Книга Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма - Глен Кук

– У меня был сон, – сказал я. – Весьма реальный и очень тревожный.

– Гм?..

– Душелов научилась управлять Тенями. На манер этого гада, которого мы поймали.

Длиннотень пребывал в обмороке более глубоком, чем у Копченого, – последний издавал стоны через каждые несколько минут.

– Я разочарован, но не удивлен, – со вздохом отозвался Костоправ. – От нее следовало ожидать чего-то подобного.

– Ты собираешься что-нибудь предпринять по этому поводу?

– А разве я еще не предпринял?

– Не понял, командир.

– Она научилась командовать Тенями. Но источник Теней контролирую я. И мне нет надобности подбираться к ней близко, хотя рано или поздно я собираюсь это сделать.

– Когда дело касается Душелов, я не позволил бы себе излишней самонадеянности. От нее нужно ждать любых сюрпризов. Помнишь, как она подсунула нам Жабомордого, этого пронырливого беса?

– Я ничего не принимаю как само собой разумеющееся, Мурген. – Костоправ покосился на свою подругу, лежавшую без движения рядом с Копченым. – Но в то же время стараюсь, чтобы паранойя не сделала меня полным идиотом.

На эту тему с ним можно было бы и поспорить. Правда, он разгромил Хозяев Теней и укрепился настолько, что уже мог не опасаться коварства наших союзников.

Все это хорошо, но Душелов – совсем другое дело.

Копченый тысячу раз прав, утверждая, что Она есть Тьма.

83

У выхода из землянки Костоправа меня перехватил Одноглазый:

– Ее милость все еще занята тем самым делом?

– Гм… Ты имеешь в виду?..

Из непосвященных поблизости находился только Тай Дэй.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, Щенок.

– Да, занята.

– Черт побери! С тех пор как она пристрастилась к прогулкам, я не могу прорваться туда и на десять минут. Этой чертовке стоит побеспокоиться насчет лишнего веса.

Я не сразу понял, о чем он, но, вспомнив, какой жор одолевал меня после путешествий с Копченым, рассмеялся:

– Да, если крепко подсядет, с весом могут быть проблемы.

Одноглазый что-то буркнул и затопал прочь. Но ушел недалеко – пристроился возле своей развороченной норы и завозился, точно собака, пытающаяся добыть кролика. Явно лишь затем, чтобы убить время в ожидании прогулки с духом.

Я тоже занялся своими делами, точнее, стал тянуть волынку, потому что не испытывал охоты возвращаться к Вратам Теней.

Порывшись в жидкой грязи минут десять, Одноглазый вернулся ко мне:

– Я нашел нашего засранца Гоблина – вчера ночью он собирался напасть на Прабриндра Дра. Я бы не прочь узнать, чем дело кончилось.

– Гм… – только и сказал я.

Это состязание по пинкам в зад никогда не прекращалось, и хотелось верить, что побочным его результатом будет пленение князя. Тем самым мы прочно насадим его сестренку на крючок, и это будет куда выгодней, чем если бы мы просто ей отомстили. Зная, что мы способны расправиться с ее братом, Радиша десять раз подумает, прежде чем решится на очередную подлость. Ведь она не из тех женщин, что прыгают за мужчиной в погребальный гхат.

– Гаденыш показал себя способным воякой, когда повернул против нас, – произнес Одноглазый. – Я не уверен, что он по зубам шмакодявке.

– Ты беспокоишься о Гоблине? Ты?!

– Я? Да на хрен мне этот придурок сдался? Плевать мне на его судьбу. Но если недоносок облажается с Прабриндра Дра, мы можем утонуть в дерьме по темечко и уже не вынырнуть.

– Боюсь, глубже, чем мы уже сидим, нам не вляпаться. А прикончить нас князья могут лишь единожды. И мы знаем, что они намерены предпринять.

Одноглазый фыркнул. Он никак не хотел признавать, что беспокоится за Гоблина, хотя без преувеличения сходил с ума. И то сказать – ни с кем другим он не мог так весело проводить время.

– Слушай, – сказал я, – если тебе позарез нужно поцапаться с тем, кто может дать сдачи, почему бы не обратиться к дядюшке Дою?

Тут нашей беседой заинтересовался Тай Дэй. Хотя Одноглазого моя шутка не развеселила.

– Считаешь, Госпожа права насчет этого типа? Вроде не похож?

– А сам-то похож, рожа неумытая? – Наш Одноглазый в любой трущобе отлично сойдет за нищего побродяжку. – Думаешь, Госпожа когда-нибудь ошибалась в таких делах?

– Да нет, мозги у нее в порядке, – буркнул Одноглазый.

Тай Дэю до смерти хотелось выудить что-нибудь из нас, но он не мог этого сделать, не развязав собственный язык. Будь он из тех парней, которые треплются без умолку, ему было бы гораздо легче.

Я рассмеялся.

– Снова собираешься туда? – спросил Одноглазый.

– Надо, раз командир велит.

Колдун хмуро взглянул на далекое плато:

– Чертовы таглиосцы, того и гляди ударят нам в спину. А ведь я было решил уйти на покой, как только покончим с Длиннотенью. Ох, и здорово же меня надули… Теперь остается только бултыхаться в дерьме и ждать, когда мне засадят раскаленную кочергу в… Э, а вот и мой шанс.

Он торопливо припустил к блиндажу Костоправа. Оттуда выбралась Госпожа, и выглядела она совершенно изможденной. Должно быть, нагулялась с духом вдосталь. Опершись о столб, она что-то тихо сказала дожидавшемуся распоряжений вестовому, и тот кинулся к ее лагерю. По мне Госпожа лишь скользнула взглядом – и нахмурилась, словно ей стоило труда вспомнить, кто я такой. Похоже, не притворялась. Предполагалось, что я должен находиться в другом месте.

Я решил отправиться домой. Хотя и не считал свою нору лучшим приютом для усталого профессионального солдата.

84

Матушка Гота категорически не желала разговаривать с дядюшкой Доем. Равно как и со своим драгоценным сыночком. Но поскольку Гота и молчание являлись понятиями несовместимыми, она в конце концов заговорила со мной.

Уж больно старой зануде не нравилось, как складывается ее жизнь, пусть даже и не хотелось обсуждать этот вопрос с Солдатом Тьмы, даром что этот хренов солдат был ей зятем. Нелюбимый зять явно создавал себе карму. Я терпел ее брюзжание и лишь изредка позволял себе замечания по поводу недавних событий.

– Могла бы и домой отправиться, – намекнул я ей. – Всего-то и дел: собрать манатки и свалить в твое проклятое болото. Пусть дядюшка Дой сам себе варит горечавку.

Совсем недавно выяснилось, что тенеземцы выкапывают и уплетают за милую душу корень, который на первый взгляд кажется совершенно несъедобным. Но если эту гадость покипятить часов семь-восемь, она становится удобоваримой – правда, на вкус вроде дубовых опилок. Да и все равно другой жратвы у нас не было. Костоправ не разрешил парням наведаться в закрома Вершины.