Книга Дезертир флота - Юрий Валин

Сопели разгоряченные люди, от движений колебался огонек светильника. В туннеле было едва ли не теплее, чем в снежной хижине. Сейчас там Ныр стряпал ужин. Обычно даже фасоль у него получалась с привкусом рыбы, но уже три дня мужчины свято соблюдали обещание вора освободить лиску от готовки. Теа ворчала, что ее отравят. Лучше всех стряпня получалась у Бата. Готовил возчик с той же обстоятельностью, с какой ремонтировал упряжь или мастерил снегоходы. Вполне полезным парнем оказался долговязый глорец.

А у Квазимодо хорошо получалось рыть. Это все признали. Он шел первым, энергично работая лопатой. Невысокий рост в таком занятии был скорее плюсом, а выносливости в худощавом теле хватало на четверых. Вот и гадай после этого, какую профессию нужно было выбирать. Землекопом давно уж разбогател бы…

В кратких перерывах между работой лиска развлекала копателей описаниями долины по ту сторону завала. Недостижимая «та сторона» становилась чем-то сказочным и манящим вроде страны Меда, о которой рассказывают детям. Вроде бы и дорога на той стороне свободна, и даже река безо льда течет. Открытую воду путешественники видели уже давным-давно. Еще лиска встретила человека, единственного из каравана, кому почти удалось одолеть снежную преграду. Замерз бедняга, должно быть, уже видя свободную дорогу. Вот так: один идет вперед, другие назад, третьи сидят на месте – а конец у всех один. О том одиноком парне четверо снегокопов много разговаривали – жалели и надеялись, что там, где один прошел, компанией уж точно прорваться можно.

Лопата вылетела из рук Квазимодо на пятый день копания вдоль равнодушной каменной тверди. Вор на четвереньках выбрался в дыру. В «сказочной» долине было ощутимо холодней, чем в привычном туннеле. Низко висело предвечернее небо. Нетронутый снег лежал роскошной простыней. Угадывалась узкая, но относительно ровная полоса дороги. Квазимодо и Ныр подровняли выход. До утра ждать не стали, решили перевести лошадей и повозки сейчас же. Ночью свод нередко оседал в слабых местах, а чистить еще раз туннель никому не хотелось.

Ночевали в туннеле. Лошади стояли в относительном тепле. Грел котелок-печка. Квазимодо не пожалел самого дорогого масла, и под снежными сводами стоял нежный аромат редких трав из далекого южного лета. Шкур и одеял хватало – мертвый лагерь не обижался на пришельцев за изъятие имущества, и путешественники удобно возлежали вокруг огня. Довольный Великий Дракон бегал по мягким шкурам и ногам. Ныр тоже был весьма доволен – на ужин была приготовлена последняя соленая рыба, разогретая вместе с надоевшей фасолью. Фуа рассказывал о том, как ему кто-то наболтал, что на Севере умеют ловить рыбу из-подо льда. Вот бы посмотреть.

Квазимодо лежал головой на коленях Теа. Ноготки лиски очень осторожно снимали с неровной щеки возлюбленного лоскуты облезшей после обморожения кожи.

Бат смотрел на них с таким странным выражением, что вор спросил то, что давно хотел спросить:

– Слушай, возчик длиннорукий, уж очень меня любопытство мучит. Вот нам троим на глорском побережье, да и на Флоте Объединенном, пусть на него победы как сливы переспевшие сыплются, делать нечего. Мне так и вообще там для здоровья и целости шеи находиться вредно. Скучать мы по югу будем мало. Ну а ты? Человек ты работящий, руки на месте, уже в возрасте. Дом, говоришь, у тебя есть. Что ты здесь с нами снег из пустого в порожнее перекидываешь? Я бы не спрашивал, дело личное, да ты вроде закон уважаешь. Не то что мы, хари преступные. Ты не обижайся, не хочешь, так не говори. Мы не оскорбимся, если смолчишь.

