Книга 1812. Фатальный марш на Москву - Адам Замойский

Она была права. Стоило только хозяину Европы споткнуться и упасть, все, кто испытывали в отношении него недовольство, все страны, тяготившиеся его владычеством, и все группы заинтересованных лиц, мечтавших о переменах, сразу же приободрились. Как только в первые месяцы 1813 г. стали широко известны масштабы катастрофы, сделалось понятным: никогда еще с 1790-х годов будущее Европы не было таким неопределенным.

Но мало кто видел ситуацию так же ясно, как немецкие патриоты, изнывавшие под унизительным господством французов. «Первые лучи свободы Германии засияли на востоке, они были красными, как кровь, но источали свет и дарили надежду», – писал художник Вильгельм фон Кюгельген. Переход в стан русских генерала Йорка послужил сигналом, и молодые люди по всей Северной Германии стали готовиться подняться против французского ига. Штейн принялся за организацию в Пруссии ополчения из добровольцев. Король Фридрих-Вильгельм III сомневался, не зная, как поступить, но и на него сильно подействовали последние события. Так или иначе, в умах молодых немцев началась война за освобождение, или Freiheitskrieg.

19 февраля философ Иоганн Готтлиб Фихте закончил чтение лекции в университете Берлина вот такими словами: «Курс приостанавливается до окончания кампании, когда мы возобновим учебу в свободном отечестве или завоюем свободу, приняв смерть»{995}. 28 февраля Россия и Пруссия заключили союз, а две недели спустя последняя объявила войну Франции.

Наполеон успел собрать новую армию за поразительно короткое время и в конце апреля 1813 г. вывел в поле свыше 200 000 чел. Судьба не предоставила императору французов шанса сквитаться с Кутузовым. Старый фельдмаршал заболел в походе и 25 марта умер в Болеславце, в Силезии. 2 мая Наполеон разбил объединенные русско-прусские войска под началом Блюхера и Йорка под Лютценом[234], а потом, 20–21 мая, нанес поражение армии Витгенштейна у Баутцена, но нехватка опытных солдат и офицеров в строю делала свое дело, в то время как недостаток кавалерии не позволял развивать достигнутые успехи.

Швеция вступила в коалицию с войсками под руководством Бернадотта. Британия не жалела денег, а ее армия в Испании под началом Веллингтона вынудила Жозефа в мае окончательно оставить Мадрид, а 21 июня нанесла ему поражение под Витторией. По мере того, как враги Наполеона множились, начинали колебаться его позиции и в Германии.

Австрия никогда не являлась восторженным союзником Наполеона, но ей вовсе не нравилась перспектива сильного русско-прусского присутствия в Центральной Европе, а потому австрийское руководство считало необходимым спасти Францию от уничтожения. Австрия предложила себя в посредники и сумела договориться о перемирии, подписанном 4 июня. Наполеон получал шанс на мир на условиях возвращения Франции к ее «естественным» границам, при этом о предстоящем переустройстве Европы в соглашении не говорилось ни слова. Положение сложилось отчаянное. Но Наполеон чувствовал: приняв такие условия, он отдаст себя и Францию на милость коалиции, а потому отказался. Не видя способа продолжать помогать Наполеону и опасаясь за собственное будущее, император Франц оставил дело зятя и присоединился к коалиции его противников. 12 августа Австрия тоже объявила войну Франции.

26–27 августа Наполеон разгромил австрийцев и русских под началом Шварценберга при Дрездене, но Удино потерпел поражение от Бернадотта под Бланкенфельде и Гроссбеереном, а Вандамм – от генерала фон Клейста под Кульмом[235]. 16 октября под Лейпцигом соединенные союзнические силы атаковали армию Наполеона. «Битва народов», как называется она из-за количества представленных на поле наций и многочисленности участвовавших войск, продлилась трое суток, и 18 октября последний союзник Наполеона, король Саксонии, оказался вынужден перейти на сторону врага[236]. На том этапе французы численно уступали противнику более чем в два раза. Наполеон держался изо всех сил, доставив много неприятных волнений Барклаю де Толли и Беннигсену (в 1813 г. их обоих вернули на командные должности). Но в конечном итоге ему пришлось отступить. Нервный сапер преждевременно взорвал мост через реку Эльстер, отрезав пути отступления для 20 000 чел. арьергарда Наполеона, с которым угодил в плен и Лористон. Понятовский погиб, пытаясь переплыть реку. Несмотря на победу над войсками австрийцев и баварцев под началом Вреде при Ханау, позиции Наполеона в Германии окончательно пошатнулись.

В начале ноября 1813 г. он ушел за Рейн не более чем с 40 000 чел. и, хотя блистательно вел кампанию против армий вторжения зимой и весной, сумел лишь оттянуть, но не отвратить неизбежную развязку. Париж капитулировал 31 марта 1814 г., а 6 апреля обстоятельства вынудили Наполеона отречься от престола. Бывший император французов отправился в ссылку на расположенный у итальянского берега остров Эльба, который стал его личным владением. Почти год спустя, 1 марта 1815 г., он высадился во Франции и вновь принял власть посреди сцен патриотического ликования, но 18 июня потерпел поражение в битве при Ватерлоо от объединенных британских и прусских войск Веллингтона и Блюхера. Затем Наполеона сослали на остров Святой Елены в Атлантическом океане, где ему предстояло провести остаток жизни и умереть 5 мая 1821 г.

Когда 31 марта 1814 г. Александр триумфатором въезжал в Париж, царя приветствовали восторженные толпы. Французы радовались окончанию войны. К тому же их очаровали личность, манеры и волнами исходившие от царя доброжелательность и вдохновенность. Казалось, он не искал торжества или возмездия и великодушно простил поляков, сражавшихся против него под началом Наполеона. Царь говорил об искуплении и возрождении, проводил молитвенные собрания и любопытные парады, основанные отчасти на религиозных ритуалах. Он воображал себя и представлялся некоторым «Вторым Авраамом», готовым принести Европе новый миропорядок.

Экзальтация владела не одним лишь Александром. В Германии, где поэты сравнивали поражение Наполеона в Русском походе с судьбой армии фараона в Красном море, многие верили, будто Александр выступил инструментом Божественной воли. В Лондоне царя приветствовали квакеры и члены британского Библейского общества, словно бы он являлся неким одухотворенным мудрецом или даже воплощением божества. Нет ничего необычного в этом – после долгой войны люди часто мечтают о новых началах.