Книга Лучи уходят за горизонт. 2001-2091 - Кирилл Фокин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что я оставил за спиной? Неужели человечество потеряно? Скажи мне, что произойдёт?.. Неужели то, что я видел в той школе, станет реальностью? Неужели все наши надежды рассыплются в прах, неужели будущее — это бессердечный порядок, вечный бунт против несправедливости, который никогда не победит, и мы всегда будем бороться и проигрывать там, чтобы получить вознаграждение здесь?..
Нет? Не так? А как?
…Я вижу. Я вижу этот кошмар. Серость и мрак, мир без ярких цветов, без эмоций, без света, мир, над которым нависла исполинская тень, мир отчаяния, мир, выкорчевавший надежду с корнем… Как много там людей! Высокие и сильные, они кланяются карликам, не замечают своего роста, думают, что эти мелкие уродцы с кривыми лицами и есть истина, и они проиграли, и никогда не увидят света…
И я вижу, что небо расступается, тучи рассеиваются, столпы света нисходят с неба, разрушая серый беспросветный ужас, преображая мир, и уродливые карлики вопят от боли, и люди поднимают глаза к небу, откуда спускаются не ангелы, а такие же люди, как они…
Да, я понимаю. Наша победа уже одержана. Бог есть, но не Он, не Тот… я вижу, я ощущаю Его сияние, но чувствую не благоговение, а что-то родное, знакомое… Как будто я встречаюсь с тем, кого давно покинул и уже забыл, но вот вижу его вновь, и мы знакомимся опять, и вспоминаем, по клеточке, друг друга…
Человечество преодолеет всё, оно сможет, справится, и тогда… Человек — больше, чем человек, Человек — и есть Бог, и в итоге, в конце, когда мы всё поймём и всё узнаем, мы сами станем нужным нам Творцом, и каждый из нас вернётся и взлетит, и мёртвые восстанут из могил, как я сейчас, и мы увидим, мы узнаем то, чего не могли даже предположить, но втайне надеялись, молились и где-то в глубине души всегда знали… За гранью смерти, прожив жизнь, продолжая долгий путь и готовясь к встрече с неизведанным, с великим, с могущественным, с Тем, что могло запустить Вселенную и следить, чтобы звёзды не сбивались с курса…
Мы встретим Человека. Мы рассмеёмся и пожмём ему руку. Бог — это Человек. Человек — это Бог. И я смеюсь, и я пожимаю ему руку. Как такое могло случиться? Ведь я тоже — Человек, и я тоже — Бог. Мир несправедлив, полон зла и ненависти, полон доверху. Но всё будет хорошо, я это знаю, потому что есть время примирения, а есть время войны, и за свою недолгую жизнь я понял, что это значит.
Мир нужно исправить. Мир нужно изменить, и людям это не под силу. Только Человеку. Только Богу. Всё должно быть правильно. Мрак и серость отступят перед светом, я верю и знаю, что так случится.
И я иду дальше, и мои шаги, я чувствую, отзываются во всех уголках мира, и Я МЕНЯЮ МИР.
Всё будет правильно с самого начала и до конца, не как было задумано, но как решили МЫ. От пропасти, в которую человечество могло упасть, я уберегаю его, я поднимаю его, протягиваю ему руку, касаюсь его кончиками пальцев, и этого достаточно, чтобы невидимые крылья за его спиной выросли, и оно выбралось, взлетело.
И те, кто достойны и кого я люблю, рано или поздно появятся здесь и присоединятся ко мне, продолжат путь с нами. Путь в места, которые я не могу описать, Путь в места за пределами мест, за пределами времени и пространства, во времена, когда человечество покорит космос, покорит этот мир от края до края и пойдёт дальше, перевалит за край и познакомится с Богом — с САМИМ СОБОЙ, и дальше, до конца, которого нет, и все достойные люди окажутся здесь, и встанут плечом к плечу, и отправятся дальше…
А те, кто не достойны, те просто исчезнут, не оставив следа, и их злодеяния сотрутся из памяти.
