огне, каменный пол качается под ногами. «Этого не может быть! – Лишь бы не прекращалось…»
Сархад проводит кончиком языка между безымянным и мизинцем, чуть раздвигая их, осторожно целует ложбинку меж пальцами. На мизинце блестит черное кольцо. Его кольцо.
Эссилт жмурится, закусывает губу. Острое наслаждение прознает ее тело. Так не бывало ни с Друстом, ни с Мархом. «Что он делает со мной?!»
И Сархад останавливается. Правый мизинец он целует так же легко, как левый. Ни намека на страсть.
Эссилт открывает глаза. Глядит на Сархада с любовью и ужасом: «Продолжай, умоляю! – Предатель, ты обманул меня!»
Коварный чуть усмехается:
– Ты смотришь на меня с таким страхом, что мне очень легко улететь. Я обещал Марху больше не возвращаться в Тинтагел. Захочешь поговорить – гляди в окно.
Он отходит к подоконнику, превращается в ворона, взлетает.
Эссилт подбегает к окну, жадно цепляется взглядом за уменьшающуюся черную точку. «Вернись, забери меня с собой куда угодно! – Только посмей еще раз взглянуть на меня, негодяй!»
Что он сделал со мной?
Что со мной? Что мне делать теперь?
Это и называется – измена?
Как хорошо… как сказочно хорошо…
Сархад, люби… предатель! Он обманул и меня, и Марха.
