Книга Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова - Владимир Мельников

В архиве сохранился еще один очень интересный документ:

«Сообщаю сведения рации „ТУРИСТА“

В 16.35 17.4.42 рация ЕФРЕМОВА вызывала чью-то рацию, но неразборчиво. Свой позывной давала правильно. Слышалась очень слабая работа микрофона. В 18.55 она снова появилась в эфире. Давали только свой позывной и позднее передавали шифровку, но очень неразборчиво. Цифры записать не удалось.

Рация „ТУРИСТА“ работает беспрерывно.

м-р ПРОХОРОВ (из ШТАРМА 33)»[416].

Таким образом, 17 апреля, когда группа командарма находилась в районе Новой Михайловки, была зафиксирована работа радиостанции оперативной группы штаба армии, однако сигнал был очень слабым, вероятно по причине разряженности аккумуляторных батарей. А возможно, это была «радиоигра» разведки противника, которой после уничтожения обоза удалось захватить радиостанцию оперативной группы штаба армии.

Версий много. Однако с большой долей вероятности можно констатировать, что наиболее вероятная причина отсутствия связи с командармом во время прорыва из окружения заключалась в том, что сани с радиостанцией оказались отрезанными от группы командарма.

Кстати, лет двадцать назад в ходе поисковых работ в районе Шпыревского леса была найдена радиостанция, подобная той, что была в оперативной группе штаба армии. Сейчас она является одним из экспонатов музея с. Темкино. Может быть, это и есть та самая радиостанция?

Бывший военный комиссар Темкинского района Смоленской области майор запаса Е. М. Сидоров показывает радиостанцию, найденную в Шпыревском лесу

Потеря обоза привела к еще одному крайне негативному последствию. Вместе с радиостанцией колонна потеряла все свои скудные запасы продовольствия. И до этого было очень тяжело с продовольствием, теперь его не стало совсем. Оставшиеся дни окруженные питались всем, что попадалось им на глаза, начиная от побегов молодых елок до уже разложившихся трупов лошадей, случайно обнаруженных в тех местах, где они шли на прорыв. Имелись, пусть и немногочисленные, случаи людоедства.

Прорвавшиеся через дорогу Беляево — Буслава подразделения продолжили под покровом темноты продвигаться вперед, когда неожиданно по колонне был открыт сильный артиллерийский и минометный огонь, а на подходе к опушке леса 1 км северо-западнее д. Родня колонна была встречена сильным пулеметным огнем противника. В ходе короткого боя авангарду удалось уничтожить и рассеять противника, и колонна продолжила движение в направление д. Пожошка.

Наступило утро 14 апреля 1942 года.

Командование 12-го АК противника, штаб которого находился в деревне Добрая, находившейся всего в 13 километрах южнее Шпырево, получив сообщение о начале выдвижения окруженной группировки в направлении Родня, Шумихино, отдало приказ командирам частей, чьи подразделения занимали здесь оборону, принять решительные меры по недопущению прорыва наших войск в указанном направлении. Для чего было приказано, используя результаты артиллерийского и минометного огня, задержать продвижение частей армии на маршруте движения, используя, где это позволяла сделать местность, танки и другую бронетехнику.

Одновременно командиры 15-й и 131-й пехотных, 3-й моторизованной, 5-й и 20-й танковых дивизий, чьи части были задействованы в ликвидации окруженной группировки 33-й армии, получили приказ активизировать свои действия, с тем чтобы максимально сузить занимаемый ею район.

Продвигаясь по дороге от Родни до Пожошки и выйдя на опушку леса 600 м восточнее д. Пожошка, колонна была встречена пулеметным огнем противника практически в упор. 160-я СД, действовавшая в авангарде, понесла очень большие потери. Завязался тяжелый бой, проходивший под диктовку противника, который успел подготовиться в этом районе к упорной обороне. Ситуация складывалась таким образом, что противник, подтянув часть своих подразделений с дороги Беляево — Буслава, мог окружить колонну в этом районе, полностью блокировав пути отхода ей. Генерал Ефремов понял, что продолжить движение по дороге на Шумихино теперь вряд ли удастся: везде были заслоны врага, усиленные танками и другой бронетехникой. Тогда командарм принял единственно верное в этой обстановке решение — не ввязываясь в затяжные и кровопролитные бои с противником, свернуть в лес и продолжить движение параллельно выбранному маршруту, используя для этого имевшиеся лесные дороги и просеки.

Оставив прикрытие, основная часть прорвавшейся группы свернула в лес и продолжила движение по лесу в направлении высоты с отм. 191,5, находившейся в 2,5 км северо-восточнее д. Пожошка. Впереди выдвигался майор П. Ф. Толстиков с группой проводников, которые вели колонну в указанном им направлении. Перед тем как свернуть в лес, колонна была вынуждена бросить на опушке все имеющиеся в ее распоряжении сани и возки и продолжить путь пешком. «Оставил здесь свои сани и командарм, — вспоминал впоследствии Василий Иванович Ляпин, — коней всех забрали с собой, ведя их под уздцы по узким лесным тропинкам».

Вскоре противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь по предполагаемому району нахождения колонны. Оторвавшись под прикрытием арьергарда от немецкой пехоты, колонна, пройдя около двух километров, по приказу генерала М. Г. Ефремова остановилась в районе высоты на дневной отдых. Тем более что дальнейшее движение было связано с большой опасностью — с утра активизировала свои действия немецкая авиация. Сразу после остановки на отдых командарм собрал командиров частей, оказавшихся с ним в этой колонне на небольшое совещание, в ходе которого уточнил дальнейший порядок действий.

Артиллерия противника продолжала беспрестанно обстреливать Шумихинский лес. Анатолий Сизов, четырнадцатилетний мальчишка, сын погибшего партизана, проживавший до войны в деревне Малое Виселево и проделавший весь путь в группе командарма, вспоминал: «…Много людей поубивало там. Немцы постоянно обстреливали и бомбили лес. Казалось, что этому аду не будет конца. Снаряды с корнем вырывали большие деревья, летели сучья, срезанные осколками. Здесь погибли от разрыва снаряда мой товарищ и знакомый повар из 160-й СД…»

Остаток дня так и провели в лесу, в 3 км северо-западнее деревни Шумихино, где, по данным разведки, в это время находился большой немецкий гарнизон. Так прошел день 14 апреля 1942 года.

Несмотря на все пережитое, прорыв в Шумихинский лес добавил красноармейцам и командирам сил и энергии. Многие из тех, кто здесь находился, считали, что главное сделано, осталось только дойти до Новой Михайловки. Накануне наступления до личного состава была доведена задача, которая заключалась в том, чтобы выйти к Новой Михайловке и там встретиться с войсками 43-й армии.

Из воспоминаний ветеранов:

«…Когда все вышли в Шумихинский лес, на большой поляне было построение, на котором выступил генерал Офросимов и поздравил всех с выполнением этой важной задачи, сказав, что теперь осталось потерпеть немного. Это прибавило нам настроения».