Почему ты улыбаешься, мой проводник? Что тебя забавляет? Мои надежды и моя вера? Нет, такова вера каждого, такие надежды питает любой, здесь другое… Всё правильно? Всё правильно с самого начала, и я не могу изменить мир, который УЖЕ изменён? Раз мы победили, раз иначе нельзя, то что я могу изменить, не так ли? Как красиво, великолепно и глубоко, я чувствую это, я горю этим, я сгораю в чистом счастье!
Я иду дальше и вижу покорённые звёздные системы. Я вижу, как человек освобождается из тюрьмы плоти, и сознание его преодолевает скорость света, любовь обгоняет фотоны. Я вижу Старую Землю — и её конец через миллиарды лет, и Новую Землю, воскрешённую, неотличимую от старой, и весь мир, ставший владением Человека… и других людей, с других планет и из других галактик, ведь не тело, а свободное сознание — вот что отличает Человека… И свет далёких звёзд уже не так ярок, как свет наших знаний, нашего интеллекта и нашей великой судьбы, на которую нас обрекла неведомая Случайность и мы сами, наш воплощённый Бог, и каждый шаг на нашем долгом пути лишь приближает, но никогда не приблизит конец…
Смерти нет. Надежда никогда не угаснет, и не опустится тьма. Теперь я знаю наверняка. Теперь я знаю это точно.
И я слышу голос, который зовёт меня вперёд, но я… Я не могу пока последовать за ним. Я знаю, придёт время, и я устремлюсь туда и узнаю куда больше, чем могу сейчас вообразить, но пока у меня ещё есть одно дело, я не закончил здесь, я должен оглянуться назад и ещё немного подождать…
Мир, который я изменил. Мир, в котором теперь всё правильно, с начала и до конца, с первого слова и до последнего стиха… Мир, который я только что покинул, чтобы вернуться в него же, спустя неисчислимое количество лет, этот несчастный и самый счастливый мир из всех, я должен вернуться туда, я должен вернуться в начало и посмотреть… Я хочу увидеть. Я хочу увидеть всё сам.
Я не погиб в той школе, меня не застрелили. Я был ранен, и ранен тяжело, но контрольный выстрел не оборвал мою жизнь, я сумел выжить и как-то выбрался оттуда, и пришёл в себя около реки, под навесом деревьев, и там оказалась моторная лодка с лекарствами и небольшим запасом еды и денег… Оттуда я доберусь на юг, миную военные патрули и не нарвусь на боевиков, благополучно доберусь до Аккры, и меня никто не заподозрит, и про моё участие в атаке на школу забудут, будто меня там и не было, никто не будет меня разыскивать, и я затаюсь, я буду наблюдать и ждать, а потом вернусь сюда, умру в третий раз, на этот раз окончательно, чтобы ещё раз понять…
Смерть проиграла. Всё ещё впереди.
Иоанн сидел во втором ряду, с самого края, у флажков ЕС и Великобритании, и ждал, когда Мик закончит трепаться и передаст ему слово. Микеланджело Пуатье с годами похудел, но приобрёл вкус к одежде и теперь носил исключительно вновь вошедшие в моду двубортные приталенные костюмы, шёлковые рубашки и запонки, инкрустированные драгоценными камнями. Волосы он отрастил, покрасил в белый и зачёсывал назад, а глаза прикрывал круглыми элегантными очками и чуть прижимал верхнюю губу, когда делал паузы в речи. «Общение со мной не прошло для него даром, — заметил Иоанн, — я сумел переделать этого жизнерадостного француза в чопорного англичанина».
Доклад Мика носил сугубо формальный характер: «Меч» под его руководством покончил с наркотрафиком в Южной Азии, раскрыл заговор сетевых экотеррористов, предотвратил бессчётное количество покушений на всех и вся, и теперь Сеть стала абсолютно безопасным местом, полностью подконтрольным органам правопорядка, а унифицированное международное законодательство позволяет наконец-то забыть о мучительных процедурах экстрадиции. Мик произнёс это с таким нажимом, что Иоанн всерьёз задумался: уж не собирается ли тот вскоре попытать счастья в борьбе за «Иглу» в Ньюарке?
