Книга Корабль мечты - Лука Ди Фульвио

– Даже если мне придется придушить тебя собственными руками… – прошептал он.

– Продолжайте, – кивнул брат Амадео.

– Я уже слышала о шляпках, которые делает одна еврейская мастерица. И мне стало любопытно, какие она шьет платья. Я знала, что евреям нельзя продавать новые вещи, и потому, удивившись, заговорила об этом с обвиняемой. Тогда она показала мне пятно крови на внутреннем шве платья и сказала, что это «кровь влюбленных». Так он могла продавать новую одежду под видом старой. Так обвиняемая обманула венецианские власти.

Толпа зашумела.

– Кроме того, она сказала мне, что на платье наложены любовные чары… – продолжила Бенедетта.

При слове «чары» толпа загудела еще громче.

– Ведьма! – крикнула какая-то женщина в зале.

– Что же было потом? Вы полюбили кого-то? – с деланым любопытством осведомился Амадео.

– Нет, – печально улыбнулась Бенедетта. – Я заболела.

Люди в зале потрясенно затаили дыхание.

– Расскажите об этом подробнее, – попросил Святой.

– Все началось едва заметно, – тихо сказала Бенедетта, точно вновь проживая перенесенные страдания.

Ее было плохо слышно, и потому люди в зале не смели даже шелохнуться.

– Вначале я просто не могла носить другие платья… Я думала, это оттого, что они такие красивые. И да, должна признать, они несомненно прекрасны…

Некоторые женщины в зале молча кивнули.

– Я даже говорила знакомым, что словно околдована этими платьями. – Бенедетта театрально вздохнула. – А я ведь даже не подозревала, насколько права.

Толпа возмущенно загалдела.

«Я убью тебя! Убью тебя!» – мысленно вопил Меркурио. Он посмотрел на Джудитту. Девушка плакала, слушая показания Бенедетты.

– Но некоторое время спустя кое-что случилось. Кое-что ужасное. Мне до сих пор неловко говорить об этом… Я шла по набережной Рио-ди-Санта-Фоска и вдруг почувствовала страшную боль. Словно кто-то поджег мне грудь. Словно платье, в котором я была, загорелось… Я стояла у палаццо Вендрамин. Это чувство было столь острым, что… – Бенедетта покачала головой и с нарочито смущенным видом закрыла лицо ладонями. – Я до сих пор стыжусь того, что сотворила, хотя и знаю, что всему виной чары…

– И что же случилось? – спросил Святой.

– Как они сыгрались, – прорычал Исаак.

Он посмотрел на защитника, отца Венцеслао да Уговицца, но тот даже не слушал речь свидетельницы. Похоже, ему не было дела ни до процесса, ни до судьбы Джудитты.

– Проклятый мерзавец, да сразит тебя Хашем молнией своею!

– Так вот, – продолжила Бенедетта. – Боль была настолько острой, что я с воплями упала на землю, начала извиваться… точно одержимая бесами…

Женщины в зале испуганно зажали рты ладонями, прижимаясь к своим мужьям. Матери закрыли детям уши, чтобы малыши не слушали такие страшные истории.

– А потом я, словно одержимая, – с нажимом повторила Бенедетта, – сорвала платье и… – девушка пристыженно потупилась, – и осталась совсем голая…

В зале воцарилась гробовая тишина.

– И изо рта у меня хлынула кровь, – произнесла Бенедетта.

Меркурио повернулся к Джудитте. Девушка плакала, потрясенно качая головой, словно собиралась возразить против этой чудовищной лжи.

Меркурио знал, о чем сейчас думает его возлюбленная: в ее смерти будет повинна и любовь, и ненависть. Ее сожгут живьем из-за того, что Бенедетта ненавидит ее за любовь Меркурио.

Амадео в притворном ужасе покачал головой.

– То, что вы рассказываете нам, богобоязненная девица, ужасно. Чудовищно. Но какое это имеет отношение к нашему процессу? Вы думаете, ваш недуг и это кошмарное происшествие как-то связаны с платьем, которое вы тогда носили? У вас есть доказательства?

– Все это ложь! – вдруг крикнула Джудитта. Голос девушки срывался от отчаяния.

– Молчите, – осадил ее патриарх. – У вас есть защитник, который должен высказаться за вас!

«А ты уверен, что этот защитник будет держать рот на замке, верно? – подумал Меркурио. – Вы можете делать все, что вам вздумается, потому что никто не станет противоречить вам!» Он оглянулся и понял, что людей, как и обычно, нисколько не интересует несправедливость, если она не касается их лично.

– Итак, вы обнаружили связь?

– Как я могла бы, инквизитор? – с притворно-наивным видом ответила Бенедетта. – О таком я не подумала. Мне пришли на помощь, и когда я сорвала платье с тела, мне сразу стало легче. Но я не связала платье с тем событием. Я не подумала о ведовстве даже тогда, когда одна знакомая сказала, мол, в моем платье было зашито окровавленное вороново перо. И уж конечно я не подумала, что таинственные волдыри на моей спине, точно от ожогов, вызваны чарами!

– Так значит, вы пребывали в неведении… – Амадео обвел взглядом толпу. – Сатана искусен и коварен, он умеет путать людям мысли, затуманивать наш рассудок.

– Да, я пребывала в неведении, когда несколько дней спустя вновь надела платье… этой ведьмы. – В голосе Бенедетты слышалась злость. – И я ничего не заподозрила даже тогда, когда мне стало хуже. В конце концов я уже не могла подниматься с кровати. – Девушка улыбнулась. – Я такая дура. Даже в постели не хотела снимать платья этой ведьмы.

В толпе кто-то испуганно вскрикнул. Свидетельские показания Бенедетты оказались намного правдоподобнее, чем россказни каких-то прачек о чудищах с желтыми глазами и страшных голосах, доносившихся из бездны.

– Я становилась все слабее, будто из меня высасывали кровь… или жизнь… – тихо произнесла Бенедетта.

– Или душу! – крикнул Амадео.

Публика возмущенно загалдела. Люди кричали, требуя сжечь ведьму. И если бы Ланцафам и его солдаты не столпились перед клеткой Джудитты, обнажив мечи, толпа разорвала бы девушку на части.

– Тихо! Тихо! – крикнул патриарх, поднимаясь.

Он одобрительно взглянул на Святого, и Амадео ответил ему едва заметным кивком.

Меркурио задрожал от ярости, увидев это. Весь этот фарс стал возможен только потому, что все сговорились. Потому, что все не верили в сопротивление. Меркурио посмотрел на Джустиниани, но патриций молчал. Он равнодушно сидел в своем кресле, глядя прямо перед собой.

– Если бы вы не спасли меня, проведя обряд экзорцизма, то я наверняка бы умерла, – сказала Бенедетта, когда толпа немного притихла. – И Сатана завладел бы моей душой.

Девушка поспешно вышла из-за стола и бросилась Святому в ноги. Театральным жестом она схватила его за руку и поцеловала поддельные стигматы.

Амадео вновь начал жеманиться, точно девица, отнимая руку. Он помог Бенедетте подняться и начертал ей крест на лбу.

– Иди с Богом, добрая девица. Сегодня ты помогла нам в борьбе со злом.