Книга Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга - Юрий Щеглов

Надоели мне фашисты на букву «А». Надо бы от них отдохнуть.

Что такое Холокост?

Эренбург не связывал своей судьбы с Россией. Он был одним из проявлений России, ее приметой, листком, деревом, почвой. Здесь он ничем не отличался от обыкновенных русских людей. Да и вообще он ничем не отличался от них — даже влюбленностью в чужую страну: Францию. Любовь к Франции в России традиционна. И никакой Наполеон не сумел выхолостить необъяснимое чувство. Напрасно сегодня враждебные разуму темные силы пытаются подобраться к Эренбургу со стороны его отношения к Франции. Им не обрушить правды, используя модифицированные упреки сталинской поры.

Во время войны главным и самым плодотворным чувством Эренбурга была ненависть, но жил он и творил не в обстановке ненависти. Любовь и ужас перед попранной любовью породили ненависть. А ненависть возбуждала еще большую любовь. Ничего похожего не переживали ни Эзра Паунд, ни Кнут Гамсун, ни Луи Фердинан Селин, ни другие коллаборационисты, ни тем более — доктор Йозеф Геббельс. Они постоянно искали оправдание ненависти, обвиняя евреев, коммунизм и сочиняя брошюры вроде «Недочеловек». Известный русский коллаборационист барон Меллер-Закомельский, пишущий под псевдонимом А. Сельский, завершает книжонку «У истоков великой ненависти» словами: «Высоко уже реет над освобожденной Европой победоносное знамя солдат Адольфа Гитлера…» Через полтора месяца 6-я армия на берегах Волги потерпит полный и официально признанный фюрером крах. Эта армия вермахта создала условия для гиммлеровских айнзацгрупп, условия для поголовного уничтожения еврейского населения Украины, когда ей командовал генерал-фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау.

Холокост в своем обнаженном и совершенном виде на территории СССР начался именно под прикрытием солдат 6-й полевой армии. Мало кто задумывается над этим фактом.

Теперь книжонку Сельского в нескольких изданиях можно свободно купить в Москве. Никого здесь не смущает ни название «У истоков великой ненависти», ни ее юдофобское содержание. Вот в какой гнилой помойке гнездилась настоящая ненависть, ненависть, порожденная ненавистью, ненависть, не имеющая в основании ни жалости, ни любви, ни надежды на прощение и понимание.

Фашизм притворялся, что жалеет своих солдат. Он ненавидел их, он ненавидел своих адептов. Он обманывал их и беспощадно использовал, чтобы продлить собственные дни. Он начал это делать вовсе не в 45-м в Берлине, под развалинами Рейхсканцелярии. Он начал это делать еще под Москвой. Военный профессионал, лояльный к Гитлеру и нацизму, генерал-полковник Гейнц Гудериан после событий под Москвой уже твердо знал, что войну с Россией военными средствами выиграть невозможно. Но фюрер взял руководство на себя и вел бойню еще четыре года. А Гейнц Гудериан помогал ему в том до последних дней в должности начальника Генерального штаба и члена офицерского суда чести, отправлявшего заговорщиков 20 июля на эшафот. Вот где кипела и издавала зловоние настоящая ненависть под прикрытием верности долгу, вот где гнездился Холокост — до последних дней вермахт закрывал глаза на то, что творили айнзацкоманды. До последних дней!

И Гейнц Гудериан, одним из первых арестованный американцами, тут же был освобожден.

Почему? Палач Украины, разбойничавший под Москвой, составлявший под руководством Гитлера планы спасения Германии в тот момент, когда братва Эйхмана проводила самые страшные акции Холокоста. Как тут Эренбургу не взволноваться?! Ведь он отлично знал роль военных профессионалов в Холокосте. Я в Ташкенте при полной информационной блокаде по поводу зверств, творимых немцами над евреями, узнал о Бабьем Яре, а генерал-полковник Гейнц Гудериан у себя в танке, по пути к Москве, о нем ничего не слышал?! Какая чепуха! Как не стыдно подобное утверждать! Есть писатели, которые ведут себя как хамье в метро: скашивают или прикрывают глаза, углубляются в книжную новинку или газету, чтобы, не дай Бог, не встретиться взглядом с какой-нибудь несчастной старушкой, выстаивавшей некогда сутками в очередях за хлебом, а теперь затертой толпой молодых негодяев в безвоздушном подземном транспорте.

Стыдно, господа!

