Книга Виктор Тихонов творец "Красной машины". КГБ играет в хоккей - Федор Раззаков

— И Тихонов такой? — не обращая на сына внимания, продолжал вопрошать отец.

— Он, конечно, не Тарасов, но, если надо, может и строгость включить.

— Как с вами? — вырвалось у хозяина дома.

— Паша! — вмешалась в разговор хозяйка и с укоризной посмотрела на мужа.

— Ничего, все нормально, — успокоил хозяйку Александров.

А про себя подумал: ««Как удачно, что у таксиста машина заглохла — иначе куковал бы дома у телевизора один. А тут такая компания интересная!»

В это время на экране вновь возникла заставка хоккейного чемпионата и трансляция из Праги возобновилась. Все снова прильнули к экрану.

14 мая 1978 года, воскресенье, Прага, Дворец спорта, матч ЧССР — СССР

Миниваген с полковником Гавликом и его людьми подъехал к Дворцу спорта за несколько минут до начала второго периода. Все они вышли из автомобиля и прошествовали к служебному входу, где в этот день вместе с милицией службу несли и сотрудники КНБ — Корпуса национальной безопасности.

— Какой счет, ребята? — спросил Гавлик, предъявляя охранникам свое служебное удостоверение.

— Пока проигрываем — 0:1, — грустно ответил молоденький милиционер.

— Ничего, наши наверстают, — подбодрил стража порядка полковник, похлопав его по плечу.

А про себя подумал: «Видно, что-то не клеится у наших тренеров, если их подопечные даже одной шайбы еще не забили. Или это мы что-то не так сделали, что-то не учли?»

Подтрибунные помещения в эту минуту были уже почти пусты — все зрители сидели на своих местах, с нетерпением ожидая продолжения этого увлекательнейшего поединка.

Подозвав своих сотрудников к себе, Гавлик коротко объяснил им их задачу:

— У нас на руках только три фотографии этого взрывника. Плюс Хорак, который знает его лично. Размножать эти фотографии с помощью ксерокса, который есть в нашей конторе на Токурова, нет смысла — качество у снимков плохое. Да и времени у нас нет. Пока управимся, игра может закончиться и тогда ищи ветра в поле. Поэтому действуем так. Я вам раздам эти фотографии и вы с ними рассредоточитесь по Дворцу спорта — попробуйте опознать этого парня среди зрителей. И помните, что сидит он в одном из секторов, где находятся советские зрители. Это упрощает нашу задачу, хотя помучаться все равно придется — таких секторов здесь много. Наша задача — найти его раньше, чем это сделают русские, которые наверняка уже здесь. Сделаем это — нам зачтется. Все понятно?

— Так точно, — ответили хором все трое подчиненных полковника.

После чего, получая на руки фотографии, один из них спросил у Гавлика:

— А вы куда, товарищ полковник?

— Мы с Хораком поднимемся в кабинет директора дворца — там расположен штаб операции по поимке этого взрывника. Может, раздобудем там бинокль — с ним Хораку будет легче искать объект нашей охоты. Ну, все — расходимся.

Когда они пришли в кабинет, там находился лишь один человек — полковник из Корпуса национальной безопасности. Он сидел у телевизора и ждал начала второго периода. Узнав, с чем к нему пришел Гавлик, он обрадовался. Ему уже несколько раз звонили от министра Обзины и интересовались результатами поисков взрывника. А он каждый раз вынужден был отвечать отрицательно. Теперь же появлялась реальная возможность сдвинуть это дело с мертвой точки.

Достав из стола мощный армейский бинокль, он вручил его Гавлику со словами:

— Надеюсь, к третьему периоду вы найдете этого мерзавца.

Как и ожидалось, второй период начался с атак чехословацкой сборной. С переполненных трибун неслось «Хейя, хейя, до-то-го!» («Шайбу, шайбу, давай, давай!») — клич чехословацких болельщиков. Он был таким мощным, что советские хоккеисты какое-то время даже не слышали голосов своих тренеров, которые пытались дать им какие-то указания. Зрители гнали в бой своих любимцев, поскольку все висело на волоске — достаточно было хозяевам сравнять счет и чаша весов могла склониться в их сторону. Даже члены Президиума ЦК КПЧ вместе со всем стадионом встали со своих мест и тоже влили свои голоса в общий хор. Увидев это, чехословацкие хоккеисты бросились в новую атаку. Однако грамотно построенная оборона не давала возможности атакующим развернуться во всю ширь. И воспользоваться численным преимуществом сборной ЧССР так и не удалось. Но по-прежнему подбадриваемые многотысячной армией поклонников и тренерскими призывами, чехословацкие игроки продолжали атаковать ворота Третьяка. В один из моментов, когда на льду было их второе звено во главе с Мартинецем, они так насели на ворота, что буквально их… снесли вместе с Третьяком. Советские защитники бросились на помощь своему вратарю, снова возникла потасовка. И Пирсу опять пришлось бежать и усмирять не в меру разгоряченных хоккеистов. На скамейку штрафников отправились по игроку от каждой команды — Аугуста у чехов и Билялетдинов у нас. На поле стало посвободней и скорости возросли еще сильнее.

Мариан Штястны вышел один на один с Третьяком, но в этом поединке вратарь опять оказался «на коне» — защитил свои ворота. А спустя несколько секунд уже атака советской команды едва не привела к голу. Первухин отдал точный пас на «пятачок» Голикову-младшему, но Холечек в последний момент сумел клюшкой выбить шайбу в сторону.

Спустя полминуты последовала еще одна атака третьего звена советской сборной. На этот раз Мальцев бросил шайбу из-под защитника, но Холечек видел этот бросок, поэтому сумел поймать шайбу. Последовало вбрасывание, во время которого Мальцев столкнулся с чехословацким игроком и упал на лед. И в течение минуты не мог подняться. На лед выбежал врач команды. В итоге, поддерживаемый под руки игроками и врачом, Мальцев практически на одной ноге докатился до скамейки запасных.

— Что с тобой, Саша? — спросил Тихонов, когда хоккеист сел на лавку.

— Нога, — коротко ответил Мальцев.

Это была серьезная потеря для команды — центр третьего звена, опытный боец, достойной замены которому не было. Можно было, конечно, выпустить Юрия Лебедева, но его игра в этом звене в прошлой игре тренеров не впечатлила. «Неужели Саша не поправится?» — думал Тихонов. Он бросил взгляд в сторону скамейки запасных чехословацкой сборной и увидел, как кто-то из персонала хлопает по плечу игрока, столкнувшегося с Мальцевым. «Видимо, благодарит за то, что вывел из строя такого ценного форварда. А на что вы рассчитывали, Виктор Васильевич? Хоккей — жестокая игра!»

А матч между тем продолжался. На точке вбрасывания встали Петер Штястны и Владимир Голиков. Выиграл его чех и — вот что значит выигранное вбрасывание — шайбу тут же подхватили партнеры Штястны и бросились в атаку. Последовал мощный бросок и шайба едва не влетела в ворота, пролетев в нескольких сантиметрах от штанги. А спустя минуту, после мощной атаки сборной СССР, уже Мариан Штястны выходил один на один с Третьяком, но Голиков-младший в подкате выбил шайбу у него с крюка, свалив заодно и самого игрока. И судья Пирс усмотрел в этом нарушение правил.

— Чистый же был подкат! — крикнул судье Тихонов.