Книга Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века - Владислав Голдин

Эрдели — человек мягкий, продолжал Кусонский, но может замкнуться и сказать, что при таких условиях не будет возглавлять Комиссию. Опубликованное заявление Закржевского, добавлял автор письма, уже расхолаживает публику, которая начнет успокаиваться. Поэтому Кусонский предлагал Абрамову отменить указанное предписание Кедрову, считая, что это опасный шаг, и клапан в виде комиссии Эрдели должен быть открыт. Автор письма мотивировал свою позицию и тем, что лучше знает обстановку в Париже.

Тем не менее Абрамов стоял на своем и не исключал даже роспуска Особой Комиссии или замену ее председателя. Но вице-адмирал Кедров не пошел навстречу требованиям генерала Абрамова, что предопределило последующие достаточно напряженные отношения нового председателя РОВСа как с Кедровым, так и с Особой Комиссией генерала Эрдели. В ноябре 1937 года Кедров был освобожден от своих руководящих обязанностей в РОВСе, и кроме того, генерал Абрамов учредил для расследования работы «Внутренней линии» комиссию старших начальников РОВСа во главе с генералом А.М. Драгомировым.

Тем временем газета «Последние Новости» по-прежнему уделяла большое внимание изучению деятельности «Внутренней линии». Например, 20 октября в ней был опубликован материал, указывавший на то, что генерал Скоблин с лета 1935 года был докладчиком у генерала Миллера по «Внутренней линии». Это означало, что он еженедельно являлся в управление РОВСа на Колизе для личного доклада председателю Союза о ее деятельности. Но при этом сам он не был членом «Внутренней линии» и не мог набирать людей в ее состав.

Тот интерес, которые проявляла газета «Последние Новости», редактируемая П.Н. Милюковым и считавшаяся в эмигрантской среде «левой», к «Внутренней линии», и ее публикации о ней вызывали в РОВСе большую настороженность. 7 ноября генерал Кусонский писал Абрамову в Софию, что сегодня в этой газете вышла вторая часть статьи Вакара «Внутренняя линия». «Я опасаюсь, — указывал генерал, — что он только прикидывается перед К.А. Фоссом или Ржевским их защитниками». Он и теперь, продолжал автор письма, делает оговорки, помещая материалы, присылаемые из Софии, а затем обрушивается на них, пользуясь противоречиями в них. Он не будет защищать ни “осведомительную линию”, ни работу “внешнюю”, полагал Кусонский, добавляя, что с ним надо быть осторожнее. «Вакар прямо говорит, что “Внутренняя линия” — творчество Ф.Ф. А. (Абрамова. — В. Г.) и К.А.Ф. (Фосса. — В.Г.)», — указывал автор письма.

Тем временем продолжалась полемика сторонников и противников «Внутренней линии», которые повторяли старые или искали новые аргументы для доказательства своей правоты. Например, стоявший на стороне НТСНП полковник Пятницкий указывал на следующие основные цели «Внутренней линии»: 1) насыщение своими агентами всех русских национальных организаций за границей; 2) объединение этих организаций под ее единым контролем и руководством, и она должна была занять все посты в РОВСе; 3) изоляция и дискредитация НТСНП.

Иной позиции придерживалась редакция «Галлиполийского Вестника», отражавшая позицию этой крупной и особо значимой организации Русского Обще-Воинского Союза. В начале ноября 1937 года она поместила передовую статью, посвященную полемике вокруг «Внутренней линии». Резюмируя позицию ее противников, указывалось, что их суждения сводятся к двум главным тезисам: 1) в РОВСе есть тайная и независимая от командования организация — «Внутренняя линия», целью которой является захват в свои руки влияния не только в РОВСе, но и в других национальных организациях; 2) Скоблин возглавлял «Внутреннюю линию», следовательно, она попала в руки большевиков, а через нее и весь РОВС оказался в их руках.