– Да нет, я человек простой, какие у меня тайны? – Бат печально вздохнул. – Скажу – вы люди повидавшие, обсмеивать не будете. Родился я на речушке Дне, есть такая в двух днях езды от Глора. Отец мой, пусть ему и Там работается хорошо, много чего умел руками и меня сумел научить. Подрос я, отправился на заработки. Знакомства у отца были, подучили меня в городе ремеслу, стал не хуже других. И камень класть мог, и за наковальней приходилось стоять, но больше с деревом да с мелким железом дело имел. Замки там поставить, окна да двери. Работали мы от гильдии и на совесть. В саму Цитадель нас приглашали, ну и по благородным домам заказов хватало. На заработок жаловаться никак нельзя было. Женился. Хорошо женился – работящая девушка досталась, разумная и собою хороша, на улице на нее оглядывались. И по любви, стало быть, я ее любил, она – меня. Денег подкопили – землю купили, дом построили. Детишки пошли. Девчонка, мальчик… Жили хорошо. Прямо скажу – лучше и не нужно. Детишки росли, имущество потихоньку прибавлялось. Тут еще Флот строить начали, Великий Поход затеяли. Заработки втрое поднялись. Работал с утра до вечера. Ну и упустил чего-то. Дочь учиться отдали, сына тоже. Да вот с ним что-то не то приключилось. Забаловал. В мастерской его не бывает, пропадает где-то. Раз я с ним поговорил по-хорошему, второй раз… Не помогает. Тут я по-мужски… Мать – защищать. Ну и треснуло между нами что-то… Не хотел я с ней ссориться, да и за волосы трепать не хотелось. Думаю – она же у меня умная-разумная. А она на меня коситься начала, обидно ей. Ну, ладно, живем… Флот ушел, с заработками стало похуже. Пришлось из Глора выезжать. По поместьям мы стали работать. Возвращаюсь – все нормально. Жена вроде даже ласковее стала. Но опять же, вспомню, как раньше, – не то… Добрые люди, конечно, намекнули – мол, не сильно она без меня скучает… Но я проверять не стал. Тут ведь как – или веришь, или нет. Приезжаю в следующий раз – опять не так как-то. Сын почтительный, улыбается. Дочь смотрит жалостливо. Жена… Вроде и врать мне не может, а правду тем более говорить ей не с руки. Тут дочь просватали… Ну, думаю, хорошо, устроилась девка. Можно не беспокоиться. Подождал я – чую, не будет по-прежнему. Все, думаю – пропади они пропадом. Давно уж мир хотелось повидать. Нанялся возчиком. На Красногорье полюбовался. Возвращаюсь – жена ни рыба ни мясо, словно и не уезжал я. Тут вы – в Новый Конгер нужно ехать… Ладно, взял топор на память. Живите, как хотите. И не жалею. Здесь хоть и помирать собираешься, а на душе спокойнее. Хоть и старость вот-вот придет, а что поделаешь, если жизни дома нет. А ведь дом своими руками строил…

– Еще построишь, – заверил добрый фуа. – И дом, и даму тебе правильную найдем.

– Не нужно мне больше даму. Мне уж тридцать восемь. От баб в старости одни расстройства.

Лиска фыркнула:

– Тридцать восемь ему… Обленился ты, Бат, да простят меня боги. Ищи себе самку хорошую, да не задумывайся, сколько кому лет. Кстати, Полумордый, если ты вздумаешь сбежать, найду и… Или сама помру.

– Если кто-то из нас потеряется, оба помрем, – успокоил ее вор. – Сколько ведь мы вместе прошли, сколько нам крови пустили, сколько мы им… И почему это мы разлучаться должны?

– Ну да, ну да. – Бат привычно запустил пятерню в густые волосы. – Может, кровь – то, что нужно? А то жили мы слишком гладко…

– Печальная история, хоть и гладкая, без крови, – сказал Ныр. – Если уж такому, как ты, нормальная дама не досталась, тяжко нам придется. Это только ты, Рыжая, у Ква нормальная женщина. Ну, ничего, для этого на Север и идем. В смысле – искать. На Севере, говорят, девицы очень даже ничего.