Книга Броня Молчания - Владимир Осипцов

здесь «тихо-тихо» не будет…

Когда принцесса перевела, все забеспокоились:

— Госпожа…

— Тихо! Лифт ещё здесь, а лестницу мы заварили.

— Дверь в левое крыло?

— Заварена уже. Даршани что у тебя⁈

— Извините, пока не могу. Зовите Аравинду.

В это момент за стеной что-то так оглушительно грохнуло, что все подпрыгнули. В двери выломанного лифта высунулся прозрачный шлем Аравинды:

— Все живы⁈

— Что это было?!!

— А… про трос подзабыл. Крышу лифта разрезал, ну крюк с тросом не выдержали, и противовес ухнул к нам. Видать им стопоры сорвало нафиг…

— Что⁈

— Слышали нас, вот что! Короче — всё готово, пора подниматься, маршал.

— О чём он? Что короче? — не поняла Азер его санскрита.

— Выдвигаемся наверх, зачищаем второй этаж. Даршани, у тебя всё закончено?

— Я догоню. Аравинда меня не бросит.

Перед шахтой лифта зеленоглазая принцесса развернулась кругом, и объяснила всем, кто ещё не понял её замысла:

— Шахта широкая, поэтому все мужчины поднимутся на крыльях. Остальные — на лифте. Господин Каличаран, как там с охраной?

— Там пост охраны и пулемётная башенка.

— Одна?

— Одна, всегда наводится на поднимающийся лифт. Там двери так устроены, что обе одновременно не откроются.

— Хорошо. Брат Ковай, встанете впереди, прикроете всех остальных. Сколько солдат на посту, Каличаран-сан?

— Не… Не знаю… По расписанию — двое, но там всегда кто-то толпится. Выход в город всё-таки. Да тут ещё и воздушная тревога — могли и с улицы забежать.

— Какие-нибудь опять забытые вами техники?

— Техники? Ах да — там лестница, они там и сидят. Но вроде всех убили.

— «Всех» или «вроде»?

— Не знаю! Не знаю, сколько их сегодня на смене! Смотрите туда — она показал налево: — Там у них конура.

— Пользы от него — как… — начал было господин Сакагучи, но зелёный взгляд заставил его заткнуться.

— Все нелетающие — к лифту, все летающие — здесь. И не забудьте Даршани!

…На тихом пропускном посту тюрьмы, в безопасной глубине Стены, принявшие для храбрости на грудь, бывшие легионеры, ныне — бойцы революционной армии, потешались над тюремщиком:

— Вот скоты же! Удо, и сколько тебе платят за работу в этой будке? — ребята были немного навеселе, раз задавали такие вопросы.

— Я ландскнехт, братва, мне платят — я работаю, — отвечал молодой ракшас-христианин, на удивление всей тюрьмы уже полгода или больше безвылазно сидевший на пропускном посту.

— И, наверное, много платят? — допытывался самый маленький из осадивших его призраков.

— Нет, Арерреш, за такое безделье я беру минимум…

Снизу донёсся глухой удар металла о металл.

— Э-э?

— Камеры, камеры включи!

— Да не работают сегодня камеры — на нижнем ярусе перезарядка, отключили, чтобы с башенками не баловали.

— Да жмурик едет, что же ещё!

Некоторое время царило молчание и недоумённые взгляды на говорившего:

— Почему — жмурик?

— Да будто я не знаю, как они цинковые гробы грузят! Спецом ведь бросают — чтобы грохота было, будто бомбу взорвали!.. Или… может, они сейф начальника с зарплатой спёрли, и тащат распилить?

— Гы, ты, Удо, точно бы их не пропустил, так что другой дорогой пойдут…

— Начальник в другую дверь, идиоты. Что им через лифт идти?

— В канализацию просочились! С Сейфом! — пьяное ржание было достойным ответом на дурацкую шутку.

…Кадомацу, несколькими глубокими вдохами прочистив лёгкие, взяла меч поудобнее и с четким щелчком расправила крылья. В принципе, можно было бы обойтись и без дыхательной гимнастики, но, сейчас она летела первой — и надо было с очень неудобного положения выбить дверь и сразу добраться до будки охранника, а, судя по плану, нарисованному Каличараном, подобный маневр по силам был только более короткокрылой принцессе.

Она накинула на себя собственную невидимость, звонко произнеся мантру, и с силой толкнувшись красивыми ногами, взмахнула крыльями. Поднятый ею самой ветер, упруго ударил в перепонки, и понёс её наверх, навстречу мелькающим рёбрам крепления…

…Удо, повесив автомат на грудь, взял из стойки у стены тяжелую алебарду — в узких коридорах это оружие было поэффективнее огнестрельного.

— Ты куда? — окликнули его всё ещё пренебрегающие своим постом призраки.

— Запах мне не нравится, — ответил ландскнехт, вставая под пулемётную башенку: — Вы, там, проверьте, как она двигается. Красная ручка.

Арреш подёргал ручку, башенка покорно покрутилась:

— Сойдёт?

— Да. Вот так и держи.

Последовало напряженное молчание. Запах палёного железа ещё сильней сгустился — даже нетрезвые призраки начали чувствовать его. Всех буквально дёрнуло током, когда Удо шепотом спросил:

— Вы что, раздолбаи, всё ещё здесь толчитесь, а не на боевом посту?

— Э… м… так тревога!

— Самый умный, что ль, Удо? Нас так ещё на Стену пошлют!

— А говорят, что у карателей на службе железные демоны… Правда⁈ Вы видели?..

— Сколько надо пить, чтобы не видеть железного демона в Коците? Спустись, посмотри на Такеду с нижнего!

Вдруг раздался такой ужасный грохот, что все аж подпрыгнули, а Арреш нажал на гашетку пулемёта! Когда паника и звон рикошетирующих пуль, наконец, поутихли, ракшас, выставив алебарду, подкрался к двери:

— Доннерветтер, какого дьявола вы там творите?

Вдруг загорелась лампочка, и заработал мотор противоположного лифта. Все перевели дух после испуга, только неверующий Удо подошел к продырявленной очередью двери и коснулся створки:

— Горячо! Какого дья… — страшный удар изнутри вывернул эту дверь уголком, так, что аж проступал слепок ступни. Второй удар — вторая, раздвижная дверь, открылась как обыкновенная, третий удар — и створки разлетелись, крутясь и гремя по полу. Из зева шахты, дыхнув пламенем, материализовалась огненная демонесса, обретая плоть из очерченных пламенем контуров…

— Так, понятно какого… — чуть ли не обрадовался Удо…

…Метеа немного не рассчитала силу, вышибая двери — обеими ногами она бы справилась одним ударом, но тесная шахта и спешащие следом бойцы не давали минут на размышления и выбор стратегии. Она слишком резко дёрнулась, так что с неё слетела невидимость, и она чуть ли не грудью влетела в невесть откуда здесь взявшегося ракшаса с заботливо выставленной навстречу алебардой. Демонесса с трудом, чудом увернулась от роковой встречи, уходя в перевернутом скольжении над полом, ракшас развернулся, с замахом, чтобы ударом сверху вниз отрубить крыло или конечность, но «Сосновая ветка» уже была готова защищать хозяйку.

Пулемётная башенка ожила над