Книга Романовы. Пленники судьбы - Александр Николаевич Боханов

унижении Он стал еще ближе, дороже.

9 (22) марта 1917 года, в половине двенадцатого дня, к Царскосельской платформе подошел «Собственный Его Императорского Величества» поезд, в котором приехал Царь-Арестант. На Нем – черкеска Кубанского казачьего батальона, черная папаха и пурпурный башлык на плечах. На поясе – кавказский кинжал, на груди – орден Святого Георгия. На перроне стояло несколько человек во главе с полковником Е.С. Кобылинским (1879–1927) – новым комендантом Дворца, назначенным революционными властями.

Николай Александрович быстро прошел по платформе, не глядя ни на кого, и сел в поджидавший автомобиль. Всего несколько минут, и показались закрытые ворота перед Александровским Дворцом. Из группы охранявших вышел прапорщик и громким голосом объявил: «Открыть ворота бывшему Царю». Ворота отворились и после проезда машин сразу же закрылись вновь.

Как только поднялся на второй этаж, то сразу увидел почти бежавшую ему навстречу Жену. Она улыбалась, глаза светились радостью. Обнялись и замерли в молчании. Затем пошли к Детям. Смех впервые за последние недели зазвучал в детских комнатах.

Потом поверженный Царь с Царицей уединились в Своих комнатах. Тихо и молча сидели вдвоем и плакали вместе, чего никогда раньше в жизни не случалось.

В последующие дни нервное напряжение сказалось: Александра Федоровна опять ощутила страшную физическую слабость, а сердце болело не переставая. Большую часть времени Царица теперь проводила или в кресле, или на кушетке.

Александровский Дворец превратился в острог, где под арестом находилось несколько десятков человек. Режим содержания был строгий и определялся инструкцией, составленной «звездой Февральского переворота» А.Ф. Керенским.

Она включала несколько пунктов: заключенные пользовались правом передвижения только в пределах Дворца (скоро и эта территория была ограничена); для прогулок отводились определенные места в парке, и они осуществлялись непременно под охраной караула; богослужения могли совершаться лишь в дворцовой церкви; всякие свидания с заключенными запрещались и любое общение допускалось исключительно с личного разрешения Керенского; вся переписка обязательно цензурировалась комендантом Дворца.

Устанавливалась двойная охрана и Дворца и парка, как и двойное наблюдение за арестованными: наружное, подведомственное начальнику караула и внутреннее, подконтрольное коменданту Дворца.

Почти пять месяцев Царская Семья провела в Александровском Дворце под арестом. Теперь Ее жизненное пространство ограничивалось двумя десятками помещений на первом и втором этажах левого крыла Александровского Дворца.

Это были личные апартаменты Царя и Царицы, комнаты Детей. Ремонт и отделка здесь производились по желанию Николая и Александры еще после их свадьбы, и с тех пор обстановка оставалась почти без изменения. На стенах висели портреты и картины, любимые хозяевами. Здесь же сохранялось немало редкостей и вещей предков: портреты и бюсты Павла I, Александра I, Александра III, их личные вещи и бумаги.

В августе 1917 года Царскую Семью перевели под арест в сибирский губернский город Тобольск, где они содержались до апреля 1918 года, затем переправили в столицу Урала город Екатеринбург. Там в ночь на 17 июля Их всех убили…

За шестнадцать арестантских месяцев Николай II и Александра Федоровна вытерпели множество унижений и оскорблений, но ни разу душой не дрогнули, ни разу не попросили у тюремщиком снисхождения, никогда не обращались к различным революционным правителям с просьбой о пощаде.

Их души парили высоко. Они верили в предначертанность жизненного пути, воля Господа для них была священна. Только это и любовь Друг к Другу придавало силы, позволяло не отдаваться отчаянию на краю бездны. Они писали письма родным и знакомым. В этих прощальных посланиях нет уныния, нет сетований на Свою участь. Только боль за Россию, только сострадание чужому горю.

В одном письме из Тобольска Александра Федоровна заметила: «Все прошло. Новую жизнь надо начинать и о Себе забыть».

Ныне Она – только мать, жена и Ее удел: сделать все, чтобы скрасить жизнь близким, достойно подготовиться к грядущей встрече с Царем Небесным.

«Мне нелегко, но Я так благодарна за все, что имела, – Я теперь старая и далеко от всего… Всех своих дорогих Богу отдала и Святой Божией Матери. Она всех покрывает своим омофором».

Свое последнее письмо Николай II отправил 20 февраля 1918 года из Тобольска сестре Ксении:

«Дорогая мая Ксения, благодарю тебя за милое письмо. Если правда, что Феликс (Юсупов, зять Ксении. – А.Б.) убит в Киеве, то благослови Бог тебя и Ирину. Передай Мое письмо Мама́, думаю, что через тебя вернее. Напишу тебе скоро. Мы все здоровы. Зима очень мягкая, более 30 градусов мороза не было, снега масса. Всегда думаем о вас и нежно любим. Помоги вам Господь. Твой Ники».

Александра Федоровна свои последние два письма (8 и 10 апреля) написала подруге Анне Вырубовой. Это духовное завещание обреченной Женщины и Царицы.

«Сколько несчастных жертв! Невинные, но они счастливее на том свете. Хотя гроза приближается – на душе мирно, все по воле Божией. Он все к лучшему делает. Только на Него уповать».

Господь наградил Николая Александровича и Александру Федоровну многими радостями. Они встретились и поженились наперекор неблагоприятным обстоятельствам. Они искренне и многие годы неизбывно любили друг друга, жили в несравненном ладу друг с другом, а Их помыслы и души соединились в нерасторжимом единстве. И в конце земного срока Всевышний послал им горькую радость: Он призвал Их к Себе в один и тот же миг…

Глава 38. Сердце старой Минни

Летом 1914 года случилось то, чего все давно ждали и опасались: разразилась Мировая война. 19 июля (1 августа) Германия объявила войну России, а затем в события втянулись и остальные важнейшие европейские державы: Австро-Венгрия (спровоцировавшая конфликт бесцеремонным ультиматумом Сербии), Англия, Франция.

В России царило национальное воодушевление и патриотический подъем. Призывы отстоять престиж Империи и защитить братьев-славян объединили представителей почти всех политических течений (кроме крайне левых). На улицах и в общественных собраниях Петербурга (в конце августа того года переименованного в Петроград) пели «Боже, Царя Храни», «Многие лета» и кричали «ура» Императору и генералитету.

В середине дня 19 июля Николай II назначил Верховным Главнокомандующим Великого князя Николая Николаевича (Младшего), «впредь до Моего приезда в армию», – как заметил Царь в дневнике (в августе 1915 года Император принял на себя обязанности Главнокомандующего). Вся жизнь огромной страны перестраивалась в соответствии с потребностями военного времени. И в этот самый патетический момент Царствования Николая II рядом с ним не было Его матери.

Мария Федоровна в мае уехала в Англию. И когда все в мире пришло в движение, она оказалась вдалеке от России, в отрыве от всего, чем жила и чем озабочена была её страна, её близкие, её