Холокост в идеологии Эренбурга играл подчиненную роль. Холокост — лишь одно из отвратительных деяний нацизма. Нацизм должен быть уничтожен вне индивидуального отношения Гитлера и прочей бездарной эсэсовской компашки к евреям. Сегодня евреи — завтра остальной мир. Он должен быть уничтожен как симптом страшной болезни, грозящей человечеству. Эренбург это понимал лучше других. Холокост — лишь пропитанное кровью покрывало, обманный камуфляж, наброшенный фюрером на бесчеловечные деяния, имеющие не менее, а более объемные для него и фатерланда цели. Сегодня Холокост — завтра весь мир. Холокост погубил неисчислимое количество евреев. Но он погубил и неисчислимое количество душ и неевреев, которые полагали, что Холокост их не касается и не коснулся. Нет, Холокост по ним ударил и еще ударит, если они не одумаются. Эренбург это понимал лучше иных, как человек, не занимающийся «специфическими» еврейскими делами.

Холокост — это убийство всех. Вот что такое Холокост.

Хватит!

У Эренбурга есть два стихотворения, где достигается высшая точка личностной и поэтической откровенности. В них резко обнажены горечь, боль, страдание. И недоумение. Почему все так получилось? Эренбург, однако, никого не упрекает и ни на кого не сетует. Стихи, безусловно, связаны со Сталиным, с тем состоянием, в которое его вверг вождь, укравший и у него торжество победы. Весьма наблюдательный и осторожный, представляющий Сталина в литературе Александр Фадеев, который фактически оклеветал статью о Хемингуэе, куда Эренбург включил концовку романа «По ком звонит колокол», сделав внешне индифферентное замечание: мол, зачем же цитировать книгу, направленную против нас, после прочтения горьких строф задал и на сей раз будто бы индифферентный, но достаточно предостерегающий вопрос: когда были созданы эти вещи? Эренбург ответил: в день Победы. Фадеев притворно удивился: почему?

Ему ли удивляться датировке?! За двадцать пять дней до подписания безоговорочной капитуляции в газете «Правда» появилась статья Георгия Александрова «Товарищ Эренбург упрощает». Он назван «товарищем», и это как бы успокаивает. Внешне статья имела три адреса: эренбурговский — в первую очередь, англо-американский и немецкий. Последний выглядел чисто условным, потому что гитлеровцы советских газет не читали, к Геббельсу по понятным причинам «Правда» поступить не успевала, да и радио вряд ли донесло основные тезисы сталинского подручного. Если бы Гитлер и Геббельс прочитали статью, они бы испытали удовлетворение, что острастку получил один из их главных врагов. В новогоднем приказе от 1 января 1945 года, как мы помним, фюрер подчеркивал, что «сталинский придворный лакей» Эренбург требует уничтожения немецкого народа. Никто у нас до сих пор не сравнивал высказывание Гитлера с тем, что писал Александров в злобной и несправедливой статье. Он, по сути, повторил слова Гитлера, указывая, что Эренбург рассматривает немцев как единое целое. Но такой взгляд не был свойственен Эренбургу. Александров надеялся, что по привычной советской схеме никто не обратится к исходному — критикуемому — тексту и ограничится выдержками именно из его опуса. Вдобавок он навсегда привлечет к этой статье сердца тех, кто заражен бациллами шовинизма. Сталин подавал им, этим сердцам, сигнал определенного свойства. Пусть никто не думает, что евреи завоевали право на особый триумф. Они должны занять свое место в задних рядах и помалкивать, хотя процент награжденных среди бойцов еврейского происхождения был весьма высок и к финалу войны держался на третьем месте, опередив в процессе ведения военных действий представителей белорусского народа. Более того, среди евреев не было коллаборационистов. Они отсутствовали среди охранников лагерей, диверсантов, слушателей разведывательных школ и полицаев вспомогательной полиции. Еврейская полиция в гетто не выходила за его рамки. Еврейское население с фашистами не сотрудничало. Отношения юденратов с немецкой администрацией, как бы Сталин того ни желал, невозможно расценивать в качестве сотрудничества. Евреев не было среди власовцев, бандеровцев, они не воевали ни в дивизиях СС «Галичина» и Зиглинге, их нельзя найти в соединениях УПА и «Хиви». Но все равно: евреи — на место! А там посмотрим, что с ними делать. Ярким выражением тезиса и послужила статья Александрова. О тайной разведывательной деятельности евреев в Европе в пользу советской военной машины тогда никто не знал. Генерал Судоплатов, верный большевистскому прошлому, специально отметил, как Сталин отблагодарил Теппера, Радо и прочих, сделавших немало для разгрома Германии. Голос евреев, который вождь идентифицировал в данном случае с голосом Эренбурга, теперь не нужен. Сталин приписывал Эренбургу несвойственные ему мысли и чувства, а с его подачи — и Александров.