Книга Первое поражение Сталина - Юрий Жуков

Пришлось и Каменеву с Бухариным (тем, на поддержку которых так уповали в Тифлисе) разъяснить свою позицию. «Из нашего выступления, – объясняли они телеграммой, направленной 23 октября на имя Цинцадзе и Махарадзе, – против великорусского национализма отнюдь не следовала защита грузинского национализма. Вы должны знать, что постановление пленума о вхождении в Союз Закавказской Федерации должно быть точно выполнено, и может быть вновь рассмотрено лишь новым пленумом, если он того захочет. Тон вашей записки – грубое нарушение партийных нравов. Советуем прекращение склоки и работу на базисе цекистских решений».89

Но уже ничто не могло унять людей, теряющих власть. Они вновь обратились к Ленину, полагая его последней инстанцией, которая только и может спасти их. Начали своё послание Владимиру Ильичу от 25 октября с извинений за тон прежней телеграммы и уверений в своей готовности подчиниться постановлению пленума. Но тут же с маниакальным упорстовом вернулись к тому, что назвали «незначительной поправкой» – к просьбе «о пересмотре вопроса о вхождении в Союз республик не через Закфедерацию, которая ещё не имеет своего ЦИКа и Совнаркома, а в отдельности». Объяснили необходимость подобного изменения решения пленума «как внутренним, так и международным положением Грузии», не пояснив, в чём же они заключаются. А затем, не сдержавшись, снова обрушились на Заккрайком и Орджоникидзе, которые, якобы, и заставили их сложить с себя полномочия членов ЦК.90

Не довольствуясь посланием на имя Ленина, те же Ф. Махарадзе, С. Кавтарадзе, К. Цицнадзе, Л. Думбадзе. П. Сабашвили, М. Окуджава, М. Торошелидзе, Е. Эшбаи С. Тодрия (уже бывшие члены ЦК Компартии Грузии) снова попытались склонить ЦК РКП на свою сторону. Направили 9 ноября в Москву свой «доклад», пытаясь в нём доказать свою правоту и переложить всю ответственность за происшедшее исключительно на Орджоникидзе.

«С самого начала советизации Грузии здесь столкнулись две тактические линии: одна линия – это тактика военного коммунизма. Вдохновителем этой тактики явился у нас тов. С. Орджоникидзе… и Кавбюро ЦК РКП… Эти товарищи почему-то не считались с тем обстоятельством, что Советская Грузия была объявлена отдельной самостоятельной республикой, а отрицание этого факта наделе поставило бы Советскую власть здесь в весьма и весьма невыгодное положение». А вслед затем поспешили использовать старый, проверенный прием подмены понятий. Изобразили дело так, будто защищать независимость Грузии им «рекомендовалось ЦК РКП и, в частности, лично тов. Лениным в специальных обращениях к грузинским коммунистам». Ну, а противниками того выступили Орджоникидзе и послушный ему Заккрайком.

«Можно спросить, – продолжал «доклад», – нельзя ли было найти общую примирительную линию между этими двумя сторонами», под которыми подразумевали не Тифлис и Москву, а Ленина и Орджоникидзе. И сами же отвечали: «не только можно было, но это нужно было во что бы то ни стало, ибо это требовали интересы Советской власти». Да, именно так – не интересы грузинского народа, страдавшего от жесточайшего экономического кризиса, не интересы всех народов края, ради которых и создавалась Закавказская Федерация, а Советской власти в целом.

Бывшие члены ЦК КПГ больше не скрывали своего полного неприятия федерации трёх закавказских республик. И выдвинули следующие доказательства, якобы подтверждавшие только их правоту. Образование Закавказской Федерации «помимо лишней волокиты, лишнего бюрократического средостения потребует громадных средств на своё содержание и громадного штата людей». Помимо того, «постановлением пленума ЦК РКП… создана комиссия, в которую входят представители от отдельных республик Закавказья наравне с РСФСР, Украиной и Белоруссией, а не от Закфедерации». «Из постановления пленума не видно точно и ясно, какую форму примут отдельные закреспублики в том случае, если Закфедерация войдёт в этот Союз как государство». И последний аргумент – «Закфедерация отнюдь не является ещё оформившейся государственной единицей, в то время как закреспублики уже представляют более или менее оформившиеся живые государственные единицы».