В публикуемых разъяснениях указывалось, что все активные организации создают у себя особые «внутренние линии», поручая ведение соответствующей работы отдельным лицам из своей же среды. Без этой предосторожности всякая национальная работа, за которой бдительно следит око ГПУ, не может вестись успешно. Такой вспомогательный аппарат был создан и при РОВСе, хотя и не при всех отделениях. Деятельность работников «Внутренней линии» была подчинена Командованию. Во Франции этот аппарат находился в ведении по должности начальника I отдела Шатилова, а затем временно под руководством Скоблина. После неоднократных просьб последнего об освобождении от руководства «Внутренней линией» во Франции эта организация перешла в непосредственное ведение председателя РОВСа и по совместительству начальника его I отдела генерала Миллера. При этом приводился уже ранее цитируемый текст из его предписания от 26 декабря 1936 года о главной задаче «Внутренней линии».

Далее в статье указывалось, что предположение о захвате «Внутренней линии» большевиками (исходя из того, что ею более года, и только во Франции, руководил Скоблин) лишено основания. У его соратников часто создавалось впечатление, что он нарочно пытался «замораживать» их работу, не отвечая по 2–3 месяца на письма, просившие указаний для работы. По мнению издания, основательнее для предположений является то, что Скоблину мешало его возглавление «Внутренней линии»

Отмечалось, что получаемый «Внутренней линией» материал был разнороден по различным вопросам и степени достоверности и требовал крайне критического отношения к нему тех, у кого он сосредотачивался. Сам РОВС более всего встревожен обнаружением провокации в своей среде, и требуется в корне пресечь зло, ему нанесенное. В связи с этим борьба против провокаторов, за выявление большевистских агентов является долгом каждой организации. При этом добавлялось, что невозможно согласиться с митингованиями, что создает атмосферу крайней нервозности и пр. «Мы — в периоде длительного и настойчивого наступления на РОВС большевиков, — подчеркивалось в статье, — они будут стремиться самыми разнообразными способами усугубить удар, который был нанесен похищением генерала Миллера».

В заключительной части этой статьи указывалось, что в редакцию поступают многочисленные письма с просьбой разъяснить, почему НТСНП, «дружественная нам и которой РОВС оказывал всяческую поддержку», выступает как враждебная организация. «Мы воздержимся пока от должной оценки этого прискорбного факта, — отмечалось в статье, — но не можем не видеть, что НТСНП своими выступлениями наносит несомненный ущерб самому себе».

Дискуссия о «Внутренней линии», начавшись во Франции, в дальнейшем выходит за ее пределы. 14 ноября 1937 года «Информационный бюллетень IV отдела РОВС», издаваемый в Белграде, поместил материал под названием «Реванш большевиков», где давалась развернутая характеристика сложившейся ситуации. Речь шла о действиях большевиков на внешнеполитической арене и их террористической деятельности, новым ярким подтверждением чего стало похищение генерала Миллера. Несмотря на это, борьба продолжалась, указывалось в статье, но в ней отрицательную роль играла так называемая оппозиция «Его Величества», под которой подразумевалась деятельность НТСНП. Его парижский отдел, а затем организации в Брюсселе и Лионе публично выступили с обличениями «Внутренней линии», способствуя, по утверждению бюллетеня, дезинформации общественного мнения в демократиях Западной Европы. Главные обвинения были выдвинуты в адрес «белого активизма», ненавистного как западным демократиям, так и всем оппозиционерам. «Поднялась вся муть и грязь эмигрантского дна», — утверждало издание РОВСа. Отношения между РОВСом и НТСНП выворачивались, по его мнению, наизнанку. «Нажить капитал на чужой беде — неуместно», — подчеркивалось в статье и добавлялось, что «все это к радости большевиков и их пособников». Тяжелые обвинения «Внутренней линии», а через его голову РОВСу, наносили, по утверждению издания, большой вред для Русского Дела, и оно сочло необходимым дать читателям разъяснения.