Книга Паноптикум. Книга первая. Крах - Александр Гракх

— Шао Чжэн… — тихо и безэмоционально промолвил молодой человек, взяв со стола старый электрический мундштук. — От тебя осталось лишь это имя, курительная принадлежность и горстка воспоминаний, растворенных в океане моего абсолютного сознания… И ты примешь это, как приняли это те, кого поглотила моя воля…

Сделав презрительно отвращенное выражение лица, молодой человек нажал пальцем кнопку на корпусе чёрного мундштука и сделал затяжку, вдохнув ртом тонкую струйку дыма. Ему всегда претила та особенность человеческой природы, которую сами люди называли сновидениями…

Глава 10. Многоликий

В те далёкие времена, когда Шао Чжэн получил диплом Пекинского университета, он был подающим большие надежды молодым ученым — физиком. И если бы не падение астероида на Землю, возможно, он и сделал бы неплохую карьеру в корпорации «Спэйс ИКС». Эта корпорация, помимо всего прочего, владела инфраструктурой двадцатитысячной марсианской колонии, а также расположенными на Луне автоматизированными заводами по производству гелия–3. В первую межпланетную корпорацию брали только лучших, поэтому вместе с красным дипломом об окончании высшего учебного заведения Шао получил приглашение на собеседование в пекинский филиал «Спэйс ИКС». Но собеседование, назначенное на сентябрь 2218 года, не состоялось. Причиной этого стало то, что 20 августа все мировые информационные каналы запестрели сообщениями о приближающейся катастрофе, которая неслась на планету из холодного космоса.

Вместо должности в корпорации Шао получил билет в одно из экстренно сооружаемых убежищ. Его кандидатуру отобрал чрезвычайный комитет, созданный мировым правительством — Унией. В связи с приближающимся катаклизмом, подобные чрезвычайные комитеты возникли во всех регионах земного шара, курируя по своей линии реализацию программы «Ковчег», цель которой состояла в спасении человеческой цивилизации. Во главу угла ставился не только человек, как биологический вид, но и все его достижения, выраженные в собственной культуре.

Конечно же, Чжэн принял выбор чрезвычайного комитета. Если бы он отказался, его не поняли бы многочисленные родственники, чьи глаза, наполненные страхом перед ближайшим будущим, провожали Шао в ковчег — убежище с плохо скрываемой завистью. На прощанье они вручили ему семейную реликвию — электрический мундштук, который принадлежал их общему предку — бывшему Демократору Унии Ван Лингу, оставившему заметный след в новейшей истории.

Только когда одна из многочисленных тетушек Чжэна по имени Янмей, проскользнув за оцепление, бросилась бежать в сторону входа в убежище, Шао наконец почувствовал тот призрак смерти, что бродит в умах людей, остающихся на поверхности планеты. Тетушку Янмей остановили военные. Бьющуюся в истерике, её вывели за оцепление, где сделали успокаивающий укол.

Всё было строго регламентировано — не только количество людей в убежище, но и пара «мужчина — женщина», которым предписывалось жить в браке. В целях генетического разнообразия в специальные ёмкости ковчега были помещены замороженные человеческие эмбрионы в количестве около миллиона штук. При появлении условий увеличения человеческой популяции, эмбрионы, согласно предписанию, должны будут помещены в специальные «инкубаторы опережающего развития».

Предписанная бюрократами жена, с которой Шао встретился в семейном кубрике № 103, убила все его надежды на семейное счастье в этом железобетонном склепе. Сутулая и неказистая, Лифен Шу — так звали жену Чжэна, не только не была, по мнению самого Шао, женственной, но и, напротив, обладала широкими скулами и крупным носом, которые делали её похожей на мужчину. Она явно не следила за собой и ко всему прочему была очень холодна в общении со своим названным мужем. С первого дня знакомства они спали порознь, а их речевые коммуникации сводились в основном к бытовым проблемам. Даже 15 октября 2218 года, в день столкновения «Анубиса» с Землёй, «насильные молодожёны» не посчитали нужным обсудить между собой серию мощных подземных толчков, последовавших после удара. Лифен заперлась в своей комнате, оплакивая родственников, а Шао весь вечер пролежал в кровати, предаваясь охватившей его депрессии.

После катастрофы появилась куча проблем, особенно со связью, поэтому молодой инженер — физик нашёл себя в работе, связанной с созданием сложного антенно— программного комплекса, способного отфильтровывать сигналы от многочисленных электромагнитных помех. Помехи создавало не только неспокойное расплавленное ядро многострадальной планеты, но и частицы, поднятые в её атмосферу в результате столкновения с астероидом.

Лифен, будучи профессиональным агрономом, пропадала в оранжерее, где сражалась с грибами, чей мицелий губил некоторые виды флоры. Занимаясь редактированием генома растений, Лифен пыталась создать генно — модифицированную устойчивость у разных видов, адаптируя флору к новым условиям. Такая жизнь привела к тому, что она и Шао провели в семейном кубрике невидимую линию, разграничив для себя личное пространство. Единственным обитателем комнаты Чжэна, помимо него самого, стал кот, которого он подобрал в лабораторном секторе. Забрав животное домой, он дал в локальной сети объявление о находке, но никто не откликнулся, поэтому, получив кличку Байши, кот занял почётный угол в комнате Чжэна.

В течение последующего года, скрываясь на работе от одиночества и давящих стен семейного кубрика, Шао создавал принципиально новое оборудование связи, способное подстроиться к изменившимся природным условиям. Наконец, первый сигнал был получен — это был сигнал с Марса, чьи колонисты возликовали, впервые услышав голоса людей, которые сумели пережить планетарную катастрофу, будучи на Земле.

После этого Чжэн стал довольно известной личностью среди пятитысячного населения подземного ковчега, названного его обитателями «Бэйда» — от сокращенного названия старейшего Пекинского университета, чьи выпускники составляли большую часть населения этого места. От новости первого контакта жители заметно воспряли духом, а Лифен почти на месяц перестала оставлять Шао записки с различными абсурдными бытовыми требованиями. Например, она могла потребовать, чтобы тапочки в общей прихожей стояли слева от двери, а не посередине. Могла высказать предположение, что Шао использовал её зубную щётку и не сменил наконечник, но больше всего доставалось коту, который постоянно чем — то мешал Лифен. Это была лишь часть того айсберга, который постоянно давил на Чжэна, отчего тот думал, что у его сожительницы «явно не все дома».

В течение четырёх последующих лет ковчегу «Бэйда» удавалось устанавливать сеансы связи с колонией на Марсе благодаря тем редким моментам, когда сочетались несколько факторов: небо без пылевых облаков, нужное расположение планет, отсутствие электромагнитных возмущений и частых ураганов, которые легко ломали антенные конструкции. От «марсиан» удалось узнать о том, что те сумели засечь осмысленные сигналы других ковчегов, которым удалось пробиться сквозь помехи. Обитателей «Бэйда» не могли не радовать такие новости, но основное их внимание приковывал проект марсианских колонистов под названием «ОмнИКС».

«ОмнИКС» был детищем первой межпланетной корпорации «Спэйс ИКС» и представлял собой технологию путешествий в дальние миры. Основанная на теории многопетлевой гравитации, технология давала надежду на то, что люди найдут во вселенной новый дом, способный послужить базой для дальнейшего развития человеческой цивилизации. Отчаянно борясь с враждебными условиями Марса, губительными для человечества, колонисты бросили все доступные ресурсы на реализацию проекта «ОмнИКС», прекрасно осознавая ограниченные возможности марсианской колонии.