Книга У рифа Армагеддон - Дэвид Вебер

сказал он. - И вы должны помнить, что не только командиры ваших эскадр и капитаны понимают, что мы должны делать. К этому времени каждый человек во флоте поймет, точно так же, как они знают, что вы привели их прямо к врагу. Поверьте мне, они также знают, насколько это было близко к невозможному. Они полностью уверены в вас и в своем оружии, и они точно знают, каковы ставки. Если смертные люди смогут выиграть эту битву, они выиграют ее для вас.

Он несколько секунд смотрел Кэйлебу в глаза, пока принц медленно не кивнул.

- Итак, что вам нужно сделать прямо сейчас, так это выспаться как можно лучше, - продолжил затем Стейнейр. - Завтра вам придется принимать решения. Убедитесь, что ваш разум достаточно свеж, чтобы принимать решения, достойные людей под вашим командованием.

- Вы правы, конечно, - сказал Кэйлеб через мгновение. - С другой стороны, я не знаю, сколько смогу поспать сегодня ночью. Но сделаю все, что в моих силах.

- Хорошо. А теперь, - Стейнейр взглянул на лампу в каюте, покачивающуюся на подвесках над столом, и прислушался к шуму дождя и постепенно освежающемуся ветру, - мне лучше вернуться на "Гэйл", пока море не поднялось еще выше.

Он поморщился, когда сильный порыв дождя ударил в окно в потолке, затем улыбнулся капитану Боушему.

- Хэйнейр и я и так достаточно промокнем, - добавил он.

- Конечно, - согласился Кэйлеб. Он еще раз оглядел стол, затем взял свой бокал с вином и поднял его. - Но прежде чем вы уйдете, последний тост.

Все остальные забрали свои бокалы и подняли их.

- Король, Чарис, победа и проклятие врагу! - решительно сказал Кэйлеб.

- Проклятие врагу! - прогрохотало ему в ответ, и хрусталь запел, когда бокалы соприкоснулись.

III

Битва при Рок-Пойнт,

у рифа Армагеддон

Мерлин Этроуз стоял с Арналдом Фэлханом и капитаном Мэнтиром позади кронпринца Кэйлеба на юте КЕВ "Дреднот" в предрассветном сером свете и ветреном холоде, когда отец Рейманд возвысил голос в молитве.

Рейманд Фуллир был уроженцем Чариса. Таким образом, маловероятно, что ему когда-либо будет позволено подняться выше его нынешнего ранга священника, но он все еще был рукоположенным священником Церкви Ожидания Господнего. И он также был священником, который знал, точно так же, как Кэйлеб убедился, что все остальные на борту его кораблей знали, кто действительно организовал это неспровоцированное нападение на Чарис. Не только на их короля, но и на их дома и семьи.

Теперь Мерлин внимательно наблюдал за спиной капеллана флагмана. Фуллир стоял рядом с корабельным колоколом у поручней юта, лицом к собравшейся корабельной команде, что означало, что Мерлин не мог видеть его лица и выражения. Но то, что он увидел в прямой, как шомпол, спине священника и услышал в голосе Фуллира, было удовлетворительным и, возможно, столь же тревожным, сколь и обнадеживающим для человека, который привнес такие изменения в Чарис.

- И теперь, - завершил свою молитву Фуллир, его голос был твердым и сильным, несмотря на завывание ветра в снастях, - когда архангел Чихиро молился перед финальной битвой с силами тьмы, мы осмеливаемся сказать: О Боже, Ты знаешь, как мы, должно быть, заняты этим днем в Твоей работе. Если мы забудем Тебя, то не забывай нас и Ты, Господи. Аминь.

- Аминь! - прогрохотало в ответ от собравшейся команды с сердитым пылом.

Аминь Мерлина прозвучало наравне с другими, столь же пылко, как и все, что он когда-либо произносил, несмотря на ссылку на плагиат "архангела Чихиро" боевой молитвы сэра Джейкоба Эстли. И все же сама искренность Фуллира, тот факт, что ни в одной из его проповедей, обращенных к команде "Дреднота" со дня их отплытия, не было никаких оговорок, только подчеркивали то, на что, как он был уверен, не рассчитывала храмовая четверка.

Мерлин не знал, в какой степени их решение уничтожить Чарис было вызвано искренней заботой о ортодоксальности королевства, а в какой - просто циничным расчетом на власть высокомерной, насквозь коррумпированной иерархии. Он подозревал, что они, вероятно, сами не знали. Но одно он знал точно, так это то, что им ни на мгновение не приходило в голову, что их план сокрушить Чарис может не увенчаться успехом. И, что бы они ни думали, чего бы они ни боялись, у них не было никакого истинного представления о том, что может повлечь за собой настоящая религиозная война. Но если бы они могли услышать отца Рейманда этим утром, возможно, они узнали бы в звуке его твердого, сердитого, посвященного голоса похоронный звон по их бесспорному господству над Сэйфхолдом.

Это было именно то, чего хотел Мерлин, хотя он никогда не желал этого так скоро, прежде чем у него и Чариса было бы время подготовиться к этому. Но Нимуэ Элбан изучала военную историю, и поэтому, в отличие от храмовой четверки, Мерлин действительно знал, на что может быть похожа тотальная религиозная война, и когда он услышал это твердое, мощное "Аминь!" и присоединил к нему свой собственный голос, сердце внутри него, которого у него больше не было, было холодным.

Кэйлеб повернул голову, в последний раз оглядывая свой флагман. Палубы были посыпаны песком для сцепления. Орудия уже откатили, зарядили круглыми ядрами и зарядами картечи и выкатили обратно. Морские пехотинцы, вооруженные новыми мушкетами и штыками, были размещены вдоль сеток для гамаков на спардеке и на боевых площадках, вместе с матросами, обслуживающими установленные там поворотные сэйфхолдские орудия, называемые "волками". Ведра с песком и водой для тушения пожара, если это окажется необходимым. Лодочные подставки, пустые там, где шлюпки были спущены на буксир за кормой. Над палубой такелаж и паруса стояли четкими геометрическими узорами, отражая силу самого ветра. А под палубами, знал Мерлин, наблюдая, как с трудом сглотнул один из младших мичманов, целители и хирурги ждали со своими ножами и пилами.

- Очень хорошо, капитан Мэнтир, - наконец сказал Кэйлеб, намеренно повышая голос, чтобы его услышали другие, когда он повернулся к своему флаг-капитану. - Пожалуйста, поднимите этот сигнал для меня.

- Да, да, ваше величество! - резко ответил Мэнтир и кивнул мичману Корби. - Поднимите сигнал, пожалуйста, мастер Корби.

- Есть, есть, сэр! - Корби отдал честь, затем повернулся, чтобы отдать четкие приказы сигнальной группе.

Сигнальные флаги быстро поднялись на рею как раз в тот точно рассчитанный момент, когда восходящее солнце поднялось над