Книга Анжелика в Квебеке - Анн Голон

Фронтенак, опьяненный успехом, слушал его невнимательно и быстро поставил его на место. «Вы всегда недовольны, что касается окружения господина Кольбера! Где же мне набирать людей для службы? Неужели в наши дни сыновья магистров и буржуа более избалованы, чем дети герцогов! Они сызмальства приучены терпеть все неудобства, будучи на службе у короля. Канада — суровая страна. Я порекомендую нашему министру колоний не присылать ко мне в будущем неженок и размазней!»

Таким образом, климат Канады не только повлиял на характер Никола де Барданя, который к таким своим чертам, как мягкость и обязательность, добавил мятежный дух, жажду мщения и известную резкость; более того, пройдя все испытания суровой зимы, его полюбили все жители Квебека.

После полудня состоялось повторное торжественное чтение письма короля в присутствии архиепископа и двух сыновей графа, Флоримона и Кантора.

Анжелика пропустила его. В этот момент она была в монастыре иезуитов, в библиотеке преподобного отца Мобежа.

Отец Мобеж срочно затребовал ее, для короткой встречи, как он выразился.

Выражение его лица напоминало загадочного китайского божка и могло быть расценено как улыбка.

— Я не хочу отрывать вас, мадам, от ликования ваших друзей. Но, зная, что последующие дни пробегут, как одно мгновение, я решил приберечь несколько минут, чтобы уверить вас в своем огромном счастье, что Иисус Христос даровал вам свои милости. Я не буду распространяться о моих чувствах. С графом де Пейраком меня связывает долгая дружба. Тому, что произошло, вы обязаны Провидению, а также вашему мужеству и терпению, с которым вы переносили все невзгоды «Это значит, расставание близко».

Остаток дня прошел в разговорах, рассказах о войне, планах возвращения, воспоминаниях об Отеле Веселой Науки.

Жоффрей и Анжелика нанесли несколько визитов своим друзьям, а потом пригласили всех на вечер в замок Монтиньи. На этот раз Полька пришла вместе со своим Гонфарелем.

Гости разошлись за полночь, и Жоффрей в нетерпении закрыл двери, чтобы остаться наедине. Анжелика хотела было поговорить с ним, но он остановил ее

— Мы достаточно наговорились, — сказал он, обнимая ее. — О, Господи, Неужели там, по другую сторону океана, нас ждет великосветское существование?

— Не бойтесь, я сумею защититься от этого. Прежде всего я восстановлю в Отеле Веселой Науки здоровое равновесие между работой и играми. Я отведу время для удовольствий. Ночью мы будем пировать с друзьями, танцевать, петь, наслаждаться музыкой и умными беседами, а днем — любить… в тиши послеполуденного зноя, когда все отдыхает, а солнце такое же горячее, как сердца и тела…

В городе жизнь кипела до самого утра.

Поздно вечером прибыл четвертый корабль. На этот раз из Онфлера.

* * *

— Вчера вечером на корабле из Онфлера прибыл какой-то пожилой господин, — рассказывала Сюзанна Анжелике, опуская овощи в суп. — Я уверена, что он приехал к вам, мадам.

Она продолжила:

— Никто его не знает. Никто его не встречал. И он не рассказывал, собирается ли он продолжить путешествие в Монреаль. Он появился в трактире «Корабль Франции».

— Откуда ты знаешь, что он приехал ко мне?

— Я чувствую.

Анжелика подумала о Дегре. Она часто представляла себе, как он прибудет весной с первым кораблем. Получив ее письмо, он знал, где ее найти, и не побоялся бы приехать за ней. В разговоре с ней он больше бы узнал, чем из письма, тем более что речь шла о секретном деле, преступлениях против короля Сюзанна сказала «пожилой человек», но молодости свойственно ошибаться, и, может быть, сорокалетний мужчина для Сюзанны уже старый человек.

Она попыталась описать его.

— Он высокий? Широкоплечий? Мускулистый?

— Нет, говорю вам, это старый человек. Невысокого роста… он уже сгорбился от старости. У него такой вид… — Она колебалась. — …Я не знаю, как у судейского.

«Бомье», — сказала себе Анжелика, и сердце ее забилось.

— В «Корабле Франции» не было мест, но г-жа Гонфарель нашла одно для него, потому что он ей понравился.

Это не мог быть Бомье. У Польки был нюх на полицейских, и он никогда бы ей не понравился. Да и что делать здесь Бомье?

— Что заставляет тебя говорить, что он прибыл ко мне?

— Я так думаю, и г-жа Гонфарель тоже. Такие вещи просто чувствуют..

Анжелика улыбнулась. Она никогда не пренебрегала женской интуицией. Но ей казалось маловероятным, что кто-то специально приехал из Франции ради нее.

Тем не менее она подошла к зеркалу. «Я должна быть красивой!»

Она уложила волосы, посмотрела на свое лицо и улыбнулась: зеркало показало ей красивую женщину, уверенную в себе.

Сюзанна позвала ее с площадки второго этажа, куда она вышла, чтобы убрать комнаты.

— Мадам! Вот он! Поднимается по улице…

Анжелика подбежала к ней и посмотрела в окно.

— Видите, внизу, старый мужчина в темном костюме несет сумку и свиток под мышкой?

Анжелика не произнесла ни слова, но Сюзанна почувствовала, что она дрожит. Затем она побежала вниз по лестнице, чтобы открыть парадную дверь.

Старик в шляпе, скрывающей седые волосы, и темном пальто шагал, уставясь в землю, так как он действительно слегка горбился, что не мешало ему довольно быстро передвигаться по улице. В одной руке он нес громоздкий дорожный сундук, в другой — свиток, завернутый в полотно.

Не доходя до дома м-зель д'Уредан, он выпрямился, чтобы посмотреть, где же тот дом, на который ему указали. И он увидел Анжелику, она ждала его на улице.

Он остановился и смотрел на нее.

Она не изменилась. Он почувствовал прилив гордости, что она стала еще красивее.

Анжелика шла к нему, раскрыв объятия.

— Приветствую вас, господин Молин. Добро пожаловать в Новую Францию.

Молин, я и представить себе не могла, что увижу вас в Канаде. Это безумие! Как вы решились в вашем возрасте на такое тягостное морское путешествие?

— С тех пор, как я начал заниматься делами вашего отца, а вам тогда было восемь лет, вы всегда думали, что я очень стар. Когда я выдавал вас замуж, мне не было пятидесяти, а сегодня мне еще нет семидесяти пяти…

— Как бежит время, — рассмеялась Анжелика. — Жизнь течет, а маленькая девочка, задиравшая нос, чтобы посмотреть на строгого господина, теперь уже смотрит на него свысока.

Она усадила его около печки в маленькой гостиной. Она сидела около него, счастливая и не верящая своим глазам, охваченная чувством уважения и вины перед ним. Уважения к его заслугам, вины, потому что каждый раз, когда она имела дело с ним, он заставлял ее выполнить то, что она выполнять не хотела. Но ему всегда удавалось убедить ее и заставить сказать «да», и это раздражало ее и не могло не восхищать.