Книга Че Гевара. Важна только Революция - Джон Ли Андерсон

В январе 1966 г. к Тане наведался один из агентов Пиньейро, приехавший под видом бизнесмена. Он привез Тане спрятанное в каблуке ботинка письмо, в котором сообщалось, что она удостоена членства в Коммунистической партии Кубы. В апреле Таня отправилась в Мексику, где от другого агента получила новый аргентинский паспорт. В Ла-Пас она вернулась в начале мая с указанием затаиться, пока с ней не свяжутся снова.

Чтобы исключить риск раскрытия Тани, Че приказал Папи свести общение с ней к минимуму. Также он запретил Тане участвовать в начальной стадии партизанской войны. Она была слишком ценна как глубоко внедрившийся агент, и нельзя было ею рисковать. К тому же Че Таня требовалась в качестве курьера, который беспрепятственно сможет перемещаться в Аргентину, Перу и другие страны, где Гевара собирался вербовать бойцов.

Однако Папи уже с мая поддерживал регулярные контакты с Таней, а Помбо и Тума прибыли с приказами от Че лишь в конце июля. Папи не только ввел ее в курс дела относительно плана партизанской войны, но и представил агенту, направленному для осуществления связи с Гаваной, Ренану Монтеро, также известному как Иван.

Аргентина, как всегда, занимала огромное место в мыслях Че, и, когда до приезда в Боливию оставалось лишь несколько месяцев, он стал работать и в этом направлении. В мае 1966 г. Пиньейро вызвал в Гавану Сиро Бустоса.

Бустос предположил, что его ждет встреча с Че. Но вместо этого его в одиночестве поселили на конспиративной квартире. Туда регулярно приезжала специальная машина, доставлявшая ему еду и пиво в банках. В ожидании Бустос провел там несколько недель, не имея абсолютно никакой информации о том, сколько еще придется ждать и зачем его вообще сюда привезли. В конце концов, не вынеся томительного ожидания и узнав, что его друг по прозвищу Волосатый теперь является командующим войсками в Орьенте, Бустос вылетел в Сантьяго. Волосатого он нашел на военной базе в Майяри.

Бустос рассказал ему о своем положении, и Волосатый сразу связался с кем-то по радио. Состоялся долгий разговор, перемежаемый руганью (Бустос предполагает, что говорил он с Пиньейро). Волосатый требовал, чтобы с Бустосом обращались «как полагается» и устроили ему встречу с «этим человеком» (предположительно Че).

Когда Бустос вернулся на конспиративную квартиру, все изменилось. Ему сообщили, что Че ждет от него отчета, и как можно скорее. К нему прислали стенографистку. «Я надиктовал отчет о нашей работе и политической ситуации в Аргентине, сообщив о возможном военном перевороте, который потом действительно произошел, еще до моего возвращения в страну». В конце концов Бустосу сказали, что на этот раз он не сможет увидеться с Че и что в Кордове ему нужно ждать связного, однако когда именно его ждать и кто это будет, не сообщили.

Прежде чем вернуться в Аргентину, Бустос пережил весьма странное и загадочное приключение. По приглашению правительства Мао он отправился в Китай, где провел три недели. Там ему оказывали почести как главному аргентинскому соратнику Че. В ходе нескольких встреч китайские правительственные чиновники предлагали провести военное обучение «людей Че» и обеспечить их материальной и финансовой поддержкой. Но, как выяснил Бустос во время встречи в Пекине с заместителем председателя Всекитайского собрания народных представителей, у этого соблазнительнейшего предложения был один «нюанс»: его попросили публично отречься от Фиделя Кастро, «вступившего в союз с империализмом». Пораженный, Бустос немедленно отказался, и «поездка доброй воли» вскоре закончилась. Когда впоследствии Бустос встретился с Че в Боливии и рассказал ему об этих неприятных событиях, Гевара рассмеялся и сказал: «Тебе повезло. Там уже начиналась так называемая культурная революция, запросто могли и яйца открутить». Че так и не открыл Бустосу, не он ли сам устроил эту поездку.