Использовав все доводы в пользу сохранения суверенности Грузии, даже вошедшей в состав СССР, авторы «доклада» резюмировали: «Наша позиция и тактика ясны и определённы. Настоящую подлинную объединительную политику проводил именно старый ЦК КПГ, а те, которые механически, сверху, сразу, одним взмахом старались уничтожить даже тень какой бы то ни было самостоятельности, лишь портили дело…

Мы полагаем, мы убеждены, что единственно срочное расследование всех обстоятельств этого конфликта выяснит истинное положение дела».91

В такой просьбе Москва отказать никак не могла. Поэтому 24 ноября секретариат ЦК КПР образовал «комиссию в составе т. Дзержинского (председатель) и членов тт. Сосновского / редактор газеты «Беднота» – Ю.Ж./ и Мицкевича-Капсукаса /в недавнем прошлом глава правительства Литовско-Белорусской Республики – Ю.Ж./ для срочного рассмотрения заявлений, поданных ушедшими в отставку членами ЦК Грузии».92 Спустя месяц комиссия завершила расследование и подготовила следующее заключение:

«1. Политическая линия, проводившаяся сначала Кавбюро ЦК РКП, а потом Заккрайкомом и, в частности, т. Орджоникидзе, вполне отвечала директивам ЦК РКП и была вполне правильной… 2. К тем грузинским коммунистам, которые возвели в принцип тактику уступок /мелкобуржуазному национализму – Ю.Ж./, принадлежало и большинство членов ЦК КПГ старого состава… (Оно) неправильно истолковав директивы ЦК РКП и письма тов. Ленина, оказывало недостаточное сопротивление давлению той националистической стихии, которая в первый период революции находилась под идейным руководством меньшевизма /грузинского – Ю.Ж./… Отсюда его сопротивление созданию Федерации Закавказских Республик… 3. Кавбюро и Заккрайком, признавая неоспоримое экономическое единство Закавказья, следуя директивам ЦК РКП, последовательно проводили экономическое объединение Закавказских республик, потом их федерацию… 4. Обвинение Заккрайкома, в частности, тов. Орджоникидзе, в том, что якобы он применял тактику военного коммунизма, скоропалительно, сверху, совершенно не считаясь с местными парторганизациями, не подготовив общественного мнения, проводил линию, часто не совпадавшую с линией ЦК РКП: или вовсе не имел линии, не соответствует действительности».93

Однако Политбюро не стало торопиться с изучением заключения комиссии Дзержинского. Обратилось к нему лишь тогда, когда уже были образованы и Закавказская Социалистическая Федеративная Советская Республика, и СССР – 18 января 1923 года. Но и в тот день обсуждение дела смутьянов из Тифлиса не состоялось. Его отложили на неделю, «предоставив тт. Мдивани и Кавтарадзе возможность ознакомиться с материалами комиссии». Только 25 января Политбюро (на заседании которого присутствовали его члены – Каменев, Троцкий, Томский, Сталин. Рыков; кандидаты в члены – Калинин, Бухарин, Молотов; а также приглашённые члены ЦК – Смирнов, Раковский и Сокольников) приняло следующее постановление:

«а) Смену состава ЦК и советских учреждений в Грузии, как вызванную обстоятельствами на Кавказе и ходом борьбы в грузинской компартии, утвердить. Равным образом утвердить решение Оргбюро от 21 декабря 1922 года о переводе на работу вне Грузии тт. Цицнадзе, Мдивани, Кавтарадзе и Махарадзе.