Не рассказал Гевара и о том, какие дела были у него самого с китайцами. Далее события развивались столь стремительно, что больше возможности обсудить это у них не возникло.

VIII

К концу лета будущие участники боливийской операции Че были отобраны, всех их доставили в секретный лагерь в восточной кубинской провинции Пинар-дель-Рио. Он находился в районе под названием Виньялес, главной природной особенностью которого являются моготес — большие холмы, по форме напоминающие огромные луковицы, вздымающие свои крутые бока над табачными полями и речными долинами. Базовый лагерь располагался в весьма любопытном месте. Это была роскошная загородная вилла на вершине одного из моготес, с наполняемым из реки бассейном. Раньше она принадлежала американцу, которого обвинили в работе на ЦРУ. Виллу экспроприировали, и теперь она служила стартовой площадкой для очередного выступления Че против янки.

Для нового предприятия Че отобрал разномастную компанию. В нее входили несколько его соратников по Конго, кое-кто из сражавшихся с ним в сьерре и члены его корпуса охраны. Все они были привезены на самолетах из разных частей Кубы в Гавану, где их доставили в кабинет Рауля Кастро. И при этом ни один человек не знал, зачем их сюда привезли. В конце концов Рауль сообщил, что им оказана огромная честь быть отобранными для выполнения «интернационального задания».

Всего участников операции было около дюжины. Среди них был Дариэль Аларкон Рамирес по прозвищу Бениньо, крепкий поджарый гуахиро под тридцать, доказавший свою храбрость в боях в сьерре и в отряде Камило; последний раз ему довелось сражаться в Конго, где он также показал себя отважным бойцом. Элисео Рейес («Рональдо»), двадцати шести лет, также был ветераном сьерры, участвовавшим в долгом переходе с Че в Эскамбрай. Умный и преданный делу, он некоторое время служил руководителем службы разведки, а затем сражался против контрреволюционеров в Пинар-дель-Рио.

«Оло» Пантоха, он же Антонио — тридцатипятилетний боец, бывший одним из офицеров Че в сьерре и потом инструктором у Мазетти. Младший брат «Папи» Мартинес Тамайо, Рене, он же Артуро, являлся опытным военным, ветераном тайной службы госбезопасности. Двадцатидевятилетний Густаво Мачин де Худ, «Алехандро», был выходцем из «Революционной директории» и к войскам Че присоединился в Эскамбрае; впоследствии он работал одним из заместителей Гевары на посту министра промышленности. «Мануэлю», или Мигелю Эрнанде Осорио, было тридцать пять лет, и он вел передовой отряд сил Че во время перехода в Эскамбрай.

Сотоварищем Че, прилетевшим из Праги, а также его личным курьером, ездившим в Ла-Пас, был тридцатиоднолетний Альберто Фернандес Монтес де Ока. Этот человек, известный также под прозвищами Пачо и Пачунго, до вступления во время войны в «Движение 26 июля» был учителем. Имелось и три чернокожих бойца, помимо Помбо. Один из них — Октавио де ла Консепсьон де ла Педраха, получивший в Конго прозвище Морогоро, — был врачом, ветераном войны против Батисты и кадровым офицером кубинских вооруженных сил. Ему исполнился тридцать один год. Тридцатитрехлетний Исраэль Рейес Сайас, «Браульо», был одним из старых бойцов Рауля, также кадровым военным. В Конго он сражался вместе с Че под прозвищем Аси. Леонардо «Тамайито» Тамайо, или Урбано, как его теперь называли, с 1957 г. служил в охране Гевары.

Хуан «Хоакин» Виталио Акунья, самый грузный и самый старший из всех (ему был сорок один год), сражался в войсках Че во время войны и ближе к концу ее сам получил ранг команданте. Еще одним членом ЦК и кадровым офицером был Антонио Санчес Диас, имевший прозвища Маркос и Пинарес. Он являлся одним из офицеров Камило Сьенфуэгоса и получил звание команданте после победы повстанцев. Наконец, среди них был Хесус Суарес Гайоль, он же Рубио, тридцати лет, друг Орландо Боррего со времен Эскамбрая, а теперь его помощник на посту замминистра сахарной промышленности.